Пятница, 20 сентября, 2024

Если в мире нет воды?

Photo by Daniele Levis Pelusi on Unsplash

По прогнозу Всемирной метеорологической организации ООН, к 2050 году более половины населения Земли может столкнуться с нехваткой пресной воды. Уже сейчас есть немало стран, где так называемый водный стресс превышает 100%, то есть водные ресурсы не возобновляются от года к году. Там, где воды много, другая проблема: загрязнение. Как бы то ни было, в ближайшем будущем вода может стать одним из основных факторов и рисков развития мировой экономики. Что это значит для России? И может ли у нас возникнуть серьезный дефицит воды, который уже вполне ощутим в ряде регионов?

Photo by Daniele Levis Pelusi on Unsplash

Много, но не везде

Россия занимает второе после Бразилии место в мире по общим запасам водных ресурсов, но счет идет на душу населения. Если же взять тот же показатель на квадратный километр, то он окажется даже ниже среднемирового. Это ведет к большой дифференциации по водообеспеченности. По данным Института водных проблем РАН, водообеспеченность Крыма, Калмыкии и Краснодарского края в маловодные годы составляет около 60%. Дефицит касается также Ставрополья, Астраханской, Курганской, Оренбургской областей. По мнению научного руководителя Института члена-корреспондента РАН Виктора Данилова-Данильяна, если в текущей ситуации ничего не менять, то в европейской части России острейший водный кризис может наступить уже к 2035 году.

«Основная проблема — не в том, что у нас мало Н2О на европейской территории, а в том, что эта вода стала экономически неудобной для эксплуатации, она сильно загрязнена. С каждым годом растут затраты на то, чтобы подготовить воду для питьевого или хозяйственно-бытового использования», — пояснил ученый.

80% пресной воды находится в азиатской части России, а 80% экономики и населения — в европейской

Экономически значимо в стране не общее количество воды, а возобновляемые запасы, то есть то, сколько можно взять на нужды промышленности и ЖКХ. Например, озеро Байкал — уникальный природный объект с огромным количеством чистой пресной воды, но это статические запасы. А вытекает из него через Ангару лишь 55 куб. км (это максимум). Для сравнения, из Енисея при впадении в Ледовитый океан — 650 куб. км.

Только 1% воды в России не нужно очищать, остальные 99%, которые используются для хозяйственного и питьевого водоснабжения, требуют так называемой водоподготовки.

Шкала водного стресса

Уровень водного стресса — это разница между количеством воды, изъятой людьми для экономики и жизни, секторами, и общим объемом возобновляемых ресурсов пресной воды после учета экологических потребностей сохранения экосистем.

Уровень водного стресса по странам

11 стран с самым высоким стрессом на 2020 год (%)

Узбекистан 168,9
Туркменистан 135,2
Израиль 110,1
Мальта 81,9
Таджикистан 69,9
Армения 57,1
Азербайджан 55,6
Бельгия 51,6
Кыргызстан 50,0
Турция 45,7
Испания 43,3

11 стран с самым низким стрессом

Российская Федерация 4,1
Люксембург 4,0
Канада 3,7
Швеция 3,6
Словакия 2,4
Норвегия 2,0
Босния и Герцеговина 2,0
Литва 1,8
Хорватия 1,5
Латвия 1,1
Исландия 0,4

Сокращать водный след

Признанный эксперт в области экологических рисков экономики и устойчивого развития академик Борис Порфирьев, научный руководитель ИНП РАН, вице-президент ВЭО России, неоднократно обращал внимание, что слишком гипертрофированное внимание к углеродному следу и климатической проблеме часто приводит к тому, что не меньшие проблемы остаются несколько в тени.

Как отмечает академик, более четверти населения Земли, около 2 млрд человек, не имеют доступа к безопасной питьевой воде, а почти половина, 46%, — к безопасным санитарным условиям, из-за чего ежедневно умирает более 1000 детей в возрасте до пяти лет.

«Вода — критический ресурс. Все говорят о нефти, газе, атоме, что, безусловно, важно, но вода определяет благополучие людей и экономики в очень серьезной степени. Если говорить о “водном стрессе”, то количество людей, которых это коснется, увеличится с 1,2 до 2 млрд человек», — заявил Борис Порфирьев на одной из научных конференций ВЭО России.

Одна из основных задач в том, что касается сохранения водных ресурсов, — сокращать так называемый водный след, то есть то количество воды, которое тратится при производстве того или иного товара.

«Водный след чашечки кофе — 200 литров. Сюда входит весь процесс. Для того чтобы смолоть кофе, нужны кофемолка и электричество. Для того чтобы произвести электричество, нужна вода, не только на гидроэлектростанциях, но и на теплостанциях и так далее», — рассказал Виктор Данилов-Данильян, добавив, что «зеленая» энергетика, например, АЭС или термоядерная, когда она появится, потребует воды в полтора раза больше, чем тепловая электростанция.

«Последствия изменения климата в последнее время все чаще ощущаются именно через состояние водных ресурсов: мы наблюдаем более интенсивные и частые засухи, экстремальные наводнения, неравномерные сезонные осадки и ускоренное таяние ледников, — отметил еще в 2021 году, представляя первый доклад о водных ресурсах, генеральный секретарь ВМО профессор Петтери Таалас. — Подобные изменения оказывают каскадное воздействие на экономику, экосистемы и практически все аспекты нашей повседневной жизни. Несмотря на давно ведущиеся исследования, мы до сих пор не до конца понимаем логику распределения пресноводных ресурсов, а также происходящие с ними количественные и качественные изменения». 

Не надо грязи

Институт водных проблем в последние годы провел несколько интересных исследований водоемов около Москвы и других крупных городов, которые питаются из бассейна Волги. И некоторые выводы удивляют. Например, в Иваньковском, Рыбинском и Клязьминском водохранилищах с большой скоростью размножаются гнилостные бактерии из-за того, что люди любят отдыхать на их берегах, не думая о последствиях. Еще больше беспокоит ученых то, что в водоемах, откуда снабжаются города, накапливаются тяжелые металлы, в частности, медь и цинк. Вот цитата из «Исследования многолетних процессов загрязнения донных осадков водохранилищ и долговременных изменений качества их вод»: «Подобные нарушения экологического благополучия могут приобрести необратимый, бифуркационный характер».

Пробы также показали наличие в водоемах целого ряда лекарственных веществ. Обнаруженные соединения проявляют или могут проявлять довольно серьезные виды токсического действия вплоть до влияния на человеческий эмбрион. И это без учета метаболитов лекарств, которые, вполне вероятно, еще более вредны. Проблема в том, что нет надежного метода, позволяющего эффективно очистить воду от любых лекарств.

В целом, по оценке Данилова-Данильяна, у нас мало занимаются контролем за так называемым диффузным загрязнением. В городских агломерациях и сельскохозяйственных районах большая часть грязи стекает с поверхности: полей, территорий населенных пунктов, промплощадок, свалок и полигонов, где неизбежно образуется так называемый фильтрат, который в России практически не обезвреживается и попадает в водные объекты.

«По нашим оценкам, на диффузные загрязнения приходятся как минимум 60% всего загрязнения. Мы боремся с 40% и не обращаем внимание на 60%. И даже те 40%, которые приходятся на точечные источники, известны плохо. Мы плохо знаем, сколько грязи сбрасывают наши предприятия, в том числе коммунальные и промышленные, в водные объекты, потому что у нас нет надлежащего мониторинга источников загрязнения. По оценкам, которые делались в ходе разных исследований, в том числе и в нашем институте, разница между заполняемыми статистическими формами и приборными данными составляет 10 и более раз», — отмечает ученый.

Из доклада ООН о состоянии водных ресурсов

 

С проблемой недостаточного доступа к воде хотя бы один месяц в году сталкиваются 3,6 млрд человек. К 2050 году эта цифра увеличится до 5 млрд. 

 

С 2001 по 2018 год с водой были связаны 74% всех стихийных бедствий на Земле.

 

Только на 27-й по счету конференции ООН по изменению климата вода была впервые упомянута в итоговом документе форума как критически важный ресурс.

 

В 2021 году на обширных территориях земного шара были зарегистрированы более сухие, чем обычно, условия — по сравнению со средними показателями последнего тридцатилетнего периода.

 

В Африке уровень воды в реках Нигер, Вольта, Нил и Конго в 2021 году был заметно ниже нормы. То же самое наблюдалось в некоторых районах России и Центральной Азии. В Эфиопии, Кении и Сомали низкое количество осадков выпадало несколько лет подряд, что привело к аномальной засухе.

 

В целом негативные тенденции будут сильнее позитивных, то есть наземные запасы воды будут постепенно уменьшаться.

 

Изменения состояния водных ресурсов криосферы, вызывая наводнения и ливневые паводки, негативно влияют на продовольственную безопасность, здоровье людей, целостность и поддержание экосистем.

 

Долгосрочные прогнозы изменений состояния ледников в ближайшие десятилетия будут служить ключевыми факторами при принятии стратегических решений по адаптации.

Автор: Наталья Урусова

БРИКС: планы на 2024 год

Саммит БРИКС 2023 года, бесспорно, стал информационным прорывом для организации, которая до разным причинам ранее не привлекала столь пристального внимания. Президент ЮАР, председательствующей в организации, Сирил Рамафоса заявил 24 августа, что официальное приглашение к присоединению в качестве полноправных членов получили Аргентина, Иран, Саудовская Аравия, Египет и ОАЭ. Они могут присоединиться уже с 1 января 2024 года, если успешно пройдут все внутренние процедуры. Более того, одобрен формат стран — партнеров БРИКС, список которых должен быть утвержден на российском саммите в Казани в октябре 2024 года.

Чем наполнена группа БРИКС

Несмотря на максимально демократичные правила участия в организации, в ней действуют вполне реальные институты, способные обеспечивать развитие экономик стран-членов. Экономические вопросы курирует Деловой совет, а каждая из стран пятерки инвестировала $10 млрд в начальный капитал Нового банка развития (НБР), основными целями которого объявлено кредитование инфраструктурных проектов, здравоохранения, образования в странах — членах организации и других развивающихся странах.

22–24 августа 2023 года в Йоханнесбурге (ЮАР) состоялся 15-й саммит БРИКС. Слоган мероприятия «БРИКС и Африка: партнерство ради взаимного ускорения роста, устойчивого развития и всеохватной многосторонности», поэтому на форум было приглашено большое количество участников из государств Африки. Всего более 60 стран приняли участие в саммите.

По словам Лесли Маасдорпа, вице-президента НБР, первым крупным достижением финансового института можно считать создание портфеля одобренных кредитов на сумму $45 млрд. Это 99 абсолютно новых проектов в сфере энергетики, в том числе ветряные и солнечные электростанции, новые автомобильные и железные дороги. Заместитель руководителя банка отметил, что расширение членства в нем является одним из основных стратегических приоритетов в будущем вместе с развитием финансирования в местной валюте.

По данным «Обзора финансовых рисков» Банка России, опубликованного в марте 2023 года, доля юаня в расчетах за экспорт в 2022 году выросла с 0,5 до 16%, а доля рубля — с 12 до 34%. Расчеты в национальных валютах осуществляются также в торговле между Россией и Индией, Бразилией и Китаем. Здесь, однако, существуют свои подводные камни, связанные с несбалансированностью экспорта и импорта у отдельных стран, и эта проблема требует своего решения.

По официальным данным, объем торговли стран БРИКС в 2022 году достиг $8,8 трлн. Это 35% общемирового объема. ВВП стран БРИКС составляет 32% от мирового. Ранее больше говорили о площади (более 25% от мировой) и населении (более 40%). Уже сейчас действует формат БРИКС+, в котором участвуют 55 стран. Многие аналитики, в первую очередь западные, обращают внимание на то, что у БРИКС нет никаких управленческих международных органов, поэтому организация якобы и не может быть жизнеспособной. Но этот как раз, по словам представителей группы, принципиальный вопрос.

«Мы сотрудничаем на принципах равноправия, партнерской поддержки, уважения интересов друг друга, и в этом суть устремленного в будущее стратегического курса нашего объединения, курса, отвечающего чаяниям основной части мирового сообщества, так называемого глобального большинства. Цифры говорят за себя. За прошедшее десятилетие взаимные капиталовложения государств — членов БРИКС увеличились в шесть раз. В свою очередь, их инвестиции в целом в глобальную экономику выросли в два раза, а совокупный экспорт достиг 20% от общемирового показателя», заявил в видеообращении к участникам БРИКС президент России Владимир Путин. Как отметил и. о. заместителя директора по научной работе ИМЭМО им. Примакова РАН, руководитель Центра азиатско-тихоокеанских исследований Александр Ломанов, Запад исходит из того, что в любой организации должен быть кто-то главный: если на Западе это США, то, наверное, в БРИКС будет Китай, в ином случае в организации нет никакого смысла. «Китай, наоборот, исходит из того, что сплоченные группировки, объединенные жесткими политическими рамками, — это прошлый век, а сейчас актуальны открытые площадки, где могут собираться единомышленники, обсуждать новые идеи, договариваться. Не только строить планы, но и вместе обсуждать, как это делать», — считает профессор Ломанов.

Финансовые меры

Еще до начала встречи глав БРИКС в прессе не раз звучали предположения о том, что страны-участницы якобы начнут широкую антидолларовую кампанию вплоть до создания собственной резервной валюты. Но и российские ученые, и официальные лица на саммите не раз подчеркивали, что повестка там исключительно положительная, то есть страны готовы создавать что-то новое не против и не в ущерб другим.

Как отметил в интервью по итогам саммита министр иностранных дел Сергей Лавров, про единую валюту никто сейчас не говорит: все внимание сосредоточено на поиске путей обеспечения взаимной торговли, инвестиций, общих экономических проектов, независимо от доллара, евро и иены, поскольку «эти страны доказали свою готовность злоупотреблять своим статусом эмитентов резервных валют для того, чтобы достигать политических целей в нарушение всех правил свободного рынка, международной торговли и ВТО».

Министр напомнил, что идея существует уже довольно давно: после создания Нового банка развития появился проект «пул резервных валют», который стал первым шагом к формированию альтернативной платежной системы. «Как конкретно она будет выглядеть, поручено заниматься министрам финансов и председателям Центробанков. Они должны сформировать рабочую группу и подготовить рекомендации для глав государств к следующему саммиту в Казани», — подытожил российский министр.

Людмила Худякова, заведующий отделом глобальных экономических проблем и внешнеэкономической политики ИМЭМО им. Примакова РАН напоминает в своем анализе по итогам саммита, что в международной финансово-экономической литературе даже появился специальный термин «вепонизация финансов» — «weaponization of finance» — то есть использование финансов в качестве оружия. Поэтому, на ее взгляд, неудивительно, что для многих развивающихся стран это стало серьезным фактором озабоченности и мотивом снизить глобальную зависимость от западных валют, прежде всего — от доллара США, и их расчетно-платежной инфраструктуры. Кроме того, в последнее время в результате роста процентных ставок в США американский доллар существенно укрепился по отношению к валютам стран с развивающимися рынками, что ведет к удорожанию платежей в долларах и усиливает волатильность, а следовательно, риски, связанные с расчетами в американской валюте.

«Эксперты и представители властей стран БРИКС неоднократно подчеркивали, что на нынешнем этапе необходима диверсификация в использовании различных валют, поскольку процесс дедолларизации будет длительным. Международная валютно-финансовая система является инерционной по своей природе, поэтому нужно бороться за ее реформирование, в том числе — развивая собственные финансовые институты и инструменты», — резюмировала Людмила Худякова.

BRICS Pay

 

BRICS Pay — совместное предприятие пяти стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), созданное в 2018 году Деловым советом БРИКС. В команду входят эксперты в области платежей, банковского дела, технологий и других смежных областей. Они отвечают за разработку платформы, создание новых функций и обеспечение поддержки клиентов. BRICS Pay — это платформа цифровых платежей, которая разрабатывается совместно странами — членами экономического блока БРИКС. Цель BRICS Pay — обеспечить возможность цифровых платежей между различными странами в формате BRICS Plus, позволяя предприятиям и потребителям безопасно и беспрепятственно совершать и получать платежи в своей местной валюте. Платформа предназначена для снижения стоимости и сложности международных платежей, а также обеспечивает безопасный и надежный способ оплаты товаров и услуг.


Информация: сайт платежной системы
https://www.brics-pay.com/.

В Декларации по итогам саммита БРИКС-2023, которая получила название «Йоханнесбург-2», валютно-финансовому сотрудничеству посвящен специальный раздел. «Мы приветствуем обмен опытом членами БРИКС по вопросам платежных инфраструктур, включая подключение друг к другу трансграничных платежных систем. Мы полагаем, что это будет способствовать еще большему сотрудничеству между странами объединения и диалогу по платежным инструментам для облегчения торговых и инвестиционных потоков между странами — членами БРИКС, а также другими развивающимися странами», — говорится в документе.

Интересы России в БРИКС
Инициатива Делового совета БРИКС по выработке современных интермодальных логистических решений и развитию железнодорожных транспортных коридоров.
Налаживание более плотного взаимодействия в рамках БРИКС по вопросам надежного и бесперебойного обеспечения мировых рынков энергетическими и продовольственными ресурсами.
Координация подходов участников БРИКС по тематике поддержки малых и средних предприятий.
Сотрудничество в рамках БРИКС в области декарбонизации экономики, снижения антропогенного воздействия на природу, адаптации к изменениям климата

Своими мыслями о реальных перспективах взаимодействия в рамках БРИКС ранее поделились участники научной конференции, организованной ВЭО России, Международным союзом экономистов и ИНИР им. Витте, в Пекине. Так, член Бюро научного совета РАН по комплексным проблемам евразийской экономической интеграции Дмитрий Митяев отметил, что партнерство в рамках БРИКС и ШОС может создать общие рамки для реализации идеи единого биржевого и торгово-платежного пространства. А министр Евразийской экономической комиссии, вице-президент ВЭО России академик Сергей Глазьев подчеркнул важность создания новых и укрепления действующих совместных институтов развития.

Независимая журналистка Фелисити Брэдсток, колумнист авторитетного издания Oil Price, комментируя итоги саммита, заметила, что санкции против России привели к углублению сотрудничества в рамках БРИКС. Она приводит слова главы энерготрейдерской компании Vitol Рассела Харди: «Санкции против России реально работают. В том смысле, что они сокращают доходы России с ее товаров. Однако обратная их сторона в том, что они укрепляют связи стран БРИКС, консолидирует организацию и делает ее своего рода оппозиционной силой».

Фелисити Брэдсток обратила особое внимание, что у стран БРИКС после расширения будет 41% мировой нефтедобычи. На членов организации, по данным МВФ, в 2025 году будет приходится 37,7% мирового ВВП, а в 2028-м — 28,5%.

Будет ли третье расширение?

По информации на данный момент, можно сказать, что это точно произойдет, но пока не ясно, о каком числе государств идет речь. Сейчас этот список выглядит так: Алжир, Бангладеш, Белоруссия, Венесуэла.

Автор: Андрей Травин

VIII Всероссийское экономическое собрание: запись

11 ноября 2023 года состоялось VIII Всероссийское экономическое Собрание, посвященное профессиональному празднику «День экономиста». Тема Собрания: «Экономика нового времени в трёх измерениях».

Организаторы: Вольное экономическое общество России (ВЭО России), Международный Союз экономистов (МСЭ) при поддержке Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. На пленарном заседании VIII Всероссийского экономического Собрания был представлен экспертный анализ экономических итогов текущего года; обзор трендов, которые определят экономическую динамику на ближайший период.

Особое внимание было уделено трем ключевым «срезам» экономической повестки: состояние и перспективы экономики России и ее регионов; технологическое развитие страны; подготовка кадров для российской экономики. В рамках торжественной части Собрания подвели итоги общероссийских проектов, приуроченных к профессиональному празднику «День экономиста»; состоялись церемонии награждения лауреатов Общественной премии «Экономическая книга года – 2023», лауреатов Общероссийской Высшей общественной экономической премии «Экономист года – 2023».

Подборка экономической литературы (октябрь-декабрь 2023)

Александр Алешин
«Великобритания—Евросоюз—НАТО: реорганизация “трансатлантического пространства безопасности”» / ИМЭМО РАН. — Москва : Издательство «Аспект Пресс», 2023

Великобритания после выхода из Евросоюза находится в поиске своего нового места в мировой политике и экономике, формирует собственную субъектность в изменившихся условиях. В актуальной внешнеполитической стратегии страны «Глобальная Британия» акцентируется необходимость развития связей с развивающимися странами, формирования новых торгово-экономических и политических отношений с государствами мира, расширения интересов в Индо-Тихоокеанском регионе, институтах глобального регулирования. В контексте развития сотрудничества ЕС и НАТО наблюдается активная политика Соединенного Королевства по сплочению союзников, сближению двух структур. Украинский кризис наглядно показал напористость внешней политики Великобритании и ее потенциал по консолидации союзников — в данном случае на антироссийской основе. Для России это создает ряд рисков, связанных с вероятным углублением противоречий со странами Запада, дальнейшей деградацией военной стабильности в Европе, усилением санкционного, экономического и технологического давления на нашу страну, противодействием России в институтах глобального регулирования, угрозами опосредованных конфликтов, в которые может быть втянута наша страна, в том числе и на постсоветском пространстве, ограничениями в выборе вектора внешнеполитического и внешнеэкономического развития.

Ольга Кошовец
«Образы экономической реальности в науке, политике и публичном пространстве: тенденции ХХI века»
Институт экономики РАН, 2023

Необычная монография, в которой автор рассматривает очень редкие вопросы трансформации экономической науки, уделяя особое внимание онтологическим аспектам. Тема нереалистичности моделей экономической теории, ее чрезмерной абстрактности, упрощенности и оторванности от экономической действительности является ключевым вопросом методологии экономики не одно десятилетие. Автор книги считает, что правильно было бы ставить эту проблему как вопрос об объективности экономического знания, прежде всего онтологической объективности. Поскольку в конечном счете обсуждение вопроса о нереалистичности, абстрактности и упрощенности экономической теории (моделей) упирается в две основополагающие проблемы: онтологическую (что описывает, объясняет экономическая теория, где существует ее объект) и институциональную (каков статус экономической науки и какова ее практическая польза для общества, почему экономисты излишне уверены или даже самоуверенны в своих утверждениях).

«Европейские исследования и современные международные отношения»
Институт Европы РАН, 2023

Аналитический обзор выступлений участников конференции «Европейские исследования: политика, экономика, безопасность», которая прошла 26 апреля 2023 года в рамках форума «Россия, Европа, мир». Как отмечает директор Института член-корреспондент РАН Алексей Громыко, на фоне усиления кризисных явлений в глобальных процессах, фрагментации мирового политического, экономического пространства, разрушения сферы безопасности особую актуальность приобретает концептуальное осмысление происходящих перемен. Президент ИМЭМО им. Е. М. Примакова РАН академик Александр Дынкин отметил в своем выступлении, что период, когда Европа была той кухней, где готовился очередной мировой порядок, и которая начиная с Петра Великого была образцом для подражания и ролевой моделью для России, сегодня завершается. России предстоит переосмыслить себя как самодостаточный развитый Север, партнера глобального Юга и большого Востока, как активного участника будущего полицентричного мирового порядка. Последний, очевидно, будет формироваться не в Трансатлантике, не в Европе, а в Евразии и бассейне Тихого океана.

Арсений Замостьянов, Сергей Слипченко
«Скобелев — гордость России. Жизнь национального героя»
Фонд «История отечества», 2023

В XIX веке в любой кондитерской лавке можно было купить конфеты, шоколад и пряники с изображением Скобелева, а в СССР — сигареты с памятником героям Шипки из Болгарии, которую освободили от турок русские войска под командованием генерала. Турки его называли Белым генералом за то, что в сражениях он ездил на белом коне в белом мундире. Редко какой военачальник в истории России удостаивался поистине всенародной славы, а ведь прожил Михаил Дмитриевич Скобелев всего 38 лет. Кроме того, что Скобелев помог освободить Балканы от турок, он также завоевал Среднюю Азию, которую стремились освоить англичане. Скобелев глубоко разбирался в политике, философии, исторической науке, географии, разрабатывал стратегию развития России и Европы. В этой книге впервые рассказано о корнях Скобелева, о его гвардейском воспитании и обо всех выдающихся подвигах полководца.

Михаил Горшков, Ли Пэйлинь и др.
«Городские миры России и Китая: модернизация и ее влияние»
ФНИСЦ РАН. — М.: Издательство Новый Хронограф, 2023

Эта монография — результат совместной работы российских и китайских социологов. В ней подробно освещаются различные процессы городской жизни: структура занятости, потребление, образование, культура, социальное обеспечение, государственное управление.Очень интересна история урбанизации в России и Китае глазами социологов, изменение ценностей, в частности, института семьи. Вот небольшой абзац о проблемах, связанных с Москвой в России. «В российском обществе противоречие между Москвой и остальной Россией воплотилось в психокомплекс “любвиненависти”. С одной стороны, в регионах России Москва признается безусловным центром российской жизни, “местом силы” и благополучия, обладательницей колоссальных культурных и образовательных возможностей, наиболее развитым рынком труда. С другой стороны, в общественном мнении, бытующем в регионах, распространены представления о Москве как о городе, паразитирующем на сырьевых богатствах страны, ресурсах, выкачиваемых из российских регионов».

Чен Эньфу
«Мировая обстановка и китайская экономика в новую эпоху»
Институт нового индустриального развития им. С. Ю. Витте, 2023

Чен Эньфу — член президиума Китайской академии общественных наук, директор Института экономики «Хайпай» Шанхайского финансово-экономического университета и председатель Всемирной ассоциации политической экономии. Автор на основе анализа особенностей и характерных черт развития мировой экономической системы ведет поиск путей предотвращения в будущем любых форм проявления кризисов (экономических, политических, социальных, культурных, экологических). По его мнению, в XXI веке есть все шансы стать переломным рубежом для свершения великих социально-экономических и технологических трансфор­маций и борьбы за мир во всем мире широких слоев населения. Это будет новая эпоха великого строительства и стремительного общественного прогресса, новая эра реализации «сообщества с единой судьбой человечества» путем совместных усилий цивилизованных государств, великая эпоха постепенного перехода от нового империализма и глобального капитализма к глобальному социально справедливому обществу, преодолевшему присущие капиталистической рыночной экономике противоречия.

Экономист и экономическая книга года будут названы 11 ноября

11 ноября на Всероссийском экономическом собрании, в профессиональный праздник День экономиста, станут известны имена лауреатов общероссийской высшей общественной экономической премии «Экономист года — 2023» и общественной премии «Экономическая книга года — 2023». 

«Экономист года — 2023»

Работа экономистов на сложных участках, фундаментальные и прикладные научные исследования в области анализа и прогнозирования перспектив социально-экономического развития России и ее регионов, разработка рекомендаций и предложений для повышения качества экономической политики, инновационных решений, направленных на повышение качества жизни россиян, достижение технологической, финансовой и экономической независимости страны определяют наше будущее.

Общероссийская высшая общественная экономическая премия «Экономист года — 2023», учрежденная Вольным экономическим обществом России, — это главная награда для российского экономического сообщества. Она призвана отметить вклад отечественных экономистов в практическую экономику, социально-экономическое, технологическое развитие страны, экономическую науку, образование и просвещение, их заслуги перед государством и обществом, позволяет выявить высокую значимость работы экономистов в условиях постоянно меняющегося мира. 

Победителей определяет авторитетное жюри. В него по традиции входят ведущие ученые и эксперты, государственные и общественные деятели, руководители профильных научных институтов, министерств, ведомств и общественных организаций. В этом году премия присуждается в седьмой раз. 

«Экономическая книга года — 2023»

В России ежегодно издаются тысячи книг по экономической тематике. Читателю часто сложно сориентироваться в этом многообразии. Общественная премия «Экономическая книга года,» учрежденная Вольным экономическим обществом России и Международным союзом экономистов, — это один из самых авторитетных навигаторов в мире экономической литературы. 

Экспертный совет, жюри премии, уже шесть лет тщательно изучает многочисленные издания по экономике, поступившие на конкурс со всей страны, и выбирает лучшие из лучших. 

В этом году на соискание премии претендовали 272 книги: монографии, учебники и научно-популярные издания, вышедшие в свет как в печатном, так и в электронном форматах с октября 2022 года по октябрь 2023 года. Представить издание на суд жюри могли не только его авторы и издательства, но и научные институты.

Интригу, кто станет победителями, держат до последнего момента. У читателей «Вольной экономики» есть возможность первыми познакомиться с лонг-листом премии. Все книги, которые вошли в него, заслуживают внимания.

Лонг-лист общественной премии «Экономическая книга года — 2023»

  1. Губерния на подъеме. Промышленная революция в Уфимской губернии. Автор — Александр Дегтярев, вице-президент Академии наук Республики Башкортостан, д.э.н., профессор. 
  2. «Красные» директора. Автор — Владимир Зимoвец, известный металлург, в 1981–1995 гг. возглавлял Волжский трубный завод. 
  3. Блокчейн для всех: Как работают криптовалюты. Авторы — Артем Генкин, д.э.н., профессор; Алексей Михеев, д.э.н., доцент кафедры государственного управления и права МГИМО. 
  4. Научные решения сложных экономических и социальных задач с помощью суперкомпьютеров. Авторы — Валерий Макаров, научный руководитель ЦЭМИ РАН, академик РАН; Владимир Окрепилов, научный руководитель Института проблем региональной экономики Российской академии наук, академик РАН; Альберт Бахтизин, директор ЦЭМИ РАН, член-корреспондент РАН. 
  5. Стратегическое лидерство. Автор — Ирина Новикова, профессор кафедры экономической и финансовой стратегии Московской школы экономики МГУ им. М. В. Ломоносова, д.э.н.
  6. Трансформация бизнес-процессов в условиях цифровизации экономики. Авторы — Яков Силин, ректор Уральского государственного экономического университета; Тулкин Тешабаев, ректор Ташкентского финансового института, Елена Князева, проректор по дополнительному образованию и профориентационной работе УрГЭУ; Алимназар Исламкулов, проректор по международному сотрудничеству Ташкентского финансового института; Элина Закирова, директор Института дополнительного образования УрГЭУ; Наргиза Касимова, доцент кафедры «Экономическая безопасность» Ташкентского финансового института; Лариса Юзвович, заведующий кафедрой финансов, денежного обращения и кредита УрГЭУ; Майя Львова, доцент кафедры государственного и муниципального управления УрГЭУ. 
  7. Риски и возможности развития регионов России в условиях санкционного давления. Коллектив авторов Института экономики Уральского отделения Российской академии наук (55 человек) под руководством Юлии Лавриковой, директора Института экономики Уральского отделения РАН. 
  8. Мировая обстановка и китайская экономика в новую эпоху. Автор — Чен Эньфу, член президиума Китайской академии общественных наук, директор Института экономики «Хайпай» Шанхайского финансово-экономического университета. Под научной редакцией Сергея Бодрунова, президента ВЭО России, президента Международного союза экономистов. 
  9. Евразийская экономическая интеграция: теория и практика. Коллектив авторов — сотрудников Евразийской экономической комиссии (149 человек) под руководством Сергея Глазьева, члена Коллегии (министра) по интеграции и макроэкономики Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). 
  10. Российские территории: 30 лет в условиях рынка. Коллектив авторов Вологодского научного центра Российской академии наук под общей редакцией Владимира Ильина, научного руководителя Вологодского научного центра РАН. 
  11. Логистика новой городской мобильности: ценностно ориентированный подход. Коллектив авторов под общей редакцией Татьяны Шульженко, профессора кафедры логистики и управления цепями поставок Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 
  12. Дуальные товары. Коллектив авторов НИИ «Инновационные финансовые инструменты и технологии» ФГБОУ ВО «РЭУ имени Г. В. Плеханова». Ответственный редактор — Сергей Рябухин, первый заместитель председателя Комитета Совета федерации ФС РФ по бюджету и финансовым рынкам, директор НИИ «Инновационные финансовые инструменты и технологии» РЭУ имени Г. В. Плеханова». 
  13. Механизмы формирования модели креативного пространственного развития экономики Республики Крым. Ответственные редакторы: Марина Никитина, заведующая кафедрой мировой экономики Института экономики и управления Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского; Виктор Реутов, директор Института экономики и управления Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. 
  14. Цифровая логистика. Автор — Владимир Смирнов, профессор кафедры экономики таможенного дела и управления Владивостокского филиала Российской таможенной академии. 
  15. Таможенное регулирование. Автор — Геннадий Мокров, профессор кафедры международного бизнеса и таможенного дела РЭУ имени Г. В. Плеханова. 

Актуальность «чаяновщины»: к 135-летию ученого

Александр Чаянов — один из плеяды российских экономистов первой половины XX века, чьи труды читали и успешно использовали за рубежом, а не на родине. Его знаменитый труд о крестьянской кооперации находится в библиотеках ведущих мировых университетов, причем в нескольких переводах. Их использовали хозяйства Швейцарии, Израиля, Франции, Мексики и многих других стран. Современные экономисты, специализирующиеся на сельском хозяйстве, уверены, что идеи ученого— не просто яркая страница в развитии науки, его наследие актуально и для для решения современных задач.

Чаянов до революции

Александр Васильевич Чаянов родился 17 января 1888 года в Москве, в купеческой семье. Первую студенческую работу он опубликовал в 1908 году, после поездки по Италии, где он изучал опыт кооперации. Затем несколько лет он посвятил изучению русской деревни, чтобы понять, в чем проблема низкой производительности у наших крестьян. В 1912 году он сделал для ВЭО интереснейший доклад о зависимости дохода крестьянской семьи от ее состава.

В частности, он пришел к выводу, что работник в России соизмеряет размер продукции с числом едоков. Он исследовал несколько разных губерний, и цифры показали, что производительность труда повышается с появлением новых едоков, то есть, грубо говоря, крестьянин не имеет стимула работать больше, чем нужно для обеспечения семьи. Оказалось, что работник способен увеличить производительность, но не делает этого ради накопления или более высокого уровня жизни. Так, семьи с двумя работниками и двумя едоками не становились по общему правилу зажиточнее, чем семьи с двумя работниками и пятью едоками. Конечно, Чаянов задал вопрос, почему, и пришел к очень важному выводу, подтверждающему теорию английского экономиста Уильяма Стенли Джевонса о предельной полезности приобретаемой ценности.

«В нашей деревне всякое дополнительное приложение труда настолько тяжело в сравнении с оплатой его, что только исключительная нужда, испытываемая в сильно обремененных едоками семьях, может принудить к этим работам. По Джевонсу, предельная полезность ценности, приобретаемой предельным трудом, должна в своей психической оценке равняться тягостности этого предельного труда. А так как в более обремененных едоками семьях каждая единица ценности, добываемой работником, будет иметь значительно большую предельную полезность, чем в семьях менее обремененных, то на нее может быть затрачен и труд большей тягостности»,— пришел к заключению молодой ученый. (На фото — Чаянов в кругу родственников со стороны матери — вятских купцов Клепиковых).

С одной стороны, Чаянов доказал устойчивость крестьянского хозяйства, но, с другой, по мнению экономиста, такую выживаемость нужно многократно усилить посредством кооперации. Эту идею Александр Васильевич вскоре проверил на практике: созданное им с коллегами в 1915 году Центральное товарищество льноводов быстро завоевало внутренний рынок и стало успешным экспортером.

В 1915 году вышла монография «Краткий курс кооперации», в котором автор изложил историю кооперативного движения в России и за рубежом. Тогда молодой ученый примыкал к «организационно-производственной школе», заложенной Александром Челинцевым, впоследствии фактически возглавив ее. В годы Первой мировой войны Чаянов работал в Особом совещании по продовольствию и в продовольственных организациях Всероссийского земского союза. В частности, он участвовал в составлении Общего плана обеспечения продовольствием населения. Неспособность властей исполнить его стала одной из причин начала февральских беспорядков 1917 года в Петрограде.

Чаянов — реформатор

Продолжение научного пути Чаянова на практике упиралось в необходимость реформ, его теорию нельзя было реализовать иначе, поэтому он сначала с большим энтузиазмом воспринял революционные события в России и много сделал для молодой советской власти. После февральской революции Александр Васильевич выступил в Лиге аграрных реформ со своим пониманием предстоящей земельной реформы. Он выступал, в частности, против раздела земли, за ее изъятие из торгового оборота и в дальнейшем — за строгое регулирование перехода земли из рук в руки через земельные комитеты и прогрессивный дифференцированный налог. Крупные хозяйства Чаянов предложил принудительно выкупить, а леса и особо важные виды хозяйства, например, племенные и селекционные, передать государству. На бюджет он предлагал возложить многие аграрные вопросы: мелиоративные и землестроительные работы, переселенческий фонд для освоения новых земель и так далее.

После гражданской войны Чаянова назначили членом коллегии Наркомзема, позже Ленин рекомендовал его в Госплан. Он занялся разработкой плана по подъему производительных сил сельского хозяйства. С участием Чаянова готовились многие документы, содействующие развитию агропрома: в области налогообложения, трудовой повинности, образования, о концессиях и арендах в сельском хозяйстве и касающиеся производства сельскохозяйственных машин.

Научная работа

Первое издание большого труда «Учение о крестьянском хозяйстве» вышло в Берлине в 1923 году, в Советской России его опубликовали в 1925-м под названием «Организация крестьянского хозяйства». Главной формой втягивания крестьян в обобществленное производство, по мнению Чаянова, была кооперация. В 1927 году выходит второе издание книги «Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации: кооперативная теория». Работы Чаянова были в библиотеке Ленина и использовались им при подготовке статьи «О кооперации».

Основные труды экономист написал в 1919–1928 годах, будучи директором НИИ сельскохозяйственной экономики. Он опубликовал 55 статей и монографий, посвященных теории семейно-трудового крестьянского хозяйства и кооперации, обследованию крестьянских хозяйств в различных регионах страны. Его работы издавались и переиздавались в Германии, Японии, Индии, Китае, Великобритании, США.

Основная идея ученого состояла в невозможности «коммунизации производства» в сельском хозяйстве, он критически относился к колхозам, предлагая вместо национализации земли передать ее в трудовую собственность без права купли-продажи.

В высшей степени простая идея

Основная идея сельскохозяйственной кооперации в высшей степени проста. Если мы внимательно всмотримся в состав крестьянского хозяйства, довольно сложного по своему устройству, то мы легко сможем убедиться, что для целого ряда отраслей его крупная форма даст сразу непосредственную большую выгоду.

При этом почти всегда оказывается возможным весьма легко, не нарушая работы остальных частей хозяйства и не разрушая трудового семейного хозяйства, выделить огромные работы и соединить их сообща с соседями в одно общее большое дело. Несколько примеров пояснят нам суть этого положения.

Всем известны те преимущества, которые в выделке масла дает перед домашним способом изготовления сепаратор и механические маслобойки. Однако пользование ими недоступно мелкому крестьянскому хозяйству, имеющему всего одну или две коровы, потому что для того, чтобы сепаратор окупился, необходимо пустить в обработку такое количество молока, которое можно собрать разве от двадцати или тридцати коров.

Ясно, что ни одно крестьянское хозяйство таким стадом не обладает и, следовательно, оно одно использовать сепаратор не может. Однако столь же ясно, что ничто не препятствует двадцати или сорока хозяйствам объединиться в союз, построить сообща небольшой маслодельный заводик и, бросив домашнюю выработку масла, свозить свои скопы молока в свой кооперативный завод, которому поручается не только выделка масла, но и его продажа.

Александр Чаянов, «Краткий курс кооперации»

После «Великого перелома»

В 1929-м, в год «Великого перелома», когда было решено проводить индустриализацию любой ценой, сам Сталин на конференции аграрников-марксистов употребил слово «чаяновщина», критикуя то, что он назвал мелкобуржуазными теориями в аграрном вопросе. Само заявление генсека ЦК ВКП(б) звучало как минимум нелогично, что доказала и история: «Что привязывало, привязывает и будет еще привязывать мелкого крестьянина в Западной Европе к его мелкому товарному хозяйству? Прежде всего и главным образом наличие своего собственного клочка земли, наличие частной собственности на землю… Можно ли сказать, что этот фактор в таком его виде продолжает действовать и у нас, в условиях советских порядков? Нельзя сказать, так как у нас нет частной собственности на землю. И именно потому, что у нас нет частной собственности на землю, у нас нет и той рабской приверженности крестьянина к клочку земли, которая имеется на Западе. И это обстоятельство не может не облегчить перехода мелкокрестьянского хозяйства на рельсы колхозов… В этом новый аргумент против буржуазных экономистов, провозглашающих устойчивость мелкокрестьянского хозяйства в его борьбе с крупным хозяйством».

Из архива ФСБ. Акт медицинского освидетельствования через пять дней после ареста:

 

«… Со стороны нервной системы: зрачки сужены, вяло реагирует на свет…, дрожание в веках и вытянутых пальцах… Со стороны психики заметных отклонений нет. Жалобы: головокружение, провалы памяти, упорная бессонница, боли в затылочной части головы. Заключение: Чаянов страдает резко выраженной неврастенией на почве переутомления и начинающегося склероза мозговых сосудов. За свои действия и поступки ответствен». Врачи, с которыми консультировался младший сын ученого, Василий Александрович Чаянов, считают, что указанные симптомы могут быть вызваны лишением сна, отравлением наркотиками, сильными ударами по голове. Чаянова в эти дни вызывали на допросы 21 раз.

Но этого, конечно, было достаточно в качестве приговора экономисту. 21 июля 1930 года Чаянова арестовали по обвинению в принадлежности к несуществующей «Трудовой крестьянской партии». Процесс рассыпался, и его прекратили сами прокуроры, но экономист все равно получил четыре года, три отсидел, а на четвертый был сослан в Алма-Ату. Там Чаянов устроился преподавателем в КазСХИ и одновременно консультантом в Наркомате земледелия Казахстана, но ему дали пожить всего два года. 17 марта 1937 года Чаянова арестовали, а 3 октября 1937 года — приговорили к высшей мере наказания с немедленным исполнением приговора. Место захоронения ученого неизвестно. Год спустя расстреляли председателя военного трибунала, который приговорил ученого, Леонарда Плавнека. Правда, реабилитирован он был на 30 лет раньше, чем Александр Васильевич.

Путешествие в страну антиутопии

Александр Чаянов писал иронические фантастические повести, стихи. Перу Чаянова принадлежит подробный план Москвы XVII века, подготовленный на основе нескольких произведений той эпохи, есть книга избранных статей о Москве, малоизвестная работа «История Миусской площади». В ярославской тюрьме он писал «Историю западноевропейской гравюры». В книге «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» герой из 1921 года попал в 1984-й. Россия там выглядит как страна, которая образует вокруг Москвы «на сотни верст сплошное сельскохозяйственное поселение, прерываемое квадратами общественных лесов, полосами кооперативных выгонов и огромными климатическими парками». В основе этого строя, так же, как и в основе Древней Руси, лежит индивидуальное крестьянское хозяйство, замечает автор. Россия оказалась скорее в крестьянской антиутопии с существенно вымершей и уехавшей и продолжающей вымирать деревней.

В сентябре уходящего года Международный союз экономистов, Всероссийский институт аграрных проблем и информатики им. Никонова и Вольное экономическое общество России провели конференцию «Научное наследие А. В. Чаянова и вопросы современной экономической политики», приуроченную к 135-летию со дня рождения ученого. Глава ВИАПИ им. Никонова вице-президент ВЭО России академик Александр Петриков напомнил, что полвека после расстрела Чаянова труды ученого находились в России в спецхранилищах и были доступны только историкам и критикам буржуазных теорий.

Александр Чаянов был реабилитирован только в 1987 году по инициативе основателя института академика РАН Александра Александровича Никонова. «Это восстановило историческую справедливость и стало важным уроком для молодых исследователей: рукописи не горят, а настоящие ученые не забываются», — сказал академик Петриков.

Автор: Илья Зотов

Россия и Турция: партнерство в соперничестве

О том, что Россия и Турция —  важные экономические партнеры, известно любому туристу или покупателю ширпотреба. Сейчас более серьезными, чем туризм и вещи, символами двусторонних отношений можно считать такие проекты, как АЭС «Аккую» и «Турецкий поток». А в последние годы — торговля, грузоперевозки и даже финансы. В 2022 году объем взаимной торговли удвоился, превысив $62 млрд. 30-летняя история отношений новой России с черноморским соседом была непростой, но партнерам всегда удавалось преодолевать кризисы. А сейчас, учитывая санкционные проблемы России и непростую ситуацию в экономике Турции, страны могут выиграть от развития высокотехнологических торговых связей.

Photo by YEKZAN on Unsplash

Лихие 90-е

В мае 1992 года Москва и Анкара подписали основополагающий двусторонний договор, в котором подчеркивалось, что Россия и Турция считают друг друга дружественными государствами и обязуются взаимодействовать на основе добрососедства. В те годы дружба закипела особенно в стамбульских и других мелкооптовых базах и российских вещевых рынках.

Несмотря на то, что противоречий было довольно много, странам удалось найти точки соприкосновения и этому во многом помогла экономика, в частности, согласование премьером России Виктором Черномырдиным и Бюлентом Эджевитом строительства газопровода «Голубой поток», который сыграл большую роль в развитии отношений.

Эпоха Путина и Эрдогана

В 2000-х годах, с наступлением «эпохи Путина и Эрдогана» (так эти годы неофициально назвали аналитики) отношения двух стран стали стремительно развиваться. Одной из причин стала схожесть геополитэкономических траекторий. Обе страны начали осторожнее относиться к сотрудничеству с Западом. Если первый президент России ни разу не посетил Турцию, то Владимир Путин в первое десятилетие XXI века совершил пять визитов. В 2009 году в Кремле лидеры двух стран подписали декларацию об углублении дружбы и партнерства. В документе отмечалось взаимное стремление обеспечить мир и стабильность на евразийском пространстве и в мире в целом.

Если в 2001 году общий товарооборот составил $4 млрд, то в 2005 году он достиг $15 млрд, а в 2013 году превысил $33 млрд. В 2005 году официально открыли газопровод «Голубой поток». «Ничего подобного ранее не происходило. В создании трубопровода участвовали специалисты крупнейших энергетических компаний. Здесь были успешно объединены ресурсы и интеллектуальный капитал России, Турции и других стран», — сказал тогда Владимир Путин.

В 2010 году стороны согласовали еще один «проект века» — строительство «Росатомом» АЭС «Аккую» на юге Турции. Планировалось возведение четырех энергоблоков, общий объем инвестиций оценивался в $22 млрд. Эксперты подчеркивали, что АЭС покроет 10% потребностей республики в электроэнергии. В 2010 году также был согласован безвизовый режим на срок до 30 дней. Позже Турция в одностороннем порядке продлила срок безвизового пребывания россиян на своей территории до 60 дней. Это стало одной из причин увеличения турпотока. Если в 2006 году Турцию посетили 1,8 млн россиян, то в 2013 году их число выросло до 4,2 млн человек. «Нам приятно, что россияне относятся к нашей стране с симпатией. Турция для многих стала второй родиной», — сказал тогда министр туризма Турции Омер Челик.

Кризис и новое сближение

События в Сирии негативно сказались на экономических отношениях, но рост быстро восстановился. В 2017 году товарооборот России и Турции достиг $22 млрд, в 2021 году превысил 33 $млрд. Новые рекорды ставил туристический поток. Так, в доковидный 2019 год Турцию посетили 7 млн россиян, страна стала для россиян самым популярным выездным направлением, в Турции граждане РФ опередили немцев и стали лидерами по числу отдыхающих из других стран. 

Страны за рекордные два года построили газопровод «Турецкий поток». Прокладка трубы позволила России диверсифицировать транзит и получить новые рынки сбыта. Анкара не только укрепила собственную энергетическую безопасность, но и стала газовым хабом для стран южной и юго-восточной Европы.

В условиях санкций

В 2022 году Турция не только не стала вводить против России санкции, но сохранила авиасообщение, занялась реэкспортом западной продукции и стала одним из гарантов «зерновой сделки» о вывозе зерна из черноморских портов, которая в июле 2023-го была расторгнута из-за действий западных партнеров. Все это позволило за один год удвоить товарооборот, по итогам 2022 года объем взаимной торговли превысил $62 млрд. Турция экспортирует фрукты, овощи, продукцию легкой промышленности, средства бытовой химии, автомобильные детали, некоторые виды электроники. Россия поставляет газ, нефть и нефтепродукты, уголь, в то же время на 19% увеличился рост «несырьевого» экспорта.

Крупные инфраструктурные проекты также не остановились. Возведение первого энергоблока АЭС «Аккую» должно завершиться к концу 2023 года. Россия также предложила к концу 2023 года создать в Турции газовый хаб. Москва таким образом сможет поставлять на внешние рынки то топливо, которое раньше шло в Европу через «Северные потоки», а Турция станет центром распределения газа, еще больше укрепив свои внешнеэкономические позиции.

Политолог, тюрколог Яшар Ниязбаев в беседе с «Вольной экономикой» отмечает, что экономика продолжит быть локомотивом в развитии связей двух стран.

— В Москве понимают, что Турция входит в НАТО, каким-то однозначным союзником Анкару никогда и не считали. В Кремле при этом ценят договороспособность Эрдогана и его команды, суверенную позицию по ряду вопросов. Я думаю, отношения продолжат развиваться. Все-таки они много значат как для Москвы, так и для Анкары. Локомотивом в этом вопросе, во многом, выступает экономика. Польза от взаимной дружбы для обеих стран огромна, — говорит эксперт.

Исследователь из Института Ближнего Востока Сергей Балмасов говорит, что обе страны уже стали друг для друга настолько важными политическими и экономическими партнерами, что едва ли ими кто-то сможет пожертвовать.

— Россия ценит, что Анкара придерживается конвенции Монтрё, не открыла черноморские проливы для западных флотов. По итогам прошлого года Турция также стала для России вторым торговым партнером (после Китая). Для Турции Россия превратилась в важнейшего поставщика энергоресурсов и огромный рынок сбыта, важную роль по-прежнему играет поток российских туристов, — подчеркивает он.

Экономика Турции и возможности России

Сегодня турецкая экономика находится в сложных условиях гиперинфляции, обесценивания лиры и дефицитного внешнетиоргового баланса. С 2018 по 2023 годы стоимость турецкой лиры по отношению к доллару потеряла более 80%, а инфляция по итогам 2022 г. составила 64,2%. При этом в 2022 году экспорт РФ в Турцию вырос на 128%, а обратный импорт — втрое меньше.

По мнению гендиректора компании «Российско-Турецкое торговое партнерство» (РТТП), которым он поделился на сайте Российского совета по международным делам, российским компаниям нужно больше внимания уделять именно импорту. В частности, лидирующее место в экономике Турции занимает машиностроение. В 2021 году экспорт в машиностроении составил 23 млрд долларов (10% от общего объема).

При этом Турция является выступает в качестве производственного хаба для международных компаний и имеет возможность импортировать многие важные технологические ресурсы из развитых стран, таких как Германия, США, Англия, Италия, Китай, Япония и Южная Корея. Машииностроение в Турции ориентируется на Индустрию 4.0, действуют государственные программы поддержки НИОКР, создаются промышленные зоны с готовой инфраструктурой и социальными объектами для реализации промышленных проектов. При этом Турция экспортирует свою продукцию в США и страны ЕС, успешно конкурируя с известными международными брендами. Сильные позиции занимают турецкие производители сельскохозяйственного машиностроения, строительной и горнодобывающей техники, упаковочного оборудования, систем отопления, вентиляции и кондиционирования, лифтового, текстильного и медицинского оборудования, автозапчастей.

Таким образом, российский бизнес имеет под боком готовые мощности, которые можно использовать для аутсорсинга и создания по меньшей времени временной базы для импортозаместительных проектов. Естественно, пока велик потенциал и параллельного импорта. Но в стратегической перспективе гораздо важнее качественное технологическое сотрудничество.

Сотрудничество в образовательной сфере

«Турция будет сотрудничать с Россией в сфере образования, и диалог по этой теме продолжится, заявил новый министр национального образования Юсуф Текин в июле. В Турции прекрасно знают, что в России очень высокий уровень образования. Поэтому мы планируем сотрудничать с российскими коллегами. Главой ведомства я назначен сравнительно недавно, но уверен, что российско-турецкий диалог по этой теме непременно будет иметь продолжение», — заявил Текин (цитата по агентству «РИА Новости»). Для того, чтобы развитие человеческого капитала было взаимовыгодным, Турция точечно прекращает выдачу видов на жительство россиянам, но это не коснется как раз студентов, специалистов и предпринимателей.

Автор: Игорь Кармазин

Russia and Türkiye go to a new technological order

Image by frimufilms on Freepik

The fact that Russia and Turkey are important economic partners is obvious for any Russian tourist or buyer of consumer goods. Now the symbols of bilateral relations became more serious than tourism and things and those are the Akkuyu nuclear power plant and the Turkish Stream. And in recent years, trade, cargo transportation and even finance. In 2022, the volume of mutual trade doubled, exceeding $62 billion. The 30-year history of relations between the new Russia and the Black Sea neighbor was not easy, but partners always managed to overcome crises. And now, given the sanctions problems of Russia and the difficult situation in the Turkish economy, countries can benefit from the development of high-tech trade ties.

Dashing 90s

In May 1992, Moscow and Ankara signed a fundamental bilateral treaty, which emphasized that Russia and Turkey consider each other friendly states and undertake to cooperate on the basis of good neighborliness. In those years, friendship began to boil, especially in Istanbul and other small wholesale bases and Russian clothing markets.

Despite the fact that there were quite a few contradictions, the countries managed to find common ground and this was largely helped by the economy, in particular, the approval by Russian Prime Minister Viktor Chernomyrdin and his Turkish counterpart Bulent Ecevit of the construction of the Blue Stream gas pipeline, which played a large role in the development of relations.

The era of Putin and Erdogan

In the 2000s, with the onset of the “Putin and Erdogan era” (as some analysts unofficially called these years), relations between the two countries began to develop rapidly. One of the reasons was the similarity of geopolitical and economic trajectories. Both countries have begun to be more cautious about cooperation with the West. If the first president of Russia never visited Turkey, then Vladimir Putin made five visits in the first decade of the 21st century. In 2009, in the Kremlin, the leaders of the two countries signed a declaration on deepening friendship and partnership. The document noted the mutual desire to ensure peace and stability in the Eurasian space and in the world as a whole.

In 2001 the total trade turnover amounted to $4 billion, in 2005 it reached $15 billion, and in 2013 it exceeded $33 billion. In 2005, the Blue Stream gas pipeline was officially opened. “Nothing like this has happened before. Specialists of the largest energy companies participated in the creation of the pipeline. The resources and intellectual capital of Russia, Turkey and other countries were successfully combined here,” Vladimir Putin said at the time.

In 2010, the parties agreed on another «project of the century» — the construction by Rosatom of the Akkuyu nuclear power plant in southern Turkey. It was planned to build four power units, the total investment was estimated at $22 billion. Experts emphasized that the nuclear power plant would cover 10% of the republic’s electricity needs.

In 2010, a visa-free regime was also agreed for up to 30 days. Later, Turkey unilaterally extended the visa-free stay of Russians on its territory to 60 days. This was one of the reasons for the increase in tourist traffic. In 2006, 1.8 million Russians visited Turkey, in 2013 their number increased to 4.2 million people. “We are pleased that the Russians treat our country with sympathy. Turkey has become a second home for many,” Turkish Tourism Minister Omer Celik said at the time.

Crisis and new rapprochement

Events in Syria had a negative impact on economic relations, but growth quickly recovered. In 2017, the trade turnover between Russia and Turkey reached $22 billion, in 2021 it exceeded $33 billion. New records were set by the tourist flow. So, in the pre-Covid year of 2019, 7 million Russians visited Turkey, the country became the most popular outbound destination for Russians, in Turkey, citizens of the Russian Federation outstripped the Germans and became leaders in the number of tourists from other countries.

In the geopolitical and economic field, Russia and Turkey participated together in the Syrian settlement within the framework of the Astana format, created a joint monitoring center that collects, summarizes and verifies information on compliance with the agreements between Armenia and Azerbaijan.

The countries built the Turkish Stream gas pipeline in a record two years. The laying of the pipe allowed Russia to diversify transit and gain new markets. Ankara not only strengthened its own energy security, but also became a gas hub for the countries of southern and southeastern Europe.

Under sanctions

In 2022, Turkey not only did not impose sanctions against Russia, but retained air traffic, engaged in the re-export of Western products and became one of the guarantors of the “grain deal” on the export of grain from the Black Sea ports, which was terminated in July 2023 due to the actions of Western partners. All this made it possible to double the trade turnover in one year, by the end of 2022 the volume of mutual trade exceeded $62 billion. Turkey exports fruits, vegetables, light industry products, household chemicals, automotive parts, and some types of electronics. Russia supplies gas, oil and oil products, coal, at the same time, the growth of “non-primary” exports increased by 19%.

Large infrastructure projects have not stopped either. The construction of the first power unit of the Akkuyu NPP should be completed by the end of 2023. Russia also proposed to create a gas hub in Turkey by the end of 2023. Moscow will thus be able to supply foreign markets with the fuel that used to go to Europe through the Nord Streams, and Turkey will become a gas distribution center, further strengthening its foreign economic position.

Turkologist Yashar Niyazbayev, in an interview with The Free Economy Magazine, notes that the economy will continue to be a locomotive in the development of relations between the two countries.

— Moscow understands that Turkey is a member of NATO, Ankara has never been considered some kind of unambiguous ally. At the same time, the Kremlin appreciates the negotiability of Erdogan and his team, the sovereign position on a number of issues. I think the relationship will continue to develop. Still, they mean a lot to both Moscow and Ankara. The locomotive in this matter, in many respects, is the economy. The benefits of mutual friendship for both countries are enormous, the expert says.

Sergei Balmasov, a researcher at the Middle East Institute, says the two countries have already become such important political and economic partners for each other that hardly anyone can sacrifice them.

— Russia appreciates that Ankara adheres to the Montreux Convention, and has not opened the Black Sea straits for Western fleets. Last year, Turkey also became Russia’s second trading partner (after China). For Turkey, Russia has become the most important supplier of energy resources and a huge sales market, and the flow of Russian tourists still plays an important role, he emphasizes.

Turkey’s Economy and Russia’s Opportunities

Today, the Turkish economy is in difficult conditions of hyperinflation, depreciation of the lira and a foreign trade deficit balance. From 2018 to 2023, the value of the Turkish lira against the dollar lost more than 80%, and inflation in 2022 was 64.2%. Nevertheless, in 2022, Russian exports to Turkey increased by 128%, and reverse imports — three times less.

According to the general director of the Russian-Turkish Trade Partnership (RTTP), which he shared on the website of the Russian International Affairs Council, Russian companies need to pay more attention to imports. In particular, mechanical engineering occupies a leading place in the Turkish economy. In 2021, exports in engineering amounted to $23 billion (10% of the total).

At the same time, Turkey acts as a manufacturing hub for international companies and has the ability to import many important technological resources from developed countries such as Germany, the United States, England, Italy, China, Japan and South Korea. Mechanical engineering in Turkey focuses on Industry 4.0, there are state programs to support R&D, industrial zones are being created with ready-made infrastructure and social facilities for the implementation of industrial projects. At the same time, Turkey exports its products to the US and EU countries, successfully competing with well-known international brands. Strong positions are occupied by Turkish manufacturers of agricultural machinery, construction and mining equipment, packaging equipment, heating, ventilation and air conditioning systems, elevator, textile and medical equipment, auto parts.

Thus, Russian business has ready-made capacities at hand that can be used for outsourcing and creating, at a minimum, a temporary base for import-substitution projects. Naturally, the potential for parallel imports is still high. But in a strategic perspective, high-quality technological cooperation is much more important.

Educational cooperation

Turkey will cooperate with Russia in the field of education and dialogue on this topic will continue, Yusuf Tekin, the new Minister of National Education, said in July. “Turkey is well aware that Russia has a very high level of education. Therefore, we plan to cooperate with Russian colleagues. I was appointed head of the department relatively recently, but I am sure that the Russian-Turkish dialogue on this topic will certainly continue,” Tekin said (quoted by RIA Novosti). In order for the development of human capital to be mutually beneficial, Turkey specifically stops issuing residence permits to Russians, but this will not affect students, professionals and entrepreneurs.

Author: Igor Karmazin

Экономические книги: подборка на июль-сентябрь

Фото от Freepik

Коллектив авторов под редакцией Романа Голова
«Управление энергосбережением на промышленном предприятии», Москва, МАИ, 2022

Профессор Роман Голов отметил на презентации книги в ВЭО России, что одной из основных задач при подготовке монографии было не только освещение фундаментальных основ энергосбережения, но и формирование тех практических механизмов и инструментов, которые станут полезными специалистам-практикам. Он подчеркнул, что книга включает в себя все разделы, которые необходимы для освоения основ энергосберегающей деятельности, что делает ее ценным источником знаний не только для специалистов инженерно-технического профиля, но и для экономистов, стремящихся овладеть принципами и прикладными подходами к повышению энергоэффективности промышленных структур. Книга вошла в шорт-лист общественной премии «Экономическая книга года-2022».

Александр Поливач, Павел Гудев
«Морские державы 2023: индексы ИМЭМО РАН»,  Москва, ИМЭМО РАН, 2023

Научный сотрудник ИМЭМО РАН Александр Поливач занимается в Институте методологией расчета и оценки потенциала морского потенциала стран. А его коллега Павел Гудев изучает проблемы освоения и эксплуатации пространств и ресурсов Мирового океана, а также доктринальные, концептуальные и стратегические основы океанической политики зарубежных стран. Два эксперта на основе системы индексов, разработанной в ИМЭМО РАН, провели сравнительную оценку совокупного морского потенциала стран и сформировали индекс морской мощи (ИММ). Указанные показатели рассчитаны для 100 стран мира на основе статистики, характеризующей различные стороны их военной, хозяйственной, научной и иной деятельности в Мировом океане.

Дмитрий Черненко, Алексей Голубинский, Дмитрий Хитров
«Города Российской империи в материалах Генерального межевания», Аквариус, 2023


Это издание архивных материалов Генерального межевания о городах Российской империи конца XVIII – начала XIX в. Вошедшие в издание губернии: Витебская, Вологодская, Воронежская, Казанская, Курская, Могилевская, Новгородская, Олонецкая, Орловская, Пензенская, Псковская, Тамбовская, Харьковская. В том вошли описания 159 городов с характеристикой их населения, пригородных земель, торговли и промышленности. Материал, в основном впервые вводимый в научный оборот, существенно дополняет и обогащает наши представления о российском городе конца XVIII – начала XIX в. Книга издана при поддержке фонда «История отечества».

Валентина Лапо,
«Методы и модели оценки стоимости в принятии экономических решений и управлении», Сибирский федеральный университет, 2021

Как отмечает автор, профессор кафедры международной и управленческой экономики Сибирского федерального университета, в экономике и менеджменте используется множество моделей управления с разными критериями, и они зачастую входят друг с другом в противоречие. Экономист предлагает критерий оценки стоимости бизнеса, которая во многом сближает конфликтующие системы, давая динамическую оценку бизнеса в его развитии. В частности, экологические затраты в простых моделях будут вычитать из доходов, а в данном случае они могут служить способом привлечения льгот, избежания рисков и так далее. В монографии предложены модели оценки ликвидационной стоимости, эффектов от реорганизации, совершенствования технологии комплексной переработки сырья для металлургической промышленности.

Наталья Лаас, Екатерина Гурова, Ирина Романова
«Управление поведением персонала организации», издательство Ru.Science, 2023 

Как отмечают авторы, которые представляют научную школу Государственного университета управления, организационная культура является невидимой частью организации, но это нисколько не умаляет ее важности в процессе управления и принятия решений. Обычно правила, который действуют в организации, либо прописаны кратко, либо вообще не зафиксированы. Однако практика показывает, что внимание к корпоративной культуре помогает компаниям преуспеть. Важно изымать из правил устаревшие нормы, следить за тенденциями на рынке, правильно формулировать цели этих правил на основе стратегии организации. В книге, в частности, представлен уникальный опыт китайского менеджмента в российских реалиях. Монография предназначена в первую очередь для бакалавров и магистрантов экономических факультетов.

Фридрих фон Хайек (Школа перевода В. Баканова)
«Пагубная самонадеянность», Москва, АСТ, 2023

Книга знаменитого экономиста была впервые опубликована в 1988 году как первый том нового издания «Собрания сочинений Ф. А. Хайека».  Большую часть жизни Хайек критиковал социалистическую систему, и в 1978 году, в возрасте почти восьмидесяти лет, задумал дать решающий бой – организовать широкую дискуссию (местом проведения был выбран Париж), встречу признанных ученых – теоретиков социализма и защитников рыночного порядка, чтобы ответить на вопрос: «Был ли социализм ошибкой?» Дискуссия не состоялась, так как было не совсем ясно, как подбирать дискутантов, однако коллеги Хайека, с которыми он обсуждал свою идею, не хотели отказываться от нее и предложили ему написать что-то вроде манифеста. Он и представлен в этой книге.

What should economic education be like in Russia?

Taking into account the task set by the President of Russia (Message of the Federal Assembly of the Russian Federation 02.21.2023) of constructive participation in the development of issues of reforming economic education, taking into account new requirements for specialists in economics, the VEO of Russia and International Union of Economists (IUE), in close contact with the RAS, the relevant committees of both chambers of our parliament, organized a wide a multi-stage all-Russian discussion about the content and possibilities of economic education reform in the country, taking into account the challenges and tasks facing Russia in the new geopolitical-economic reality.

Based on materials from the All-Russian Meeting on the Reform of Economic Education, organized by the VEO of Russia and the International Union of Economists

Experts:

Sergey Dmitrievich Bodrunov,
President of the VEO of Russia, President of the International Union of Economists (IUE), Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences (RAS)

 

Ekaterina Vladimirovna Kharchenko,
Deputy Chairman of the State Duma Committee of the Federal Assembly of the Russian Federation on Science and Higher Education, member of the Board of the VEO of Russia, Doctor of Economics, Professor

 

Sergey Yurievich Glazyev,
Member of the Board (Minister) for Integration and Macroeconomics of the Eurasian Economic Commission (EEC), Vice-President of the VEO of Russia, Vice-President of IUE, Academician of RAS

 

Abel Gezevich Aganbegyan,
Head of the Department of Economic Theory and Politics, Faculty of Finance and Banking, RANEPA under the President of the Russian Federation, Academician of RAS

 

Bodrunov: The first thing I would like to dwell on more in detail is the content of educational programs, or more precisely, the need to update them. The world is changing rapidly. Globalization provided, among other things, by the scientific justification of the economic mainstream of the late 20th — early 21st centuries, is being replaced by other processes: the so-called glocalization, reglobalization, etc. Russia found itself in a qualitatively new international situation. A deep restructuring of the economy began in the country. We are finally moving away from market fundamentalism, which has dominated for decades, myths of post-industrialism. There is a humanistic turn towards increasing the level of socialization and building a socially oriented state, towards prioritizing traditional values. Meanwhile, economic theory and economic education in our country remain fundamentally the same as in the crisis years of the 1990s. Their basis remains neoclassical theory, micro- and macroeconomics, with the addition in some cases of new institutionalism. But the economy of the 21st century is far from just a market. Moreover, is it a market at all or something else? What are the interests and real needs of people today and what are the modern and promising mechanisms for satisfying them? And it is increasingly clear that economists need to think not only about profit and cost indicators, but about the interests of the country and the individual.

Russia obviously needs to create an economic education that reflects the changes taking place. Until we form a powerful cohort of new economists, armed with systematic knowledge in the field of economic theory, including heterodox economic theory (in particular, the foundations of classical institutionalism and political economy), we will not have an objective analysis of economic reality (and its reflection in public space), nor the new economic policy.

Second. The demand of the labor market is what is fundamentally important. According to Rosstat data at the end of 2022, a third of Russians are in a qualification hole — that is, they work outside their profession. There are even more people who do not work according to their skill level. We need to reduce the gap between the personnel needs in the labor market and the structure of training future economists, develop modern forms and methods of combining economic education with science and practice, a mechanism for targeted training, build a system for planning regional personnel needs, update educational programs taking into account the requirements of the business sector.

Third. It is equally important to expand educational courses in economics by including basic knowledge of economics in programs for students in non-economic specialties. In my opinion, the maximum economic effect is achieved where specialized specialists, executives, and managers with a fundamental economic education work.

And finally, fourth. Present here is a wonderful specialist Oleg Nikolaevich Smolin, who wrote a fundamental work, the main idea of which is education “throughout life.” Economic education should also begin with the school curriculum. Of course, students of both primary and secondary schools receive a certain amount of economic knowledge in the lessons of mathematics, computer science, the environment, social studies, and geography. But they receive it — unsystematically, and mostly — outside the context of the tasks that are relevant for our country. I am sure that the block on economics within the large school discipline named Social Studies should be especially seriously expanded.

Kharchenko: The transition to the education system that is beginning nowadays has its focus primarily on quality. Now, at various expert and professional meetings there are many discussions about the duration of training, about models of the educational process, about how should be outlined bachelor’s and master’s degrees being under large transformation now. But the most important thing is that the federal executive authorities, legislators, and the expert and professional community understand that the focus should be on the quality of the educational process, on its practical orientation.

The pilot project, which has now been launched, involves 6 significant universities in the Russian Federation:

 

Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Immanuel Kant Baltic Federal University».
Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Moscow Aviation Institute (National Research University)».
Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «National Research Technological University MISIS».
Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Moscow State Pedagogical University».
Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «St. Petersburg Mining University».
Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «National Research Tomsk State University».

In order for this system to work, it is necessary to make changes to the constitutional laws and to a huge number of regulations, including local documents. The experiment will last 3 years.

To evaluate the implementation of the pilot project, three main requirements will be applied. The main one of which is the high level of the professor. As part of parliamentary control, we will pay special attention to reduce the bureaucratic burden so that the students will be more important than writing curriculum plans, work programs and other documents so that there is time to teach. Secondly, this is the quality of students, the level of their preparation at the level of general education. There is a lot of work to be done here to improve the qualifications of teachers, popularize education and popularize mathematics and physics education. And the third criterion is the quality of educational content. We must emphasize practical orientation, but at the same time we must not lose the balance between the fundamental nature of higher economic education and its practical orientation.

To transform the criterion of targeted training, a law was adopted on its new model, which is now in a very tight mode of the Ministry of Education, the Ministry of Digital Development and the Ministry of Labor, finalize the platform that integrates such digital platforms as Work in Russia, the Ministry of Labor, State Services and Enroll in a University Online. This year the law was not launched because everything needs to be regulated in order to provide a transparent mechanism for its implementation throughout the country, so that the applicant, the university and the employer can find another instrument on a competitive basis. And here we descend again to the level of school education and talk about the need to strengthen educational work within the framework of career guidance so that schoolchildren consciously make a choice of profession, including in economic areas of training.

What needs to be done to transform the economic education system? Those colleagues who have extensive experience in the higher education system remember the old forms of educational and methodological associations and remember the presence of exemplary educational programs. Now that we have moved to a competency-based approach, we have lost the principle of “know, be able, master” — what was previously written in work programs, and those exemplary educational programs, including indicative work and technological plans. Currently, the country is implementing 2,200 educational programs for each UGSN (enlarged group of specialties and land training) under line 38.00.00 “Economics and Management”. When students want to transfer from the Financial University to the Higher School of Economics or vice versa, they have to pass 30 more disciplines in the third year due to changes in work and curriculum. What kind of uniformity in the educational space can we talk about?

At the moment, there is no unified federal list of textbooks and teaching aids for use in higher education. And, of course, it is necessary to involve expert and professional communities and scientific institutions to the maximum. The goal of creating a methodological foundation for a unified educational space and forming a seamless ecosystem of higher education from school to postgraduate training is to institutionalize and systematize the functionality of educational institutions, in particular in the area of “Economics and Management.” Federal educational and methodological associations can act as an expert platform for coordinating the process of modernizing the new generation of federal state educational standards in economics, analyzing draft lists of specialties and areas of higher education training, and introducing mechanisms that will ensure the development of exemplary educational programs for higher education.

When developing the fourth generation federal state educational standard, we need to take into account the possibility of obtaining several qualifications. We must develop a concept for teaching economic disciplines; we already have experience with a concept for teaching history, a methodological foundation so that all teachers can take it as a basis and use it in the educational process.

Glazyev: The fundamental disciplines in our universities do not make any sense for the practical task of training specialists in the field of Eurasian economic integration. And this is a living, real process in which tens of thousands of people participate. Mechanistic approaches, which the mainstream of our economic theory is guilty of, not only do not help, but they even harm from the point of view of training specialists.

I’ll give you a living example. An adviser to one of the prime ministers of the EAEU states, who had just graduated from the London School of Economics and Political Science (LSE), approached me and said: “Can you imagine, everything we were taught is of no use. In general, everything is different, this is not the same economy. My professor talked to me two or three times, but now he doesn’t pick up the phone, he can’t explain what I should do.”

Unfortunately, we are now repeating this in our universities. If students take seriously the theories of the mainstream, macro- and microeconomics, then they cause enormous harm in the management system, as we see in our Central Bank, for example, where they use models that are absolutely inadequate to reality, which economic practice rejected 40 years ago. They continue to rely on mechanistic models of Phillips curve equilibrium and seriously believe that inflation and unemployment have cause-and-effect relationships. I’m not even talking about the idea of pricing, how inflation works, and the like, which is completely divorced from reality.

Our new textbook “Eurasian Economic Integration. Theory and Practice” give the theory of scientific and technological progress, the patterns of change in technological and world economic structures, which reveal the cause-and-effect relationships of the transformations taking place today. In addition, we used the philosophical and historical prerequisites of Eurasian integration. It would seem that the topic of our heritage of Eurasian philosophers is divorced from economics, but pay attention: when today the Chinese government declares its integration project “One Belt, One Road”, it seriously says that it wants to unite peoples into a human community of a common destiny. What does this have to do with economics? But it turns out that there is a direct interrelation, because the ideology of integration, coordination of interests and preparation for the implementation of projects where these interests are connected, where a synergistic effect is achieved is a real management task that needs to be worked on using the functionality of the Eurasian Economic Commission.

It seems to me that, based on these small examples from practice, we need to draw a simple conclusion that economics as a subject of study and explanation in the teaching process requires an interdisciplinary approach. Reducing the teaching of economics to a narrow group of disciplines, beautiful in theory, but inadequate in practice, prepares dogmatists who are unable to understand real economic processes and, even more so, unable to manage them, as we see in the example of a large number of erroneous decisions in our macroeconomic policy.

For example, some economists defend with militant dogmatism absolutely anti-scientific approaches such as inflation targeting by real instruments. Medicine was not a science until it reached the molecular level, until scientists understood the cause-and-effect relationships and processes occurring in living organisms at the cellular level, until molecular biology was equipped, and now it got to bioengineering. Only now we have a medical understanding of how the physiology of the body works, and from this immediately follows a huge number of new techniques that are much more effective and ensure the extension of human life to 100 years.

And our economic science, I mean its mainstream, and the education system are akin to medieval medicine, where the main recipe for any disease is bloodletting. Our monetary authorities are doing exactly this. When it seems to them that inflation is high, they raise interest rates and reduce the money supply, that is bloodletting in essence. They open the export of capital so that there is less money in the country. And such doctors, who worked in medicine 200 years ago, today lead our economy, relying on dogmatic ideas, which in turn they learned from mainstream textbooks.

Continuing this analogy, I can say that, of course, medicine would not be able to ensure an increase in human life expectancy on average from 30 years 200–300 years ago to 80 years now in developed countries if it remained at the level of bloodletters. Likewise, our economy cannot ensure economic management, cannot ensure economic development, if the government bodies regulating the economy employ people who do not understand the real laws of economic development.

Therefore, if we want to prepare specialists who are able to understand and manage, they must know the laws of scientific and technological progress, the foundations of social psychology, the features of innovation processes, the dialectics of the interaction of production forces and production relations.

And finally, I’ll touch the integration of the economic education system. When I first went on a business trip to Harvard Business School, I was surprised to discover that managers in America are not taught economic theory at all. These are two completely different topics. Economic theory is taught to people who then work as professors in universities, but businessmen are taught in a completely different way, using different methods, using all kinds of cases, understanding psychology, people’s motivation, and the like. We need, it seems to me, taking into account both our sad experience and foreign problems, to talk about preparation, the development of a unifying integration model of economic education, where, perhaps, not everyone needs to know some areas that are necessary for a deep understanding, but, at least rely on a common paradigm.

Aganbegyan: In terms of the level and quality of education, our country occupies a fairly high place — 29th and 35th, respectively. This is higher than Italy, France, all the BRICS countries, a worthy place in the world. Although, when we launched the satellite, according to the analysis of the US intelligence services, the reason for their loss was that the education system in Russia was better than in America. This is the main conclusion they made. And President Kennedy then said that Russia defeated America in space at a school desk. At that time we occupied a leading place in the world in education. At that time, 11% of national income was spent on education compared to 4% in the USA. Since then we have been moving backwards in the ratings. So far we have dropped to 29th and 35th places, and as a percentage of the gross domestic product, education in Russia ranks, according to various ratings, from 100th to 120th place in the world with a little more than 4%, of which government spending is approximately 3.7%.

Another characteristic of education is its effectiveness. What results does this level and quality lead to? Do people who have received education know how to use it effectively and achieve high productivity, efficiency, and results? And here we look really bad in the world. Despite our high knowledge, we are more than twice as far behind Italy and France in labor productivity, and in other efficiency indicators we are also very far behind.

Therefore, our first task is to regain one of the leading places, well, at least in the top ten, in terms of the level and quality of education. To do so, it is necessary that this education be given by more qualified people. We have a very low level of teachers at school. They receive very low wages. In 2023 the average is only 45,787 rubles, with the average salary in the first quarter of 2023 in Russia being 59,340 rubles. We are one of the few countries in the world where teachers are paid below average. And not all teachers have a real higher education; you can become a teacher with either a three-year or a four-year degree. The process of improving the qualifications of teachers is poorly done; teachers are overloaded. Many of them, in order to earn money, work at one and a half times the rate. And you understand that the average is not the median. 75% of teachers (I’m citing official statistics) have salaries up to the level of average teachers, that is, the median is less, that is, we need to sharply raise teachers’ salaries: not only in schools, but also in secondary vocational schools and universities.

At the same time, it is extremely important for universities to integrate higher education institutions with science, which has not been done. Many scientists teach at universities, but this is not integration. Integration is when universities and research institutes work together precisely as institutions, in close connection, where students undergo internships, work part-time while studying, both at the research institute and on their equipment, which, of course, is a way higher and better, than in higher education institutions.

But the most important problem is the extremely low efficiency of education. Where do we have the highest salaries of any industry? Without regional coefficients and northern benefits, the highest salary in Russia is in the financial sector. One million one hundred thousand people work in specialized financial institutions. Their average salary is 132,000 per month, only the oil industry has higher wages, but this is due to regional coefficients and northern benefits.

At the same time, the most primitive branch of our economy is the financial sector: monetization is the most questionable topic, and the share of banking assets is three times lower than even in China, where the share of investments in the gross product is 17%, plus housing financing from investment funds is 14%. As a result, from 25 to 30% of investments go into the country’s economy; in China 18% of 43% of investments go into housing. In China, the level of average housing security has already surpassed ours. Not to mention the financing of innovation, it is ten times lower than abroad. The volume of non-bank funds is 20% of GDP in Russia, while in Europe it is 120%, in America — 200%. With this simply incomparable data from our financial system and foreign ones, the salary in the sector is huge.

How many people work in our Central Bank? Two times more than in the Federal Reserve, where they have 9 times more money. Three times more than in the Bank of England, and England is the World Financial Center with incomparable money circulation on the exchanges, 10 times larger than ours in terms of capitalization. Therefore, our economic education unfortunately does not produce results.

Our mathematics is the best in the world, but India provides the USA, Japan and Europe with 190 billion in mathematics programs. The world’s top IT hub, where unicorn firms are most successful, is Bangalore in India, where 8 million people work primarily in the information business. Where are we? Our exports are $10 billion. Our entire information activity is 20 billion, and if we take the transfer of data, telephones, and so on, we get 30 billion. Just completely unmatched numbers.

The fact is that knowledge is one thing, skill is another. No matter what kind of knowledge you give to the driver, he won’t drive a car without an internship, he’ll still do well in all your exams, and you can train him on the simulator as much as you like, but he can’t get behind the wheel until he drives for 40 hours. 

Do people think that managing a workshop, or being a foreman, or managing a construction site is easier than driving a machine, perhaps? It is enough to simply teach, read, conduct seminars, take exams, and he is a ready-made specialist. No. He was not taught the ability to apply this knowledge. We don’t have this training. We don’t have an internship, and in the West you won’t be given a diploma without an internship. If you want to teach a foreign language at school, a bachelor’s degree is sufficient; if you want to teach in high school, you need to get a master’s degree, but you won’t be given a diploma — you must first complete 305 hours of classes in some leading school under the guidance of its best teachers, and only after that you pass such certification will you receive a diploma.

In many specialties, US degrees are not issued until you have worked for several years in positions that will provide you with experience. A higher education is not enough to teach, for example, a foreign language in a public school. In America there is a special degree. For example, SPA (chartered accountant). You can become a director or chief accountant in a large company without an SPA. This is 2 years of study, 4 exams of 4 and a half hours each. 15% of applicants pass it. You can understand what kind of exams these are. Their financial director’s knowledge is completely incomparable with ours, and neither are the chief accountants. We need to think about how to adopt this Western system, how to include educational skills. As for financing, we need to set some goals. At least 6% for education by 2026 and at least 8% of the gross product for education by 2030.