Суббота, 16 ноября, 2024

Королевский приём

Первые примеры несырьевой экспансии. 

В течение шести лет российский несырьевой экспорт должен удвоиться и достичь объема 250 млрд долларов в год. Об этом президент Владимир Путин заявил в послании к Федеральному собранию. Зарубежные поставки продукции машиностроения должны вырасти до 50 млрд долларов, а экспорт услуг (включая туризм и транспорт, медицину и образование) до 100 млрд долларов. Иностранные партнеры и сейчас заинтересованы в российских ИТ — есть спрос на облачные технологии по защите критической инфраструктуры промышленных предприятий и созданию электронного правительства.

Не нефтью единой

Несырьевой экспорт в цифрах

Рост в 2017 году — 20%,

объем — 130 млрд рублей,

экспорт софта в 2017 г. — 8,6 млрд долларов

По итогам 2017 года несырьевой экспорт из России вырос на 20%, до 130 млрд рублей. В ближайшие годы, как отметил в своем послании глава государства, предстоит снять все административные барьеры и создать режим «наибольшего благоприятствования» для тех компаний, которые выходят на внешние рынки и работают на них. «Россия должна стать не только ключевым логистическим, транспортным узлом планеты, но и, подчеркну, одним из мировых центров хранения, обработки, передачи и надежной защиты информационных массивов, так называемых больших данных», — отметил Путин. Посмотрим, работает ли уже что-то, о чем говорил глава государства до выборов.

Каждый год Россия наращивает экспорт программного обеспечения — по итогам 2016 года, по данным ассоциации «Руссофт», его объем достиг 7,5 млрд долларов, а в прошлом году — 8,6 млрд. Объем экспорта компьютерных услуг, по данным ЦБ, в 2016 году составил 2,7 млрд долларов. При этом только 10–15% российских разработчиков программного обеспечения, как показал опрос SAP, не планируют присутствовать на зарубежных рынках. Конечно, одного желания мало. Эксперты отмечают, что выход на глобальный рынок затратен — нужны деньги на юридическое оформление продукта за рубежом, выстраивание каналов продаж, маркетинг. Для многих такие инвестиции неподъемны: например, одно только патентование и юридическая регистрация товарного знака могут стоит около 20 тысяч долларов. Недешево обходится и участие в международных конференциях и выставках — до 10 тысяч долларов за каждое. Здесь российские ИТ-компании готово поддержать государство. Так, Российский экспортный центр (РЭЦ) организует деловые миссии в разные страны мира, в ходе которых предприниматели могут рассказать о своих продуктах и услугах иностранным партнерам и заключить первые соглашения.

Приняли по-королевски

В феврале 2018 года прошла организованная РЭЦ деловая миссия в Таиланде, в которой приняли участие несколько десятков российских ИТ-компаний. Обсуждались перспективы поставок отечественных технологических решений в страны Юго-Восточной Азии. Сейчас более 50% российского экспорта в регион составляют энергоресурсы, а также продукция химической промышленности и сельского хозяйства. Однако в ближайшие годы Россия намерена сбалансировать внешний товарооборот и диверсифицировать экспорт, в частности, за счет сектора услуг — транспортных, образовательных и ИТ, рассказал замминистра экономического развития РФ Алексей Груздев. «Все это укладывается в концепцию Восточного экономического коридора, — отметил он. — Там будет формироваться большой высокотехнологичный кластер научных исследований, образования и подготовки специалистов, наши компании готовы работать комплексно. Не только предлагать свой отдельный продукт и заниматься локализацией производства в Таиланде, но и готовить специалистов».

Восточный экономический коридор — проект правительства Таиланда по созданию в королевстве особой экономической торговой зоны для стран АСЕАН. Вложения в проект в течение ближайших пяти лет, как ожидается, превысят 40 млрд долларов, в том числе за счет прямых иностранных инвестиций.

Таиландские партнеры дали понять, что российские высокотехнологичные компании могут рассчитывать на льготы в Таиланде. Это касается тех, кто занимается исследованиями и разработками в сферах блокчейн, электронного образования и здравоохранения, технологий на стыке ИТ и биоинженерии. На встрече участников бизнес-миссии с Комитетом по инвестициям Таиланда было объявлено, что компании смогут получить в том числе и финансовую поддержку от локальных и международных банков. Российские ИТ-компании получают поддержку и от собственных банков — Внешэкономбанка, Росэксимбанка, а также от РЭЦ. По словам управляющего директора по международному развитию РЭЦ Анны Беляевой, в 2017 году объем поддержки российско-тайского бизнеса составил 41,8 млн долларов, из них 40 млн — это финансовая поддержка.

Сотрудничество позволит России выйти на интересные проекты как в самом Таиланде, так и сформировать возможности по открытию представительств. Королевство может и само стать потребителем российских ИТ-услуг, и стать хабом к новым рынкам — Малайзии, Филиппин, Индонезии. По словам Алексея Груздева, России интересны все рынки Юго-Восточной Азии. «Ведутся переговоры с Сингапуром, есть заинтересованность и со стороны Филиппин, Малайзии, Индонезии. Мы планируем системно работать, и ту модель, которую начали сейчас, на Таиланде отработаем и будем масштабировать дальше», — рассказал замминистра. Помимо сектора услуг, обсуждается сотрудничество в сфере гражданского авиастроения, биотехнологий и фармацевтики, робототехники. По словам Груздева, речь идет о взаимодействии не только в рамках Восточного экономического коридора. «Мы заинтересованы в поиске партнеров для развития совместных проектов и в России, в частности, на Дальнем Востоке», — добавил замминистра.

Евразию свяжут кванты

Понятно, что по мере развития межмашинного взаимодействия и интернета вещей востребованными становятся связанные с этим технологии. И здесь российские разработчики не отстают от своих коллег из развитых стран. Например, в прошлом году в Санкт-Петербурге был создан региональный инжиниринговый центр «СэйфНэт». Он занят построением защищенной инфраструктуры критических объектов — того, что называется промышленным интернетом и используется в «умной энергетике», беспилотном транспорте, телемедицине и других сферах. Применяется комбинация вычислительных и коммуникационных программно-аппаратных решений, благодаря которой инфраструктура гарантированно способна противостоять любым вторжениям (как частных лиц, так и организаций и целых государств).

«Создана инфокоммуникационная инфраструктура, на базе которой предприятия различных отраслей (телекома, ИТ, безопасности, финансов, медицины, транспорта и т. д.) могут тестировать собственные решения, а также использовать пул актуальных технологий для улучшения своих продуктов, что существенно сокращает время создания решений, готовых к рынку, следовательно, ускоряет внедрение, — рассказал директор РИЦ «СэйфНэт» (Технопарк Санкт-Петербурга) Андрей Иванов. — К технологическому пулу относятся технологии, готовые к интеграции: интернет вещей, сети связи 5G, квантовые коммуникации, виртуализация сетевых функций, программно-конфигурируемые сети, процессоры и операционная система «Эльбрус», многофакторная биометрия, распределенный реестр и искусственный интеллект».

«СэйфНэт» прорабатывает комплексное решение, обеспечивающее связанность и безопасность функционирования различных информационных систем и систем управления, реализующее доверенную среду исполнения цифровых двойников, обеспечивающих проактивный режим киберфизической безопасности современного мира и мира ближайшего будущего.

Защищенная инфраструктура критических объектов — одно из самых перспективных направлений ИТ-разработок. «Преимущество квантовых коммуникаций — в их безопасности, — пояснил Андрей Иванов. — Во-первых, злоумышленники не смогут взломать ключи шифрования, потому что последние быстро меняются и генерируются. Во-вторых, линию связи невозможно прослушать и остаться при этом незамеченным. Как только линия связи себя дискредитирует, система перестает передавать информацию. Приведу пример. Допустим, у нас существует сеть, внутри которой между точками А и Б началось прослушивание. Система обнаруживает прослушку и больше не использует эту линию связи до того момента, пока специалисты не выяснят причину произошедшего. Таким образом передаваемая по линии связи информация не может попасть в чужие руки». Российские технологии в области квантовых коммуникаций идут в ногу с США и европейскими странами. Большинство отечественных технических решений не уступает западным, а порой и опережает, например, европейские — в скорости генерации ключей шифрования и дальности передачи. Оптимальная дальность передачи по отечественным и зарубежным решениям — 30–50 км, а петербургский вуз ИТМО нашел способ передавать информацию в пределах 200 км.

Пока только замещение

Перспективы экспорта ИТ

Объем российского ИТ-экспорта к 2024–25 годам должен превысить 10 млрд долларов, прогнозируют в «РусАйТиЭкспорт» (RITE, входит в Национальный центр информатизации госкорпорации Ростех). Уже сейчас спрос на российские технологии очень высокий — например, технологии комплексной кибербезопасности, smart и safe city, автоматизации органов государственной власти, включая платформы электронного правительства. Среди партнеров России по этим направлениям, помимо АСЕАН, страны Латинской Америки, постсоветского пространства, Северной Африки, некоторые страны Евросоюза.

Сейчас в России ИТ развивается в основном по сценарию импортозамещения, во многих случаях такая практика становится своеобразной работой над ошибками, полагает директор по развитию GoodWAN Денис Муравьев. На мировом рынке, по его словам, есть общепризнанные и широко распространенные решения, но они не всегда оптимальны по цене и функциональности. «Поэтому, когда продукт создается заново, все недостатки можно учесть. По этому пути пошла наша компания, объединив достоинства двух основных технологий, применяемых в LPWAN-сетях (беспроводная технология передачи небольших по объему данных на дальние расстояния, обеспечивающая среду сбора данных с различного оборудования: датчиков, счетчиков и сенсоров. — Прим. ред.). На выходе мы получили новое, более безопасное и надежное решение в сфере интернета вещей для передачи данных. Его конкурентоспособность подтверждает хороший спрос среди европейских заказчиков», — рассказал Муравьев.

В России, по его словам, существует целый ряд таких разработок, которые не только не уступают мировым аналогам, но по некоторым параметрам и превосходят их. Подобные решения востребованы практически во всех странах мира. Также в России хорошо умеют работать со свободно распространяемым программным обеспечением. За рубежом хорошо продаются различные российские системы информационной безопасности, специализированные разработки для ИТ. «Понятно, что сейчас есть определенные политические сложности с выходом на американский и европейский рынок, однако, даже несмотря на это, качественные продукты, которые работают и обходят конкурентов, будут покупать всегда», — уверен Муравьев.

Импортозамещение в ИТ

В России ИТ развивается по сценарию импортозамещения. Когда создается продукт, заменяющий произведенный лидером отрасли, учитываются и устраняются все его известные недостатки и уязвимые места.

В РИЦ «СэйфНэт», как рассказал Андрей Иванов, намерены поддержать проект евразийского квантового пути — создание квантовой инфраструктуры, объединяющей и виртуализирующий центры обработки данных в единую доверенную среду на базе платформы «СэйфНэт». Этот проект свяжет безопасным пространством континентальные государства от Китая до Финляндии.

Автор: Андрей Смирнов 

Экономика ищет человеческий капитал

Как прогнозирует Международный валютный фонд, ВВП России в 2018 году вырастет на 1,7%, а в 2019-м — на 1,5%. Минэкономразвития ожидает роста экономики на 2,1%. Понятно, что после президентского послания задачи будут ставиться более амбициозные, но, по оценкам Минтруда, численность трудящихся в стране уже через два года сократится на 3,5 миллиона человек. Как признают в Правительстве РФ, по-прежнему остаются нерешенными вопросы заниженной стоимости рабочей силы и высокой дифференциации в зарплатах в различных секторах экономики.

Сколько стоит труд

Штрих к «картине экономики»

В отчете «Картина экономики» Минэкономразвития за январь 2018 года отмечается, что темпы роста заработной платы россиян обновили максимум с начала цикла роста во втором квартале 2016 года. По предварительной оценке, рост реальных заработных плат в ноябре, как и в октябре 2017 года, составил 5,4% по сравнению с ноябрем и октябрем 2016 года. В Минэкономразвития такой рост объясняют как улучшением динамики номинальных заработных плат, так и рекордными показателями инфляции, которая с октября опустилась ниже 3% в годовом выражении.

На разницу в доходах работников разных отраслей и квалификаций министр труда и социальной защиты Максим Топилин обратил внимание на Социальном форуме «Ответственное взаимодействие бизнеса и власти в целях устойчивого социального развития» во время Недели российского бизнеса. «Когда мы ведем речь о повышении заработной платы, о стоимости труда, мне кажется, здесь еще нельзя сказать о том, что в Российской Федерации рабочая сила стоит столько, сколько она должна стоить, — сказал он. — Если мы говорим дальше о повышении производительности труда, об улучшении условий труда — не будет этого происходить, если у нас не будет высокой, достойной цены труда». Министр отметил двухлетнее падение реальных доходов россиян на фоне роста зарплат. «В прошлом году реальная зарплата увеличилась больше чем на 3%, в позапрошлом — на 0,8 %. А реальные доходы и в прошлом году, и в позапрошлом году все равно снизились. Такого никогда не было, обычно все-таки реальная заработная плата, которая составляет подавляющую часть доходов, за собой тянула рост реальных доходов», — сказал Максим Топилин. По его мнению, это можно объяснить сокращением теневого сектора экономики — Правительство в последнее время предпринимает активные действия по легализации трудовых отношений и доходов.

Навыки в дефиците

На том же Социальном форуме было отмечено, что повышение производительности труда и улучшение его условий не будет происходить, если у нас не будет высокой, достойной цены труда. Пока Россия значительно отстает по производительности не только от развитых, но и от развивающихся экономик.

В 2017 году, по данным Market Watch, Россия заняла 34-е место среди 36 крупнейших мировых экономик по ВВП на душу населения с показателем продуктивности труда менее 5,6 доллара в час. Для сравнения: в США этот показатель составляет 33,7 доллара в час, а в занявшем первое место Люксембурге — 67,8 доллара в час. По сравнению с 2016 годом Россия потеряла в рейтинге две позиции.

«Зарплата отражает производительность труда, но распределение добавленной стоимости между условно капиталом (валовой прибылью) и трудом (зарплатой) зависит от их взаимной переговорной силы, — поясняет профессор экономики РЭШ, ведущий научный сотрудник ЦЭФИР Ирина Деисова. — В российских условиях недоразвитой конкуренции, слабости профсоюзов, низких пособий по безработице, большого неформального сектора переговорная сила работника очень слаба. Причем это касается не только переговоров с частным работодателем, но и с государством, которое является крупнейшим работодателем».

Работодатель — не благотворитель и не уступит часть «пирога», если на него не давить, говорит эксперт. А давить можно либо через переход на другое, более производительное предприятие (а чтобы таковое было, нужны конкуренция, защита прав собственности, привлекательный бизнес-климат), либо через действенные профсоюзы. И поэтому зарплаты в России занижены.

ТОП-10 стран 

с самой высокой продуктивностью, долл./час

Люксембург 67,8

Швейцария 49,6

Исландия 36,1

Австралия 33,3

Нидерланды 31,4 

Источник: Market Watch 

В статье «Рост производительности труда, структурные сдвиги и неформальная занятость в российской экономике» эксперты НИУ ВШЭ Илья Воскобойников и Владимир Гимпельсон отмечают, что рост агрегированной производительности труда зависит как от динамики производительности внутри отдельных отраслей, так и от перераспределения рабочей силы между отраслями с разной производительностью.

«Соответствующие внутриотраслевой и реаллокационный компоненты роста агрегированной производительности труда имеют разную природу, — пишут авторы статьи. — Первый связан с накоплением физического и человеческого капитала, нематериальных активов, с развитием технологий. Второй зависит от происходящих в экономике структурных изменений разной природы». Например, по мере роста доходов населения спрос смещается с простых и дешевых товаров к более сложным и дорогим. Также смещается спрос от товаров к услугам, это меняет и структуру занятости.

Изменения могут приходить и со стороны предложения. Например, производить компьютеры с развитием технологий стало дешевле, поэтому снижаются цены на них и доля отрасли в добавленной стоимости по экономике в целом. А перенос производства из российской юрисдикции сокращает занятость в этой сфере. Еще одна группа примеров, отмечают Воскобойников и Гимпельсон, касается институциональной среды. «Так, аутсайдерам открыть магазин или мастерскую в арендованном помещении гораздо проще, чем получить лицензию на добычу нефти или даже разрешение на новое строительство, — отмечают эксперты. — При недостаточной защите прав собственности рабочие места будут создаваться там, где риски экспроприации меньше. Таким образом, действующие в стране институты облегчают вход в одни отрасли и затрудняют или даже блокируют — в другие».

В статье профессора экономики РЭШ Ирины Денисовой и экономиста, управляющего партнера Altura Partners Саймона Коммандера Are skills a constraint on firms? New evidence from Russia («Являются ли профессиональные навыки проблемой для развития фирм? Новые свидетельства из России». — Прим. переводчика) приводятся результаты опроса экспертов кадровых агентств, из которых следует, что при поиске специалистов и управленцев на вакансии экономически успешных предприятий актуален вопрос о дефиците ключевых навыков. Так, при подборе управленцев высшего и среднего звена остро стоит проблема дефицита у кандидатов навыков управления и решения задач, а при подборе специалистов высшей квалификации — дефицита у кандидатов навыков решения задач и практических навыков.

Сами научим

Почти 40% руководителей российского малого и среднего бизнеса главной проблемой прошедшего года назвали нехватку квалифицированных кадров, показало совместное исследование платформы для предпринимателей «Деловая среда» и Аналитического центра НАФИ. Она вошла в топ-3 проблем наряду с высокими налогами (64%) и снижением спроса на товары и услуги (54%).

Бизнес готов инвестировать в повышение квалификации своих сотрудников. В 2017 году, по данным HeadHunter, обучение и развитие стали одними из основных приоритетов компаний в работе с персоналом. Существенно выросло в прошлом году число компаний, которые готовы обучать всех сотрудников без исключения (63% опрошенных в 2017 году против 5% в 2016-м). Наибольшее внимание корпоративному обучению уделяется в крупных компаниях, со штатом более 500 человек (95% от общего количества). Причем в регионах корпоративное обучение развивается активнее, чем в столице.

Что ценнее?

«Эмбэашники» в цене?

Одной из самых дорогостоящих образовательных программ остается получение степени МВА. Согласно исследованию Hays, несмотря на то что 61% компаний считает важным бизнес-образование, только 6% работодателей готовы полностью оплачивать такое обучение сотрудника. 74% компаний, которые готовы взять на себя расходы по МВА для сотрудников, обязывают сотрудника проработать в организации определенное количество времени после получения степени. 32% организаций готовы оплатить расходы частично, а большинство (62%) считают, что компания не должна нести такие расходы. Сотрудники понимают реалии рынка: 71% готовы тратить на получение МВА личные сбережения, а 10% готовы взять кредит. Лишь 9% рассчитывают на полную оплату со стороны работодателя.

«По-прежнему в России критически важен опыт кандидата, а образование является дополнительным фактором при найме, — рассказал эксперт Korn Ferry Hay Group Александр Сохор. — То есть при оценке профессиональных характеристик внешнего или внутреннего кандидата 90% успеха — это экспертиза, и только потом могут обратить внимание на образование, включая MBA. Исключения могут составлять начальные позиции, особенно в международных компаниях (где основным «активом» кандидата является пока образование), или, наоборот, топовые роли, на которых ожидают наличие бизнес-образования, а не просто академического».

С точки зрения желания компаний отправлять своих сотрудников на MBA-обучение — пока в России эта практика распространена совсем слабо, говорит Сохор. Видимо, это происходит потому, что нет прозрачной системы договоренности о том, как сотрудник «вернет долг» компании — отработает вложенные в него ресурсы. «Тем более качественных российских программ образования крайне мало, а зарубежные стоят значительных денег, — добавил эксперт. — Также со стороны сотрудников этот вид мотивации не является «ожидаемым». То есть многие люди предпочтут получить какой-то дополнительный бонус или материальный аналог, нежели пойти учиться за счет работодателя.

До сих пор с достойной профессией для заработка и карьеры прочно ассоциируются экономисты и юристы. Сейчас на одну вакансию экономиста (финансиста) приходятся 3–4 резюме, среди юристов конкурс чуть выше — 6 резюме, рассказала шеф-редактор «Работа.ру» Анна Чуксеева. При этом конкурс снизился за последние два года. В начале 2016 года на одну вакансию юриста или экономиста могло претендовать до 15 кандидатов. Хотя и тогда компании отмечали, что много кандидатов с дипломами юридических и экономических факультетов, а качественных специалистов мало.

«Мода на профессию привела к тому, что практически каждый вуз стал открывать такие факультеты, при этом спросом пользовались всегда дипломы профильных топовых вузов — МГУ, Финансовой академии, ВШЭ, РЭУ им. Плеханова. Что касается востребованных позиций, который год в топе менеджеры по продажам, ИТ- и технические специалисты, инженеры. Экономисты и юристы входят во вторую десятку вакансий», — говорит Чуксеева.

Автор: Кира Камнева 

Сергей Бодрунов. «Ноономика»

С.-Пб.: Издательство Института индустриального развития им. С.Ю.Витте, 2018 

Книга президента ВЭО России, директора ИНИР им. С.Ю. Витте, д. э. н., профессора Сергея Бодрунова впервые увидела свет на Санкт-Петербургском экономическом конгрессе, который в этом году совпал со Съездом Вольного экономического общества в Северной столице. В строгом смысле эта книга — научная монография с огромным числом источников, обширной библиографией и серьезным научным аппаратом, но, по словам автора, значительная часть написанного выходит за рамки привычных стандартов сухого научного текста, и сделано это умышленно, так как читателю предстоит ознакомиться с идеями, которые «только прокладывают, намечают, если позволите, путь к научному осмыслению целого ряда проблем».

Бранко Миланович. Глобальное неравенство. Новый подход для эпохи глобализации

М:. Издательство Института Гайдара, 2017. — 336 с. 

Автор отправляет нас в путешествие на сотни лет назад, так далеко, насколько это позволяют данные, чтобы увидеть, что неравенство изменяется циклично, вслед за войнами и эпидемиями, технологическими революциями. Недавний рост неравенства на Западе был вызван технологической революцией точно так же, как промышленная революция увеличила неравенство 150 лет назад. Но хотя внутри стран неравенство выросло, между странами оно заметно снизилось: доходы среднего класса в Китае

и Индии приблизились к стагнирующим доходам среднего класса развитых стран. Убедительное объяснение Милановича станет идеальной отправной точкой для тех, кто хочет понять, как мы оказались в таком мире, куда мы идем и какие политические меры необходимо предпринять, чтобы исправить положение.

Сергей Пятенко. Деловое образование в России 

М.: Олимп бизнес, 2017. — 261 с. 

Книга посвящена систематизации и анализу проблем отечественного делового образования. Они рассматриваются с позиций всех заинтересованных сторон: «образователей» и работодателей, студентов и слушателей, государства
и общества. Обобщен и систематизирован сложный процесс эволюции взглядов на задачи и функции образования в современных реалиях. Автор книги, доктор экономических наук Сергей Пятенко, не понаслышке знает проблемы и работодателей (как партнер компании ФБК), и «образователей» (как директор Экономико-правовой школы). И пои- ску компромисса между запросами работодателя и соискателя посвящена самая интересная часть книги.

Нелли Литвак, Андрей Райгородский. Кому нужна математика? Понятная книга о том, как устроен цифровой мир

М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. — 187 с.

Два профессора написали книгу о некоторых современных приложениях математики. Такой мы ее в школе не изучали, хотя для понимания книги достаточно уровня подготовки неполной средней школы. Вряд ли кто задумывался о том, что происходит после того, как мы забьем в поисковой строке «Яндекса» запрос. Полученный мгновенно результат кажется привычным чудом. На самом деле чудес нет, есть сумма алгоритмов, разработанных на основе большой, настоящей математики.

Авторы выбрали семь тем этой математики, по одной главе
на каждую:

  • задачи планирования и составления расписаний;
  • кодирование текстов для хранения и передачи информации в цифровом виде;
  • структура соединения серверов каналами связи в интернете;
  • балансирование нагрузки в телекоммуникациях;
  • шифрование конфиденциальных сообщений;
операции подсчета при анализе больших данных;
  • распределение рекламных мест в поисковых системах.

Формул в тексте нет, но для интересующихся в конце книги приведены комментарии к каждой главе, где можно найти строгую научную постановку задачи.

Артем Генкин, Алексей Михеев. Блокчейн. Как это работает и что ждет нас завтра

М.: Альпина Паблишер, 2018. — 587 с.

Монография известного российского экономиста Артема Генкина и аналитика-практика Алексея Михеева является одновременно и долгожданным, и запоздавшим событием для нашего книжного рынка. Но, безусловно, событием — и для российского научного мира, и для практики применения блокчейна. Книга дает полную панораму того, как блокчейн внедряется в разные виды деловой практики в финансовом секторе экономики, практике государственного управления и других сферах. В книге можно познакомиться практически со всеми проектами, реализованными в мире на основе технологии блокчейн.

В монографии изучается практика ICO. Отдельные главы посвящены вопросам государственного регулирования и перспективам блокчейн-технологий. И конечно, значительная часть книги посвящена принципам обращения на основе блокчейна частных денег, тех самых биткоинов, эфиров и многих других — темы, которая не уходит сегодня и с газетных полос, и из досужих разговоров. Примечательно, что один из авторов книги — Артем Генкин — еще в 2003 году, задолго до появления биткоина, выпустил монографию «Планета WEB-денег», где предсказал торжество частных денег. Суперобложку украшали слова, которые тогда многим показались еретическими: «Каждый, кто в силах, может создать свои деньги!».

Волшебный экран

Как меняют розничный рынок онлайн-продажи. 

Торговлю завоевывает цифра. Давно прошли те времена, когда главными товарами были бытовая техника или книги. Сейчас в интернет активно переезжают традиционные сегменты «живой» торговли, которые, казалось, никогда не «оцифровизируются». Это влияет и на каналы продвижения — ретейлеры изучают инструменты диджитал-маркетинга и стараются не проиграть в борьбе за клиента китайскому гиганту AliExpress. 

Поднебесная — номер один

По итогам 2017 года объем рынка интернет-торговли в России преодолел планку 1 млрд рублей.

Распределение затрат россиян в зарубежных интернет-магазинах по странам, в %

Китай — 52

ЕС — 23

США — 12

Прочие — 13

Источник: АКИТ

В первом полугодии прошлого года он составил 498 млрд рублей, подсчитали в Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ). По данным аналитиков, электронная торговля товарами и услугами составляет 36% цифровой экономики страны, однако
в целом в ВВП России доля e-commerce пока небольшая — в розничной торговле она составляет 3,5%, а вся торговля в ВВП не превышает 10%. При этом доля e-commerce в экономике, например, Китая составляет 15%. Страна занимает первое место в мире по обороту электронной торговли с показателем 1 трлн долларов.

Россияне также предпочитают покупать в онлайн-магазинах Китая — в первую очередь в AliExpress. В ФТС отмечали, что в 2017 году число международных посылок в Россию выросло в полтора раза, до 500 млн. Осенью прошлого года руководитель ведомства Владимир Булавин рассказал, что в 2016 году поток составил 325 млн посылок,
а в 2017 году он увеличился до 1,2 млн в день. По данным АКИТ, на первом месте среди стран, откуда россияне заказывают товары, Китай — почти 90% всех почтовых отправлений едут оттуда. Чаще всего покупают бытовую технику и электронику (32%), одежду (25%) и обувь (13%).

О популярности AliExpress в последние годы говорит и то, что снижается средний чек зарубежных онлайн-покупок россиян. По данным Национальной ассоциации дистанционной торговли, в начале 2017 года он упал ниже «психологической отметки» 10 долларов. Если попробовать сделать грубый вывод, то это означает, что люди готовы заказывать из Китая абсолютно все.

Продукты на экране

То, что россияне все охотнее совершают покупки в интернете, подтверждает и исследование SAP Hybris. Оно демонстрирует, что именно покупатель теперь диктует правила игры и сам выбирает канал общения с брендом, отметил на презентации исследования заместитель гендиректора SAP CIS Андрей Шарак. По его словам, чем лучше компания будет знать профиль и контекст своего потребителя, прогнозировать его поведение, тем выше будет его лояльность и доверие к бренду. Ускорение темпа жизни и растущая урбанизация в России приводят к росту онлайн-покупок даже в таких традиционных категориях, как товары повседневного спроса, обратил внимание директор по работе с ретейлерами компании «Nielsen Россия» Дмитрий Швецов. Исследование компании показало, что покупать такие товары онлайн готова половина россиян. Пока, впрочем, это делают всего 4%.

Появляется даже такая тенденция, как «ретейлтейнмент» (от английских слов «торговля» и «развлечение». — Прим. ред.): покупатели теперь не просто приобретают товары, а ждут развлечений. «Это во многом связано с развитием омниканальности, игровых механик. У нас появляются промоботы, дискаунтеры пытались запускать проект дополненной реальности в магазине», — рассказала директор по маркетингу сети «Азбука вкуса» Галина Ящук.

Предпочтения онлайн

Основной категорией товаров, которую россияне покупают онлайн, остается электроника и бытовая техника. В 2017 году интернет-продажи в сегменте выросли на 12% в денежном выражении почти до 233 млрд рублей, подсчитали в «М.Видео». Доля интернет-покупок составила 19% от общего объема рынка.

При этом продавцы также развивают омниканальность, то есть присутствие и онлайн, и офлайн. «Омниканальная стратегия показала свою эффективность как в традиционном, так и в онлайн-канале — при выборе техники покупатели больше доверяют ретейлеру, если могут прийти в магазин, сравнить несколько моделей и окончательно определиться с выбором перед оплатой. По итогам года средняя доля интернет-продаж превысила 15% оборота компании», — отметил руководитель департамента интернет-маркетинга и электронной коммерции «М.Видео» Михаил Морозов.

Реклама ушла в онлайн

Покупатели сегодня «на связи» круглые сутки, и это существенно влияет на каналы и стиль коммуникации с ними продавцов. Информация о продуктах и услугах должна быть доступна в любое время и моментально, по первому запросу. Поэтому никакой бизнес сегодня не может игнорировать интернет как точку продаж и коммуникации с клиентом. Во многих отраслях проникновение диджитал-маркетинга стремится к 100%. Но, конечно, его доля зависит от специфики бизнеса. Если это онлайн-магазин, то и для рекламы используются преимущественно цифровые каналы. Но для увеличения охвата аудитории или улучшения имиджа вполне могут использоваться и традиционные каналы, например, наружная реклама.

Преимущества цифры

«Сейчас можно увидеть, что размер бюджетов на продвижение в интернете сопоставим с затратами на ТВ, — рассказал PR-директор коммуникационного агентства Business Communication Дмитрий Козловский. — Два этих канала составляют около 80% всего рекламного рынка в России. Надо отметить что digital растет опережающими темпами, поскольку канал имеет ряд преимуществ. В digital низкий порог входа. Кампанию можно планировать при сравнительно маленьких бюджетах. К примеру, запускать рекламу на ТВ имеет смысл при бюджете от 20–30 млн рублей. Контекстную рекламу можно запустить с бюджетом в несколько тысяч рублей».

Устройство двигателя торговли

По данным Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР), в 2017 году первое место среди рекламных каналов заняло телевидение. Объем рекламы на телеканалах вырос на 13%, почти до 171 млрд рублей. Интернет-реклама отстала незначительно — объем размещений вырос до 166,3 млрд рублей (на 22%). Пресса осталась единственным стагнирующим сегментом: объем рекламы в печатных СМИ в прошлом году сократился на 8%, до 20,5 млрд рублей.

При этом все чаще бизнес использует для продвижения сразу несколько диджитал-инструментов. Как отмечают эксперты, если восемь лет назад можно было ограничиться, например, контекстной рекламой, то сегодня этого недостаточно. Необходимо научиться работать на удержание, а не на привлечение новых клиентов. А для этого нужно использовать весь диджитал-ассортимент. Причем чем дольше занимает процесс выбора и принятия решения о покупке, тем больше инструментов нужно — можно использовать медийную, контекстную, видеорекламу, SMM, контент-маркетинг, SEO, контекстную рекламу, управление репутацией.

«В digital множество различных форматов, но нельзя сказать, что они вытесняют классические виды маркетинговых коммуникаций, — говорит Дмитрий Козловский. — Скорее, они дополняют друг друга. Сейчас все крупные бренды занимаются диджитал-продвижением. Рекламные агентства и компании постоянно придумывают новые форматы и механики: взаимодействие TV+digital или BTL+digital».

Диджитал-маркетингу научат

О том, что бизнесу сегодня трудно обойтись без диджитал-каналов, говорит число конференций, которые проходят на эту тему, — подходящую можно найти почти каждую неделю. О своем опыте рассказывают крупные компании. А, например, Mail.Ru Group и Высшая школа экономики запустили программу «Коммуникации в сфере IT» по новой образовательной траектории Master of Arts. Преподавателями станут практикующие эксперты — от создателей стартапов и руководителей бизнеса до медиаменеджеров и журналистов. Диджитал-маркетингу посвящен один из шести блоков программы.

«Выстраивание правильной коммуникационной стратегии, позиционирование, брендинг продуктов, внутренние коммуникации, диджитал-маркетинг, — все это уже стало неотъемлемой частью любого бизнеса, — отметила заместитель руководителя департамента интегрированных коммуникаций НИУ ВШЭ Мария Мордвинова. — Динамично развивающаяся ИТ-индустрия бросает вызов специалистам в сфере коммуникаций и стимулирует развитие новых инструментов продвижения и форм коммуникаций».

Диджитал-дополнение

Нельзя сказать, что digital вытесняет клссические виды маркетинговых коммуникаций. Скорее, они дополняют друг друга. Рекламные компании придумывают новые форматы: TV+digital, BTL+digital.

Осваивать диджитал-маркетинг поможет и проект Торгово-промышленной палаты РФ «ЭТО Бизнес». На его презентации в марте заместитель председателя Комитета по развитию системы закупок ТПП РФ Денис Дыбов рассказал, что в скором времени планируется создание нового интернет-ресурса, содержащего определенный инструментарий, который поможет предпринимателю вести бизнес, искать рынки сбыта товаров и услуг. С помощью проекта предприниматели получат онлайн-сопровождение своего бизнеса, смогут разместить предприятие на интерактивной карте поиска бизнес-партнеров и вступить в бизнес-сообщество. Совместно с предпринимателями будет происходить освоение диджитал-маркетинга и создание раздела обмена услугами между членами проекта.

Эксперты подчеркивают, что цифровое обучение должно проходить постоянно, что называется, без отрыва от производства, так как технологии в этой сфере развиваются, обгоняя друг друга, а сам интернет скоро, вероятнее всего, изменит свой облик до неузнаваемости.

Автор: Кира Камнева 

Откуда взялся Маркс

Несколько важных фактов биографии мыслителя. 

Двести лет назад, 5 мая 1918 года, в городе Трире в семье адвоката Генриха Маркса родился первый сын. Его не обрезали, но и не крестили по лютеранскому обряду. При этом он получил по еврейской традиции имена отца и деда, бывшего городского раввина. Полностью его звали Карл Генрих Мордехай, но в истории осталось сокращенное имя — Карл Маркс. 

ОТПРЫСК РОДА РАВВИНОВ

Для раскрытия темы необходимо хотя бы кратко углубиться в родословную Карла Маркса. В ней мы встречаем множество раввинов. Эта эстафета прслеживается в роду Минцов (так звали предков Маркса) с XV века. Мальчики становились раввинами, а девочки выходили замуж за раввинов.

В небольшой общине Трира на заработки раввина не проживешь, поэтому все они занимались еще каким-нибудь разрешенным для евреев ремеслом: были среди этих раввинов сапожники, кожевенники, портные. Ростовщичеством раввины не занимались, да и законы Рейнских земель время от времени запрещали эту деятельность. Эти же законы не позволяли евреям поступить на государственную службу, учиться в университете, стать адвокатом или врачом. Все изменил Наполеон — в 1807 году в Рейнской области, включенной во Французскую империю, был введен французский Гражданский кодекс. Иудеи стали равноправными гражданами, должны были носить фамилию, могли покупать земли и главное — заниматься любым видом деятельности.

РОДИТЕЛИ МАРКСА

Будущий отец Карла Гершель Маркс Леви, получивший юридическое образование на французском языке в Страсбурге, вернулся домой в Трир и занялся адвокатской практикой. А в 1815 году победители Наполеона (Рейнская область досталась Пруссии) отменили все постановления, касавшиеся эмансипации евреев. Как и всем евреям бывшей Французской империи Гершелю Марксу Леви пришлось делать выбор между профессией и конфессией. Поначалу Гершель выбрал иудаизм и ушел в отставку, но, потеряв практику, столкнулся с невыносимыми финансовыми трудностями, семье, а в ней уже были две дочери, буквально оказалось нечего есть. Накануне рождения первого сына Гершель отрекся от иудаизма, перешел в лютеранство и сменил имя на Генрих Маркс. Его жена, мать Карла Маркса, осталась иудейкой.

ДЕТСТВО УЧЁНОГО

Карл, которого мать обучила читать Тору на древнееврейском, не верил ни в бога матери, ни в новоявленного бога отца. Зато он находился под обаянием семейства Вестфаленов — зажиточных аристократов, управляющих городом. Юный Эдгар фон Вестфален — его ровесник и лучший друг (мальчикам было по 10 лет, когда они встретились), а Жени, четырьмя годами их старше, в глазах юноши Карла — самая хорошенькая девушка в мире. София, старшая сестра Карла, была лучшей подругой Женни. Дружба между детьми прусского барона и крещеного еврея кажется удивительной, но остается фактом. Более того, барон фон Вестфален проникся симпатией к юноше. Они часами говорили о Гете и недавно ушедшем Сен-Симоне — властителе дум всех европейцев. И в дальнейшем барон всегда восхищался образованностью друга своих детей, одобрил помолвку Карла со своей дочерью в 1837 году. И был исторически прав, кто бы знал сегодня фамилию Вестфален, если бы Женни не стала женой Маркса в 1843 году. Барону не довелось побыть тестем Маркса, он умер незадолго до свадьбы.

ЕВРЕЙ И АРИСТОКРАТКА

Биографы много писали об этом союзе, о влечении Маркса к аристократке, о его желании освободиться от труда, сбросить оковы. В меркантильности Маркса подозревали многие, даже собственный отец. По трезвом размышлении в это трудно поверить. Ни Маркс, ни Женни не получили наследства. Марксу не выделила доли мать, в наказание, что он не приехал из Бонна на похороны отца. Женни оказалось нечего наследовать: барон Вестфален был дворянином лишь во втором поколении, не имел земельной собственности и беззаботно проживал зарплату высокопоставленного прусского чиновника. Так что давайте поверим дочери Марксов, Лауре, которая позже напишет: «Они вместе играли, когда были детьми, были помолвлены очень юными и оставались вместе в битве за жизнь. И какой битве! Долгие годы в нужде, постоянно подвергаясь подозрениям, наветам, окруженные ледяным безразличием. Пройдя через это, они ни разу не дрогнули и остались верны друг другу до самой смерти, которая их не разлучила. Маркс всегда был влюблен в свою жену».

ПЛОДИЛИСЬ И РАЗМНОЖАЛИСЬ

Медовый месяц Карл и Женни провели на рейнских водопадах. Маркс захватил с собой 45 томов и читал, читал, читал. Там же он работал над «Критикой гегелевской философии права». Казалось бы, можно это обсудить с молодой женой? Оказалось можно. Женни стала его первой читательницей, первым редактором и останется единственным человеком, способным в точности разбирать его почерк; Маркс будет отдавать жене переписывать свои сочинения, прежде чем сдать их в набор.

Свадебное путешествие оказалось плодотворным. Старшая дочь Маркса Женни родилась через девять месяцев после возращения из него новобрачных. Всего у Маркса с Женни было шестеро детей. Трое из них умерли, Франциска и Генрих в младенчестве, Эдгар в восемь лет от туберкулеза.

Женни, Лаура и Элеонора вступили на путь революционной борьбы, вышли замуж за революционеров и поддерживали отца в его трудах. С двумя зятьями, мужем Женни Шарлем Лонге и мужем Лауры Полем Лафаргом у Маркса сложились отличные отношения. Они часами обсуждали проблемы европейского рабочего движения, а Поль Лафарг, выдающийся социалист и политический деятель, стал публикатором и пропагандистом наследия Маркса.

СЕМЕЙНЫЕ ТРАГЕДИИ И ПОТОМКИ

С мужем Элеоноры Эдуардом Эвелингом отношения не задались ни у Маркса, ни у самой Элеоноры. Британский социалист оказался человеком неуравновешенным, а порой настолько психопатичным, что Элеонора в 43 года приняла смертельную дозу синильной кислоты.

Цианистым калием закончилось дело и у Лауры и Поля Лафарга. В 1911 году, решив, что наступившая старость мешает им отдавать все силы политической борьбе, они одновременно приняли яд. Ей было 66 лет, Полю 69. На их похоронах в Париже надгробную речь произнес Владимир Ильич Ленин.

Обе эти пары не оставили потомства. А вот ветвь Лонге обеспечила непрерывность родословной семьи Маркс. У Шарля Лонге и Женни было пятеро детей, и их потомки, праправнуки Маркса, живут сегодня во Франции.

What would have do Marx in Texas? 

Historic fantasy. 

I am not a Marx scholar although I did qualify in a Marx inflected history of economic thought field exam at that citadel of Marxism, Yale University, in 1977, and for my minor knowledge of Texas socialism in the 19th century I’m indebted to Mike Land, a real Texan who has just newly arrived at the LBJ School. Still, the chance to speak on the 200th anniversary of Marx’s birth is irresistible, especially since I was at the Saint Petersburg Economic Congress last year, and this was held in the city on the banks of the Neva and a man rose to declare that all persons of progressive spirit should be that year celebrating three great anniversaries: the 150th of Das Kapital — and he waved across the river at the Hermitage — the 100th of the storming of the Winter Palace — and then he pointed at me — the 50th anniversary of the publication of The New Industrial State. I looked up at the sky and said, “Dad, did you catch that?” 

James Kenneth Galbraith 

Professor at the Lyndon B. Johnson School of Public Affairs, University of Texas at Austin 

Adventures of Marx in Texas

As Robin Blackburn reported in Jacobin in 2012 Marx did consider emigrating to Texas. In 1843 he wrote the Mayor of Trier, his birthplace, for permission to emigrate. But at least according to the usually reliable source, namely my father, in his 1977 documentary Age of Uncertainty, he didn’t come simply because he could not afford the fare. So eventually, he went to London instead, it was cheaper and from a scholarly standpoint had certain advantages.

Had Marx emigrated, 142 years before I did, he would have found a robust socialist community with which to pick fights. It would have included Victor Prosper Considerant, French, a Fourierist, author of the tract Destin e sociale, founder of the European Society for the Colonization of Texas, a plan for that colonization called Au Texas published in 1854, and the founder in 1855 of La R union, 2,500 acres on the Trinity River near what is now Dallas. Two hundred people were already there when Considerant arrived in 1855. Alas, according to the Texas State Historical Association “the settlement was completely disorganized. It never fully recovered from that state” (socialist then, socialist now). Prospero went on to farm in Bexar County for a number of years before returning to the Latin Quarter in 1869 just in time to survive the Paris Commune.

Then there was Adolph Douai, PhD from Leipzig, husband to the baroness von Beust with 10 children, participating in the rising of 1849, and came to Texas in May 1852 to New Braunfels and then went on to San Antonio to found the San Antonio Zeitung, a beacon of abolitionism, and then also, a little later, an advocate of a free state in Western Texas. This was not a particularly popular position with the local landowners, and he was forced out. He went eventually to Boston where he founded a kindergarten, I think, the first in the United States, you must recall I mentioned that he had ten children… you can see that the possibility for this was on his mind for perhaps domestic reasons. And ultimately he went on to New York where in 1883 he was selected to give the eulogy for Karl Marx at Cooper Union.

I should also mention Ernst Kapp, founder in 1853 of Die Freie Verein which in 1854 called for the abolition of slavery. And there were entire settlements, so-called “Latin” settlements, including Millheim in Austin County, Latium in Washington County, Bettina (after Countess Bettina von Arnim) in Llano County, and Sisterdale and Tusculum in Kendall County. Marx would have been quite at home, especially had he gone to Boerne which became a health resort with five hotels by the 1880s. Compared to London it would have been a much better place to live at the time, and it’s undoubtedly the case that more of his children would have survived.

Now the Germans, particularly the East Germans, were not entirely welcome here in Texas. There was a newspaper in Austin in 1850s which opined in an editorial which is certainly worth a word or two, it wrote, “There is one class, however, that we are opposed to and have no disposition to hold out to them inducements to settle among us. This class is of that propaganda school which in France and in parts of the United States has and is seeking to sap the foundations of society. The socialist desires to destroy individual rights and property, and if he is not a very intelligent and moral man (a rare thing) we may have in him a neighbor who will rob and plunder us whenever he can get the chance. For he holds it as primary principle in his creed that no individual has a right to accumulate property for himself and above all what is necessary to sustain him belongs to the rest of society. Again, the socialist is an abolitionist everywhere. We note this advent of socialism in Texas as foreboding us no good and we wish them to have a fair understanding before they reach our soil that as a political sect our whole people are against them.” And in 1861 the German socialists of Texas made a heroic but militarily deficient stand for the Union. They were caught by the Confederates at the Nueces on August 19, 1862, up to 68 of them, “mostly German intellectuals”, led by Major Fritz Teneger who had “camped without choosing a defensive position or posting a strong guard.” Nineteen were killed, 9 prisoners were executed against two losses on the Confederate side and 8 more were killed trying to cross to Mexico on the 18th of October 1862.

It is safe to say though that had Marx emigrated to Texas in 1843… well Marx was not a fighting man and preferred his combats to be of the literary and political sort, he probably would not have met his fate on the banks of the Nueces. Marx was of course a journalist. He took a keen interest in the Civil War and wrote dispatches for the New York Tribune and for Die Presse of Vienne, these are collected [to make up an] entire book of his accounts and correspondence with Engels on the subject. He was aware of the anti-slavery sentiment that existed in Texas. He would very likely have known that as James G. Blaine wrote, in reports in his memoirs of his 20 years in Congress, that the annexation of Texas in the first place was driven in part by a fear amongst leading Southerners that the Republic under European influences, no doubt partly German but also perhaps partly French, might abolish slavery, and if it did so it would block the path of the expansion of slavery both to the west and to the south.

Texas and the Civil War in Marx’s works

In 1861, at the outset of the Civil War, Marx wrote an account of… basically state-by-state account of the population balance of free and slave in each of the confederate states and the effects of all of that on the military prospects, and of Texas he wrote the following:

“Even the actual slave states however much external war, internal military dictatorship and slavery give them everywhere the semblance of harmony are nevertheless not without resistant elements. A striking example is Texas. With 180,388 slaves out of 601,039 inhabitants, the law of 1845, by virtue of which Texas entered the ranks of the United States as a slave state, entitled it to form not nearly one but five states out of its territory. The South would thereby have gained ten new votes, instead of two, in the American senate. And an increase in the number of votes in the American senate was the main object of its policy at that time. From 1845 to 1860 however the slaveholders found it impracticable to cut up Texas where the German population plays an important part, into even two states without giving the party of free labor the upper hand over the party of slavery in the second state (which would have been of course right here in Central Texas). This furnishes the best proof of the strength of the opposition to the slaveholding oligarchy in Texas itself.”

More broadly, Marx saw the Civil War as a war of southern aggression intended to destroy the Union as an economically viable entity which he believed would be the consequence of Southern victory. Given that the South would control the Mississippi and therefore the entire trade of the Midwest and the Upper Midwest, all the tributaries from the Ohio and the Missouri and everything down would come under the effective control of the South and it would become therefore impossible for the Midwestern states to remain allied with the Union, he foresaw in that case not secession, secession he thought was basically a red herring of an objective, but reorganization of the country all along slaveholding lines with perhaps a border on the Hudson leaving maybe a rump of New England as an independent free territory which presumably at that point would feel obliged to join up with Canada. As the war developed, he advocated splitting the Confederacy and grasped early on the significance of Atlanta, the rail junction linking the two main parts of the South, Atlanta and the other lines running to Georgia. Georgia, he wrote, is the key to secession.

He was brutal about McClellan whom he saw as a do-nothing general whose objective was to create the conditions for a stalemate that would ultimately lead to the victory of the Confederate States but he wrote also an unabashed praise of Abraham Lincoln, that he was “sui generis in the annals of history, no pathos, no idealistic flights of eloquence, no posing, no wrapping himself in the toga of history. He always gives the most significant acts, the most commonplace form. Where another man acting for the sake of so many square feet of land declares to be about the struggle for an idea Lincoln, even when he is acting for the sake of an idea, speaks only in terms of square feet of land. The most formidable decrees which he holds against the enemy and which will never lose their historical significance resemble as the author intends them to ordinary summonses sent by one lawyer to another on the opposing side.”

And then there is the letter to Lincoln which I’m sure many of you have seen from the International Working Men’s Association, Karl Marx, corresponding secretary for Germany, which in its opening sentences declares, “From the commencement of the titanic American strife the working men of Europe felt instinctively that the star-spangled banner carried the destiny of their class.” And famously, although Lincoln did not see much of his mail, he did see this letter and he did instruct his representative in Great Britain, Charles Francis Adams, to make a reply which includes in part this sentence: “The Government of the United States has a clear consciousness that its policy neither is nor can be reactionary but at the same time adheres to the course which it adopted from the beginning, of abstaining everywhere from propagandism and unlawful intervention. It strives to do equal and exact justice to all sates and to all men.”

Now had Marx come to Boerne, he probably would not have written Das Kapital, at least not in the form we find it, he might have taken an interest in natural history or anthropology [illegible], would not have had access to the archives of the British Museum, but he would have benefitted from the waters and the climate. More of his children certainly would have survived. Carbuncles would not have tormented him. He might have become a Republican, in those days that would be the natural thing. And he almost certainly would have lived past his natural term of 1883 which as we all know was the founding year of the University of Texas. And so it’s practically a foregone conclusion that he would have become a founding professor of this University, and then what statues we would have had! How we would have enjoyed defending them rather than tearing them down! It would have been great! Pity that this didn’t happen because, you know, just imagine the great bust with a flowing beard there on the south… I console myself, however, that I was teaching about this and reading those passages to my students some years ago. And a young woman came up to me, she was from the suburbs of Fort Worth. She approached me after class and she said, “Professor, you might be interested to know that my great-great-great-grandfather was Friedrich Engels.” Thanks very much.

KARL MARX AT 200: A BRIEF REFLECTION

Exclusively for the Free Economy journal 

James Galbraith: On the occasion of Karl Marx›s 200th birthday, one can make many reflections. There is the immense reach and continuing appeal of his analytical framework, an epic achievement. Rooted in a reality of conflicts, Marxism continues to draw adherents from the insipid doctrines that mesmerize textbook writers and repel students of the current mainstream economics. Then there is the historical experience of Marxists in power — a different story and one widely rejected by those who survived. And there is the historical paradox, insofar as Marxism helped to discipline — for a time — the non- Marxist world. So that some of the greatest enduring economic achievements of Marxism were the great social democratic and socialist reforms, carried out in the last century by some of Marx›s most committed detractors.

Yet if there is one quotation from Karl Marx for Americans, it is surely to be found in the address of the International Workingmens› Association, of which Marx was Corresponding Secretary for Germany, to Abraham Lincoln on the occasion of the latter›s re-election victory in the fall of 1864. Marx wrote: “From the commencement of the titanic American strife the workingmen of Europe felt instinctively that the star-spangled banner carried the destiny of their class.”

Lincoln saw the letter. He directed the head of the American legation in London, Charles Francis Adams, to make a reply. The reply conveyed appreciation for the personal sentiments expressed, and went on to state an official doctrine: “The Government of the United States has a clear consciousness that its policy neither is nor could be reactionary, but at the same time it adheres to the course which it adopted at the beginning, of abstaining everywhere from propagandism and unlawful intervention.”

In our own time there is perhaps nothing so urgent in Marx proper, as the call implicit in that response. We live in an exceptionally dangerous moment. Reactionary policy is now routine. Propaganda is mainstream. Unlawful intervention is rampant.

That we — as nations and as the citizens thereof — should abstain everywhere from propagandism and unlawful intervention — today that seems to be remote, a high goal. And yet it is utterly necessary, for our mutual survival. Let us unite to place it, once more, at the very center.