Сто лет вопросов.

Экономисты не любят революций, если только они не промышленные. Мы предпочитаем быстрый рост, прорывные решения, прогрессивные программы развития, которые умело и эффективно реализуются через отлаженные институты. Но не революции, которые для экономики разрушительны не меньше, чем для общества и государства. В юбилейный год 100-летия революций 1917 года Вольное экономическое общество первым в стране провело конференцию, чтобы попытаться дать взвешенные ответы на некоторые важные вопросы, до сих пор окончательно не разрешенные ни экономистами, ни историками, ни самим обществом. ВЭО и его гости собрались в одном из самых знаковых мест революционной географии всего мира — Таврическом дворце Санкт-Петербурга.

В этом году мы отмечаем не просто 100-летний юбилей революции, произошедшей в 1917 году. В начале ХХ века начался более широкий революционный процесс, исходным пунктом которого были еще события 9-13 января 1905 года (по старому стилю, или 22-26 января по-новому).

Леонид Абалкин Академик (1930 — 2011)

«Без осмысления сложной истории страны, происходивших и происходящих в ней социально-экономических, политических и духовных перемен мы теряем прошлое. Это, разумеется, опасно и трагично. Но главное в том, что с утратой исторической памяти страна лишается будущего, что не менее опасно, поскольку будущее – это не только желание или мечта, но и предмет познания, необходимым элементом которого является осмысление истории страны».

Именно тогда, по сути дела, был сделан первый шаг по дороге Великой Русской Революции. Прошло столетие. Но не устаревают вопросы. Почему – Революция? Почему – в России? Ответы на эти вопросы, казалось бы, давались неоднократно. Но почему же тогда не утихают дискуссии, которые начались еще тогда, 100 лет назад?

Россия, с одной стороны, создала к началу ХХ столетия в ряде отраслей технологический потенциал мирового уровня, но преобладало в стране доиндустриальное производство, сосредоточенное по преимуществу в сельском хозяйстве, где была занято подавляющее большинство населения.

В духовной сфере сложились не меньшие контрасты. «Серебряный век» дал выдающиеся образцы в поэзии, музыке, живописи, литературе, театре. С другой стороны, в России был весьма высок уровень неграмотности и невежества большей части населения.

Не менее противоречивая ситуация складывалась и в сфере экономических отношений, которые далеко не в полной мере способствовали решению главной задачи, стоявшей как перед российской, так и, в целом, перед мировой экономикой, – задачи перехода на рельсы развернутого индустриального материального производства, основанного на новейших для того времени технологиях.

Экономической катастрофы не было

Успехи модернизации как причина?

ЮРИЙ ПЕТРОВ
ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ РАН, Д.Э.Н.

Мы всё чаще задумываемся о том, что глубинные причины русской революции следует искать не в провалах экономической политики, а, напротив, в успехах российской модернизации, которая вызывала многие проблемы перехода от традиционного общества к индустриальному. И всё больше утверждается понимание того, что революция – не отдельное событие, а процесс. Акцент делается не на том, как правящая элита справлялась с вызовами времени и понимала необходимость реформы. Революция в России произошла в целом из-за неготовности государства адекватно отвечать на вызовы времени, что привело к его столкновению с обществом.

Часто мы указываем на уникальность российского исторического пути, но не слишком представляем себе, что происходило в других воюющих странах, в которых события развивались не столь драматично и не завершились революцией, как в России. При этом процессы были примерно те же самые.

Положение России в сравнении

Серьёзных испытаний не удалось избежать ни одной из стран-участниц Первой Мировой войны — и, я подчеркну, показатели России на этом фоне не выглядят безнадёжными. Россия была отнюдь не в особенно бедственном положении, а её военные противники переживали кризис и спад ещё даже больше.

Аналогичными были и причины, связанные с милитаризацией экономики. Россия, как и её союзники по Антанте, вступала в войну неподготовленной к длительной войне. Никто не рассчитывал, что Первая Мировая война продлится так долго. Все мобилизационные запасы и в России, и в странах Антанты были сделаны на срок до полугода, поэтому с 1915 года у всех встала серьёзная проблема военной мобилизации экономики, и везде происходило существенное усиление роли государства и милитаризации всех экономических процессов.

Промахи властей

В России однако политика правительства была недостаточно последовательной и своевременно не были законодательно закреплены меры по милитаризации промышленности и труда, что было сделано в других воюющих странах. Во многом это и спровоцировало будущий социальный взрыв.

Тем не менее, справиться с тяготами войны России удавалось, и к 1917 году мы можем определённо сказать, что её перспективы участия в войне вовсе не были безнадёжными.

Война придала мощный импульс этатистским тенденциям во всех воюющих странах. Расширился государственный сектор экономики. В России они также имели место, но не приняли эффективную форму. Сохранялось негативное отношение власти к деловым кругам и к общественной инициативе.  Государство с недоверием относилось к им же санкционированной системе военно-регулирующих органов, рассматривая их как уступку общественности.

После Февраля новое поколение либеральных политиков из Временного правительства пыталось наладить сотрудничество с трудом, но было уже поздно. Германия достигла компромисса между трудом и капиталом. В России всё закончилось установлением контроля над предприятиями со стороны фабрично-заводских комитетов.

Транспорт вызвал революцию?

ВАГОННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Из-за транспортных проблем людям часто не хватало продуктов, в том числе хлеба. Приходилось выстаивать многие часы в очередях. Именно это спровоцировало волнения

В России положение с продовольствием было в целом гораздо более благоприятным. Несмотря на то, что в армию было мобилизовано пятнадцать миллионов здоровых мужчин, было реквизировано много лошадей, в деревне в основном остались женщины, посевы сокращались незначительно. Экспорт зерна из страны был прекращён в годы войны, поэтому большие зерновые запасы оставались в империи. Дефицита продовольствия по факту не было. Были проблемы с транспортировкой.

Транспорт был перегружен. Железные дороги были обременены военными перевозками, и время от времени возникали перебои с поставками хлеба в главные промышленные центры страны. Так произошло в феврале 1917 года здесь в Петрограде, когда всего лишь на несколько дней случился перебой с доставкой хлеба в столицу империи, он сыграл роль искры, которая привела к громадному взрыву.

Этот взрыв можно было бы предотвратить, введя, как и Германия, систему продовольственных карточек. В Германии она сыграла весьма положительную роль, потому что главное её достоинство заключалось в том, что каждый человек имел гарантию того, что он получит определённую часть продовольствия. В России эта карточная система введена не была.

Государство опасалось социального недовольства, но в результате само и спровоцировало этот взрыв, поскольку в отсутствие карточек возникала проблема с тем, чтобы отстоять в многочасовых очередях и получить свой хлеб в лавке. И часто, как случилось и в феврале 1917 года, отстояв много часов в так называемых «хвостах» (так называли очереди в Петрограде), работницы уходили ни с чем и были к своим голодным детям. Это сыграло решающую роль в атмосфере социальной агрессии в Петрограде на исходе зимы 1917 года.

Финансы не пели романсы

Финансовое положение тоже не было катастрофическим для России. Хотя рубль и обесценился к февралю 1917 года примерно в четыре раза, но в принципе осталось доверие к финансовым мерам государства.

Система военных займов сыграла свою роль в стабилизации инфляции. Были проведены серьёзные социальные меры по увеличению заработных плат, с тем чтобы они хотя бы несколько соответствовали уровню инфляции. Поэтому нельзя сказать в целом, что революционный взрыв произошёл в результате экономических страданий населения. Трудности были, и серьёзные трудности, однако они все не имели фатального характера.

В 1916-1917 годах правительство повысило зарплаты, чтобы снизить эффект инфляции

При принятии необходимых превентивных мер правительство могло и должно было предотвратить развитие революции. И это, может быть, один из очень важных уроков произошедшего. Не были приняты меры для того, чтобы предотвратить социальный взрыв.

Главный урок

Проблема возрождения индустриализма

СЕРГЕЙ БОДРУНОВ
ПРЕЗИДЕНТ ВОЛЬНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА, ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА НОВОГО ИНДУСТРИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ИМ. С.Ю. ВИТТЕ, ОТВЕТСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ ПРОМЫШЛЕННОГО СОВЕТА ПРИ ГУБЕРНАТОРЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА, АКАДЕМИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ИНЖЕНЕРНОЙ АКАДЕМИИ, АКАДЕМИК МЕЖДУНАРОДНОЙ АКАДЕМИИ МЕНЕДЖМЕНТА, Д.Э.Н., ПРОФЕССОР.

Главный урок, который следует извлечь из этих событий, заключается в том, что, отвечая вызовам, диктуемым неостановимым прогрессом человечества в сфере удовлетворения потребностей всё более «ускоряющимися» методами, необходимо своевременно обеспечивать переход к более прогрессивным формам в области экономических отношений, в политическом устройстве и в духовной жизни. И эти формы должны, обеспечивая простор развитию материального производства на основе новейших технологий, быть адекватными по своим параметрам достигнутому обществом технологическому уровню.

В этой связи, обращаясь к сегодняшнему дню, подчеркну: неверно думать, что в настоящее время на смену обществу, основанному на материальном индустриальном производстве, пришло некое постиндустриальное общество. Напротив, сейчас – как никогда! – насущной (и не только в России, но даже и в более развитых странах) является проблема возрождения индустриального производства – нового качества, на более продвинутой научно-технологической базе приоритизации индустриального прогресса в формировании разрабатываемой в наши дни новой модели экономического роста, при соответствующей и своевременной организации общественно-экономических институтов.

Технологическое отставание

Сейчас Россия, экономика которой продолжает опираться на экспорт сырья, имеет значительное отставание в технологическом отношении от более развитых держав. И если в ближайшее время мы не создадим экономические формы, обеспечивающие переход на новый уровень развития материального производства, который мы в Институте нового индустриального развития определяем как новое индустриальное общество второго поколения (НИО.2), это грозит нашей стране усилением социального напряжения в обществе.

Новая модель и консолидация

Первая – осознанно принятая новая модель нашей экономики, презюмирующая приоритет индустриального развития, со всеми вытекающими из этого посыла решениями в экономике, институтах и т.п.

И второе – консолидация общества, национальных элит для реализации этой модели на платформе общей ответственности за решение назревших проблем, стоящих перед страной.

И это – главный урок Великой Русской Революции 1905-1917 годов.

Невыученные уроки

Беременны спросом на справедливость»

РУСЛАН ГРИНБЕРГ
НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ИНСТИТУТА ЭКОНОМИКИ РАН ЧЛЕН-КОРРЕСПОНДЕНТ РАН

В 1917 вся планета была беременна спросом на справедливость, и ужасающая капиталистическая действительность того времени требовала этой справедливости. И Россия совершила этот скачок к справедливости, полностью проигнорировав свободу. В русском демократическом движении эта линия на нетерпение, на скачки берёт своё начало ещё с народовольцев, может быть отчасти с декабристов. Кажется, что одним махом можно создать справедливое общество. Это проявилось и в штурме Зимнего дворца, и в шоковой терапии радикального либерализма при Ельцине.

Мы в конце восьмидесятых годов безоглядно любили Запад (а у нас есть только два отношения к нему – крайняя любовь или крайняя ненависть) и безоговорочно принимали все те рекомендации, которые давались на Западе, причём выполняли то, что они говорят, а не то, что они сами делают. Поэтому наш капитализм оказался максимально социал-дарвинистским, когда была принята установка на демонтаж всего того, что было при советской власти.

Не самодеятельность, а хаос

Казалось, что самодеятельность народа приведёт к цивилизованному развитию общества, а на самом деле она вылилась в простой хаос, в результате которого народ через некоторое время попросил порядка. И как бы ни относиться к Владимиру Путину, здесь могут быть разные интерпретации, но он дал этот порядок.

И сегодня непропорционально гипертрофированная неприязнь к Западу не приносит ничего хорошего, потому что его отторжение ведёт к тому, что мы начинаем искать идеал в прошлом.

Уметь договариваться

Главный порок нашей ментальности – тотальное отсутствие договороспособности. Как в 1917 году в этом зале не было стремления найти точки соприкосновения различных политических сил, так и сегодня у нас абсолютно сектантский характер носят экспертные сообщества. Культура диалога, культура компромисса, культура консенсуса практически на нуле.

И в связи с этим совершенно естественна тоска по твёрдой, сильной руке, которая только и может решить вопрос. И я думаю, что это очень важная вещь, которая требует особого обсуждения, поскольку если авторитаризм продолжается достаточно долго, то стабильность превращается в застой.

Либерализм – автократия и обратно

Исторически мы знаем, что Россия так часто развивается: автократия приносит какой-то порядок, проходит время – она надоедает, возникает стремление   к разного рода перестройкам, побеждает либеральная доктрина, либеральная доктрина при её реализации превращает страну в хаос, в результате которого опять возникает тоска по сильной руке – и всё начинается сначала.

Эту дурную бесконечность мы всё-таки должны преодолеть. Для этого нужно поверить в то, что единственное средство обеспечить прозрачность принятия решения и качество такого решения – это демократические институты. Демократические институты должны начинаться с самоуправления, которое у нас находится в зачаточном положении, и люди, даже очень интеллигентные, очень интеллектуальные, не проявляют никакого интереса к тому, чтобы именно отсюда начиналось построение реальных, а не имитационных демократических институтов.

Вернуть золотой век

БУРЖУАЗИЯ ОКАЗАЛАСЬ НЕСПОСОБНОЙ УПРАВЛЯТЬ
«Её пребывание у руля страны привело к закрытию заводов, к экономическому кризису, к голоду при достатке продуктов».

Люди – мечтали и будут мечтать о каком-то справедливом общественном устройстве и будут искать его, естественно, не только в утопиях будущего, но и в практике прошлого. Моё знание истории говорит о том, что золотой век человечества, если он и был, то это 1950-1960-е годы, когда мы имели капитализм с человеческим лицом с точки зрения благосостояния для всех и когда в Советском Союзе был создан средний класс, бедный по западным стандартам, но очень продвинутый по стандартам России, когда миллионы инженеров, учителей, учёных, высококвалифицированных рабочих действительно получили шанс на нормальную человеческую жизнь. А потом это всё закончилось. Мы из этого делаем вывод о том, что никогда не бывает чего-то хорошего, которое не кончается, и это, конечно, звучит пессимистично. Но никогда не бывает и ничего плохого, что не кончается.

Сегодня западный средний класс имеет 70% и стремительно снижается. Мы имеем 20% и тоже стремительно снижаемся. Проблему диспаритета богатых и бедных огромна, и это создаёт ненормальную параллель с 1917 годом. Слава богу, мы уже знаем, что может быть, если не осуществлять политику преодоления неравенства. Я закончу фразой Джона Кеннеди, который хотел построить великое общество, и в значительной мере ему это удалось. Он сказал: «Если вы не допускаете мирную революцию, вы получите насильственную».

Разброс мнений

Большевики подобрали власть

АНДРЕЙ КОЛГАНОВ
ПРОФЕССОР МГУ ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА, Д.Э.Н..

«С политико-экономической точки зрения предпосылки для социалистической революции в России были абсолютно недостаточными. Только вот ирония истории заключалась в том, что буржуазия, получившая власть для того, чтобы развивать капитализм, оказалась несостоятельной в этом вопросе. Чего добилась российская буржуазия, получив власть? К чему она привела экономику страны? К развалу транспорта и к инфляции. Вот чего добилась российская буржуазия. К закрытию заводов, к экономическому кризису. Продовольствие в стране есть, хоть и маловато, но его нет даже на фронте в достаточном количестве, не говоря уже о снабжении городов.

Что же произошло у нас после октября, когда мы вот с такими результатами пришли к революции? Большевики подобрали власть. Проще говоря, временное правительство власть потеряла, и это грозило полным распадом российской государственности.  Большевики оказались единственной ответственной государственной силой на тот в момент в России, и они от этой ответственности, в отличие от меньшевиков, не отказались».

Почему большевики не потеряли власть через 5 лет, через 10 лет при таких недостаточных предпосылках для соцреволюции? Что они успели сделать за 70 лет? А они успели сделать то, что не успело сделать царское правительство и временное правительство: они провели культурную революцию, они провели индустриальную революцию и они провели аграрную революцию. С колоссальными издержками, огромной человеческой ценой, но они их провели. И мы до сих питаемся плодами этих трех революций – и культурной революции, и индустриальной революции, и аграрной революции.

8 КОНСТРУКТИВНЫХ И 8 ДЕСТРУКТИВНЫХ ЭФФЕКТОВ РЕВОЛЮЦИИ 1917

ИСПОЛЬЗОВАНЫ МАТЕРИАЛЫ ДОКЛАДА ВЛАДИМИРА КОЗЛОВСКОГО ДИРЕКТОРА СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, Д.Ф.Н

«Революция дала не только разрушительный эффект, очень мощный во многих аспектах, но и конструктивный: было создано общество, которое можно было бы назвать советской цивилизацией, если бы не говорить о том, что все мы находимся в какой-то период времени в общецивилизационном процессе. Важно понять, где мы находимся, каковы факторы цивилизационных перемен сегодня, чтобы не допустить или предвидеть радикальные воздействия на общество. Мне кажется, что в современной России есть ресурсы цивилизационных перемен, есть пространство развития, которое формирует новую идентичность, новые формы и модусы современности, которые нужно изучать, с тем чтобы проектировать жизнь, которую мы себе желаем».

Романовская модернизация как причина 1917-го

АНДРЕЙ ГОРОДЕЦКИЙ
РУКОВОДИТЕЛЬ НАУЧНОГО НАПРАВЛЕНИЯ «ИНСТИТУТЫ СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКИ И ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ» ИНСТИТУТА ЭКОНОМИКИ РАН, Д.Э.Н.

Длительный период романовской модернизации привел к тому, что сформировалась всеобщее отчуждение всех против всех, и против власти прежде всего. Все классы ненавидели друг друга и точно так же ненавидели царскую власть. Даже в кругах царской семьи нашлись люди, которые способствовали отречению царя. Все эти обстоятельства сформировали тот круг причин и следствий, которые привели в свою очередь к падению монархии и к падению государственности. Глубокие, многоликие, многовековые причины и противоречия, которые накапливались из века в век, от монархов к монархам».

Модель на трех ногах

ЮРИЙ ПАВЛЕНКО
ЗАВЕДУЮЩИЙ ЦЕНТРОМ ИНСТИТУТА ЭКОНОМИКИ РАН, Д.Э.Н.

— Социальное неравенство — вопрос не просто морально-этического характера, это само собой, но социальное неравенство не позволяет подключать главный ресурс развития. Какой главный ресурс развития? Человеческий потенциал.

СЛОВА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА
«Пока русский крестьянин будет коснеть в невежестве, а рабочий ютиться в лачугах, солидных результатов в русской экономической жизни не будет

Особенно у нас, где меньше 150 млн. население на такую огромную страну. Это важнейшая задача – мобилизация человеческого потенциала, а неравенство лишает страну этого потенциала.

У нас, к сожалению, сегодня матримониальный капитализм. Это значит, что в системе «власть – бизнес – гражданское общество» власть и бизнес играют между собой, а гражданское общество наблюдает. То есть власть создает возможности бизнесу что-то делать, а бизнес платит власти. И это все за счет остального общества. Кто включен в этот процесс, тот процветает, кто не включен, включая малый бизнес, тот загибается. Надо, чтобы эта модель не на двух ногах стояла, а, по крайней мере, на трех, включая общество, чтобы была и горизонтальная динамика, и вертикальная. Вот это чисто политическая задача, которую необходимо решить.

До того, как грянет гром

ДМИТРИЙ СОРОКИН
ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ ВЭО РОССИИ, НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ФГОБУ ВО «ФИНАНСОВЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ РФ», ЧЛЕН-КОРРЕСПОНДЕНТ РАН

— Я хочу процитировать одного из представителей правящей царской династии великого князя  Александра Михайловича, который, будучи в 1923 году в Париже, писал о ситуации 2017 года следующее, что «в тот момент каждый здравомыслящий финансист должен был бы сознавать, что пока русский крестьянин будет коснеть в невежестве, а рабочий – ютиться в лачугах, трудно ожидать солидных результатов в области развития русской экономической жизни. Но близорукие дельцы были мало обеспокоены отдаленным будущим, они были уверены, что сумеют реализовать все вновь приобретенное до того, как грянет гром».

Вот вчера опубликованы официальные данные Росстата, что реальные доходы населения в среднем снизились в прошлом году, в 2016 по сравнению с 2015 на 5,9 %. И в целевом варианте прогноза Минэкономразвития на следующие годы – 2017, 2018, 2019 записано, в целевом варианте, который, как раньше называли оптимистическим, что если вы хотите оптимистический, то нам надо пожертвовать реальными доходами ради инвестиций и экономического роста. Люди с затянутыми поясами будут создавать этот пирог?

Я давно задался вопросом: а если бы в январе 1917 года тогдашнее правительство Николая II выдвинуло бы замечательную программу вывода страны из системного кризиса, в который страна вползала, случился бы или не случился февраль? Я не отвечаю на этот вопрос ни «да», ни «нет». Леонид Иванович Абалкин всегда говорил: «Самая замечательная стратегия будет реализована только тогда, когда она будет принята обществом». Никому еще не удавалось насильно привести человечество к счастью.