Понедельник, 18 ноября, 2024
ВЭО России

2%  по итогам 2017 года

Долгосрочный план Минэкономразвития до 2025 года предполагает выход экономики РФ на темпы роста экономики в 3% в год, заявил глава ведомства Максим Орешкин. По итогам 2017 года в Минэкономразвития ожидают роста ВВП на 2%. Такой оптимистичный прогноз позволили сделать макроэкономические показатели за январь. По словам Орешкина, данные по грузообороту и потреблению электричества «достаточно позитивны» и указывают, что экономика вышла на траекторию роста.

Февральский макроэкономический опрос Reuters (учитывает мнения аналитиков 18 крупнейших российских и международных компаний и банков) показал, что экономисты ждут в этом году роста ВВП России после двух лет рецессии. Медианный прогноз ВВП по итогам 2017 года составляет 1,2%. Динамика промышленного производства, по мнению аналитиков, останется растущей (в декабре 2016 года оно выросло на 3,2% в годовом выражении) и составит 2% по итогам 2017 года. В ЦБ прогнозируют рост ВВП в этом году на 0,5-1%. А глава Сбербанка Герман Греф высказывал мнение, что в этом году экономика России потеряет 0,6%. Роста, по его словам, можно ждать в следующем году.

МНЕНИЕ ЭКОНОМИСТА

Зампред Внешэкономбанка Андрей Клепач ожидает роста ВВП России в этом году на 1,2% и считает возможным его ускорение до 3% в 2018-2019 годах. Ряд экономистов, в том числе академики Виктор Ивантер и Абел Аганбегян, считают реальным рост российской экономики на 5 и более процентов в год. Мнения этих экономистов читайте далее в номере.

Объем ВВП за 2016 г по первой оценке в текущих ценах составил 85 880,6 млрд. руб. — 99,8 процента от 2015 г.

В каком количестве счастье?

ЭНГУС ДИТОН. ВЕЛИКИЙ ПОБЕГ. ЗДОРОВЬЕ, БОГАТСТВО И ИСТОКИ НЕРАВЕНСТВА. – М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ИНСТИТУТА ГАЙДАРА. – 2016. – 368 С.

Какую роль играет неравенство в экономическом росте? При каком доходе деньги перестают быть источником счастья? Что нужно, чтобы помочь тем, кто так до сих пор и не совершил «великого побега» из нищеты и болезней? На эти «житейские» вопросы можно найти ответ в книге Нобелевского лауреата по экономике 2015 года, профессора Принстонского университета, Энгуса Дитона. Дитон подробно рассматривает закономерности, определяющие богатство и состояние здоровья народов, и показывает, как помочь тем, кто не совершил побега из нищеты и болезней. Дитон утверждает, что международная помощь часто оказывается неэффективной и даже вредной. Он предлагает альтернативные решения, включая пересмотр стимулов для фармацевтических компаний и снятие ограничений на торговлю.

История ВЭО

ТРУДЫ ВОЛЬНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА, ТОМ 200.

Том целиком посвящен истории ВЭО – с момента его создания 250 лет назад до наших дней. Наши авторы использовали уникальные архивные материалы, которые делают книгу интересной самому широкому кругу читателей, — так широко история первой общественной организации в России представлена не была.

Экономика в начале 2017: избранные тренды

Росстат сообщает

1) Оценка данных с исключением сезонного фактора осуществлена с использованием программы «DEMETRA 2.2». При поступлении новых данных статистических наблюдений динамика может быть уточнена.

Граждане, страхуйтесь!

Эксперты обозначили пути развития страхового рынка.

Как преодолеть отставание российского страхового рынка и задействовать его потенциал, столь важный для любой экономики? Появятся ли в России терминалы страхования, в которых полис можно будет купить без необходимости общения с агентом? Почему россияне предпочитают ждать помощи от государства? На эти и другие вопросы отвечали участники экспертной сессии, посвященной проблемам страхового рынка в России.

Электронные полисы в аэропортах

Организовать продажу электронных страховых полисов для путешественников прямо в аэропортах — вполне разумная и передовая мера. Такая инициатива прозвучала на заседании экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России в медиацентре «Российской газеты».

Как отметил президент Вольного экономического общества России Сергей Бодрунов, такие средства продаж позволят шире распространить этот вид страхования, что весьма актуально, поскольку, несмотря на то что покупка полиса сегодня является гарантией необходимой помощи в случае ЧП в поездке, есть люди, и их немало, которые на свой страх и риск по-прежнему решаются путешествовать в чужую страну без страховки.

ПОТЕНЦИАЛ РЫНКА СТРАХОВАНИЯ
Потенциал российского рынка страхования не используется, особенно в том, что касается страхования граждан. Большинство полисов пока обязательные.

При этом часто на покупку полиса у путешественников по каким-то причинам просто не хватает времени.

По мнению экспертов, если запустить продажу полисов в электронном формате прямо в аэропортах, то процесс станет более удобным и соответственно полисы — более востребованными.

Предложения для власти

Инициатива о страховании путешественников согласуется и с целями, обозначенными в утвержденной Правительством России «Стратегии развития страховой деятельности до 2020 года». В ней, в частности, идет речь об «обеспечении возможности удаленной реализации страховых продуктов посредством информационно-телекоммуникационных сетей и заключение договора страхования в электронном виде».

Озвученная на экспертной сессии инициатива станет частью пакета предложений, которые Вольное экономическое общество России планирует подготовить совместно с представителями экспертного сообщества, прежде всего Финансового университета при правительстве РФ, и направить в Администрацию Президента.

«В дальнейшем эти инициативы могут быть использованы при подготовке тех или иных документов, связанных с развитием страхового рынка в нашей стране», — подчеркнул президент ВЭО России.

Страховой потенциал

Рынок страховых услуг — один из важнейших элементов экономики любой страны, поэтому так важно то, насколько активными темпами он развивается. Потенциал российского страхового рынка очень высок. Он имеет большие возможности и ресурсы. Однако, оценивая текущее состояние этого сектора, участники экспертной сессии отметили, что этот потенциал сегодня недостаточно реализован. Как результат, отечественный сектор страхования пока еще не дотягивает до уровня развитых стран.

«Для нашего рынка характерно превалирование страхования предприятий, корпоративных клиентов и в меньшей степени страхование граждан. Понятно почему. Если можно получить прибыль с меньшими усилиями, бизнес будет стремиться получить ее именно на таких условиях, — отметил руководитель департамента страхования и экономики социальной сферы Финансового университета при Правительстве РФ, член президиума Национальной страховой гильдии, доктор экономических наук Александр Цыганов. — Если сейчас мы начинаем спрашивать в любой аудитории про полисы, то, конечно, они есть. Это полисы ОСАГО, обязательного медицинского страхования. Но если говорить о полисах страхования жизни, имущества, то картина получается иная».

Надежда на государство

Как ни удивительно, на ситуацию заметно влияет социальная политика государства. «Оно априори должно заботиться о своих гражданах и в случае неблагоприятных событий стараться, чтобы они получили, к примеру, новое жилье, если речь идет о стихийных бедствиях. Но как раз по этой причине страховые отношения в нашей стране складываются с трудом, — уточнил Александр Цыганов. — Зная, что государство в случае чего все равно поможет, люди не хотят тратить на страхование того же жилья свои собственные средства».

Более того, есть пример, который любят рассказывать страховщики, касающийся того, что в период торфяных пожаров в Подмосковье был прецедент, и не один, когда граждане-страхователи просили принять обратно страховую выплату, отметил Цыганов.

Дело в том, что она была несколько меньше, чем стоимость дома, который государство предлагало в качестве компенсации, уточнил он.

«С позиции социальной политики я скажу, что это нормально. Мы должны помнить, что Россия — это социальное государство.

ГОСУДАРСТВО НАМ ПОМОЖЕТ!
После торфяных пожаров в Москве многие просили принять страховую выплату назад, так как она была меньше, чем стоимость дома, который выделяло государство в компенсацию.

Но, на мой взгляд, нужно более четко разделить сферы ответственности, чтобы какую-то ее часть все-таки несли бизнес и граждане», — отметил Цыганов.

Что делать для развития?

По словам Цыганова, необходимо переходить к поощрению страховых отношений, к поиску тех потребностей населения, которые реально можно удовлетворить силами страхования.

Кроме того, нужно развивать на государственном уровне именно те услуги, на которые у людей может быть реальный спрос. А спрос этот, к сожалению, не слишком богат, поэтому важно включать специальные страховые услуги, ориентированные на потребителей с невысокими доходами, предусматривающие упрощенный порядок заключения договоров и урегулирования убытков.

В регионах число страховых компаний уменьшается с каждым годом.

Недоверие к страховщикам

БАРЬЕРЫ РАЗВИТИЯ СТРАХОВАНИЯ
Основные препятствия: большой объем страхового мошенничества, недоверие к страховым компаниям, низкий уровень страховой культуры, слабые посреднические услуги, особенно в регионах.

Говоря о барьерах, сдерживающих развитие сектора страхования в России, эксперты отметили значительный объем страхового мошенничества, недоверие, которое испытывают граждане к страховым компаниям, низкий уровень финансовой грамотности и страховой культуры населения, недостаточное развитие страхового посредничества и неудовлетворительное качество оказания посреднических услуг потребителям.

Упомянули и о том, что страховые услуги в основном сосредоточены в крупных городах. В регионах, особенно в отдаленных населенных пунктах, ощущается острая их нехватка.

Региональная специфика

Для регионов сейчас актуальна разработка страховых продуктов с учетом характерных для них факторов риска, отметила в свою очередь заведующая кафедрой банковского дела и ценных бумаг Байкальского государственного университета Маргарита Жигас.

«Если говорить о нашем регионе, то это зона повышенного риска земледелия, это сейсмозона, это наводнения, различные другие природные факторы. Но пока таких программ нет. А количество страховых компаний уменьшается с каждым годом, причем больше половины тех, что остались, занимаются в основном лишь страхованием жизни, — рассказала Маргарита Жигас. — На мой взгляд, в таких случаях как раз требуется поддержка местных органов власти.

Страхование будет развиваться и может развиваться только тогда, когда есть что страховать, у кого страховать и когда налицо заинтересованность государства в этих процессах».

По мнению экспертов, необходимо предусмотреть ответственность за развитие страхового рынка руководителей регионов, потому что сейчас, если происходит ЧП, все сразу ждут помощи из федерального центра, но заботиться о страховании рисков на своей территории должны региональные власти.

Средний класс — страхованию!

Комментируя высказанные экспертами точки зрения на проблемы развития страхового рынка, Бодрунов отметил, что в глобальном смысле будущее этого сектора в нашей стране будет во многом зависеть от того, как будет расти средний класс России.

«Именно представители среднего класса во всем мире являются основными потребителями страховых услуг, — уточнил президент Вольного экономического общества России. — Люди, которым хватает денег лишь на еду, вряд ли будут думать о завтрашнем дне». Поэтому проблему развития рынка страхования необходимо решать в комплексе с задачами развития национальной экономики, уверен он. Хотя, безусловно, есть и чисто отраслевые вопросы, урегулирование которых может убрать многие барьеры, сдерживающие рост рынка.

Отрицательные факторы последних лет:

  • трудности с перестрахованием,
  • обесценение национальной валюты,
  • активизация мошенничества,
  • снижение покупательной способности,
  • падение темпов развития кредитования и, соответственно, связанного с ним страхования,
  • затраты в связи с повышением нормативных требований к величине и наполнению собственных средств страховщика.

Автор: Юлия Кривошапко

Устойчивый рост и модернизация

Подход Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.

ИНП РАН представил на площадке Координационного клуба ВЭО России доклад «Структурно-инвестиционная политика в целях устойчивого роста и модернизации экономики». Как отмечают авторы доклада, часть представленных идей и выводов отражена в материалах Столыпинского клуба и Центра стратегических разработок, так как ученые из института принимают участие в работе этих аналитических групп. Многие важные оценки и рекомендации были и сформулированы в ходе работы этих центров. По словам руководителей ИНП РАН, академика Виктора Ивантера и доктора наук Александра Широва, которые представили доклад, эту работу нельзя считать всеобъемлющей программой развития, тем не менее она очень детально рассматривает важнейшую составляющую — структурно-инвестиционную политику.

О ЧЕМ ДОКЛАД?

«Структурно-инвестиционная политика — комплекс мер, нацеленных на сглаживание диспропорций отраслевого, технологического и пространственного характера, которые затрудняют взаимодействие между секторами экономики и не устраняются традиционными рыночными механизмами. Реализация структурно-инвестиционной политики осуществляется посредством целенаправленных действий по развитию механизмов финансирования инвестиций в основной капитал.

Следует отметить, что речь идет не об исключительно отраслевой структуре производства, а о комплексе воспроизводственных взаимодействий (в контуре производство — доходы — цены), охватывающем связи не только между отдельными секторами экономики, но и между различными уровнями экономической системы.

Комплекс мер структурно-инвестиционной политики должен включать: а) развитие механизмов перетока финансовых ресурсов, решающих проблему развития приоритетных секторов экономики; б) поддержание (сохранение) уровня доходов энерго-сырьевого сектора как базы для роста (за счет повышения эффективности в добыче полезных ископаемых, отказа от излишних инвестиционных проектов и роста энергоэффективности в остальной экономике); в) на этапе ускорения темпов роста обеспечение курса рубля, не снижающего уровень ценовой конкурентоспособности отечественной продукции; г) обеспечение необходимой и ограниченной роли государства в перераспределении доходов (через контролируемый дефицит бюджета, налоговую политику) на цели развития; д) стимулирование конкурентоспособной модернизации производства с целью увеличения доходов всех экономических агентов и их дальнейшего использования для усложнения структуры экономики».
Из доклада ИНП РАН.

Экспертам Координационного клуба документ представил

Александр Широв, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, д. э. н.

Отставание и зависимость

Главная, ключевая проблема, на наш взгляд, состоит в том, что наша экономика не просто зависит от конъюнктуры внешних рынков — для того чтобы она расширенно воспроизводилась, нам постоянно нужны увеличивающиеся доходы от внешнеэкономической деятельности. Грубо говоря, нам нужны не высокие цены на нефть, а постоянно растущие цены на нефть. Торможение экономической динамики в 2012-2013 годах было как раз связано с тем, что, несмотря на то что мы имели высокий уровень цен на нефть, мы не имели высокой динамики. Это говорит о том, что так жить больше нельзя.

Сегодня для роста экономики нужны не просто высокие — постоянно растущие цены на нефть.

Другой важнейший вызов состоит в том, что за последние 25 лет мы сильно отстали от США и других развитых стран, и одно лишь преодоление этого разрыва требует, чтобы в течение длительного периода темпы экономики составляли не менее 3-4%.

Мы считаем, что в экономике накопилось большое количество структурных диспропорций, которые являются ограничением экономического развития.

Инвестиции против диспропорций

ЗА 25 ЛЕТ МЫ СИЛЬНО ОТСТАЛИ ОТ РАЗВИТЫХ СТРАН
Одно лишь преодоление этого разрыва требует, чтобы в течение длительного времени темпы роста были не менее 3-4%.

Эти диспропорции должны устраняться за счет активной инвестиционной деятельности. Но каковы объемы инвестиций, которые позволят нам устранить структурные разрывы? Мы провели ряд расчетов и получили вилку — 25-28% нормы накопления. Это валовое накопление основного капитала к ВВП, рассчитанное по счету использования валового внутреннего продукта.

Для того чтобы обеспечить минимально приемлемый рост эффективности производства, норма накопления в ближайшие годы должна составить не менее 25%. При этом верхний ее предел ограничивается доходами населения. Допустим, при норме накопления 30-35% и темпах роста менее 5-6% мы не обеспечим положительную динамику доходов населения, потребления домашних хозяйств.

С одной стороны, мы не можем бесконечно увеличивать инвестиции в структуре ВВП. С другой — у нас есть все возможности добиться необходимого уровня эффективности производства и одновременно с этим не уронить уровень жизни, а даже, наоборот, его постепенно увеличивать. Баланс между вложениями в основной капитал и человеческий капитал, безусловно, может быть достигнут.

Рост цен бывает разный

Мы предлагаем разделить вопросы динамики потребительских цен от цен производителей. Разница в динамике этих двух показателей с 2013 года очень существенна. В некоторые периоды мы имеем колоссальный разрыв в сторону роста потребительских цен, в другие — в сторону цен производителей.

Кроме того, если мы посмотрим на ту долю торговой, транспортной, налоговой наценки, которая есть в нашей экономике, то она составляет примерно треть ВВП. Там возможны существенные изменения, потому что это и вопрос более современной налоговой системы, более современной системы торговли, распределения продукции. Грубо говоря, проблема избыточной ценовой дифференциации лежит в том, какова структура цены на ту или иную продукцию.

Инвестдефицит

Наша экономика сейчас, с одной стороны, нуждается в инвестициях, а с другой стороны — большое количество секторов проинвестировано, в них наступила инвестиционная пауза и доля амортизации начинает уже далеко уходить за 50%. Понятно, что если у нас промышленность строительных материалов получила инвестиции, создавала новые производственные мощности, а они не востребованы, так как строительство пока находится в отрицательной зоне в темпах роста, то, безусловно, новых целей инвестирования нет. Те сектора, которые являются инвестиционно активными (за исключением, пожалуй, химического производства и ряда оборонных производств, которые имеют доступ к государственным ресурсам), испытывают дефицит. Устранение этой проблемы — ключевая задача структурно-инвестиционной политики.

Ключевая ставка

На наш взгляд, снижение ключевой ставки до 8% не приведет ни к каким проблемам для устойчивости экономического развития, но даст некоторый объем необходимых ресурсов для кредитования — как оборотного капитала, так и инвестиций в основной капитал. Проблема в том, что задачу доставки средств до тех секторов, которые в них нуждаются, снижением ключевой ставки мы не решим, потому что есть другие проблемы, которые будут препятствовать этому. Так, снижение ставки приведет к росту кредитования операций с недвижимым имуществом, транспорта и в крайне незначительной степени других видов экономической деятельности.

Каналы инвестиций

Нам потребуются специализированные каналы инвестиций в основной капитал, и мы попробовали выстроить иерархию этих каналов. Их можно условно разделить на рыночные и специализированные.

Рыночные каналы:
а) рынок облигаций, который пока доступен исключительно высоконадежным компаниям,

б) традиционное банковское финансирование, к которому имеют доступ конкурентоспособные экспортоориентированные производства, а также торговля и ретейл.

Все остальные отрасли, включая машиностроение, сельское хозяйство, жилищное строительство, требуют дополнительных каналов, часть которых уже создана и даже неплохо себя зарекомендовала, например, Фонд развития промышленности и Фонд развития АИЖК (Агентства ипотечного жилищного кредитования), создаваемый Фонд АПК.

Институты развития

Требуются, безусловно, каналы, которые позволят развивать институциональную структуру. Прежде всего, малый и средний бизнес, — Корпорация МСП.

КАНАЛЫ РАЗВИТИЯ
Нам необходим крупный институт, нацеленный на реализацию действительно крупных, специально отобранных макроэкономических проектов.

Кроме этого, нам кажется, что требуется специализированный крупный институт развития, заточенный на реализацию именно больших, макроэкономически значимых проектов. У нас, конечно, есть такого рода институты, но нам кажется, что институт должен быть еще более крупный и нацеленный на реализацию не большого количества, а, наоборот, ограниченного числа специально отобранных макроэкономических проектов.

Для того чтобы все это работало, требуется, с одной стороны, поддержка ликвидности со стороны Центрального банка, а с другой — необходимы развитые механизмы реструктуризации уже сложившейся задолженности.

Бюджет

Следующий канал — бюджет. На наш взгляд, бюджет у нас не носит важнейшую функцию перераспределения избыточных ресурсов, и дефицит бюджета прежде всего должен быть направлен на это.

То есть, если у нас в экономике сложилась реальная ситуация, когда с ликвидностью проблем вроде бы нет, а те, кому требуются финансовые ресурсы, получить их не могут, бюджет здесь мог бы играть вспомогательную роль.

Кроме того, бюджет сам по себе является элементом ВВП, использования ВВП, государственного потребления.

МЫ ВЫКЛЮЧАЕМ БЮДЖЕТ ИЗ ЭКОНОМИКИ
Было бы целесообразнее удержать расходы бюджета в реальном выражении: за счет эффекта, который получит экономика, его дефицит будет тем же, к которому стремится Минфин, сокращая расходы.

И поэтому, конечно, ситуация, при которой мы постепенно выключаем бюджет из экономической динамики, да и в целом бюджет имеет устойчиво отрицательный вклад в экономическую динамику в 2018-2019 годах, — это неприемлемо.

На наш взгляд, было бы целесообразнее перейти к удержанию расходов бюджета в реальном выражении.

Все наши расчеты показывают, что, только за счёт того эффекта, который получит экономика, дефицит бюджета будет тем же, к которому стремится Минфин, сокращая расходы бюджета. Но зато мы поддержим расходы на образование, здравоохранение, вклад в человеческий капитал.

Трудовые ресурсы

В отличие от многих представителей экспертного сообщества, мы считаем, что никакой проблемы с дефицитом трудовых ресурсов в долгосрочной перспективе нет. Вероятнее всего, наоборот, мы можем получить некоторый профицит трудовых ресурсов, и нужно скорее понять, как мы займем этих людей.

Главный резерв состоит в том, что у нас очень высокая доля низкоквалифицированного труда. Она очень сильно отличается от того, что мы видим в развитых странах, и сопоставима с такими странами, как Турция и Болгария.

Вместе с тем у нас относительно маленькая прослойка специалистов высшего и среднего уровня квалификации, которая обеспечивает качество производства. При этом, безусловно, раздута доля управленческого персонала.

Еще большие резервы у нас существуют с точки зрения экономической активности населения, что и качество, и продолжительность активной жизни являются совершенно неприемлемыми. Наши расчеты показывают, что только за счет снижения смертности мы получим 4-5 млн. человек. Причем это только приблизит нас к показателям, которые характерны для самых бедных стран Евросоюза.

За счет этого мы способны до 2035 года обеспечить не менее 8% прироста ВВП. Демография и структура занятости решают практически все проблемы в области трудовых ресурсов. На это и нужно смотреть, а не на пенсионный возраст.

Динамика до 2035 года

Как мы оцениваем возможную динамику российской экономики в период до 2035 года? Норма накопления достигает пика в районе 2024-2025 года. Она составит, по нашим оценкам, 26-27, может быть, до 28%. Пик темпов роста ВВП приходится на период 2022-2023 годов, когда он может превысить 5% и достичь даже 6%. Весь прогнозный период распадается на два основных этапа. На первом (с 2017 по 2025 год) в темпах роста ВВП доминируют инвестиции в основной капитал. Их темпы доходят в 2021-2025 году до 8,7% в среднем, могут быть и 10-процентные темпы роста инвестиций в основной капитал в отдельные годы.

После 2025 года в экономическую динамику включается экспорт. Наши оценки показывают, что в тот момент, если мы будем динамично развиваться, емкости внутреннего рынка будет уже недостаточно для того, чтобы обеспечить приемлемые темпы роста. То есть нам нужно так повысить эффективность производства, создав целые новые отрасли, чтобы в период с 2026 по 2031 год обеспечить темпы роста экспорта не менее чем 4%. Это очень амбициозная задача, она довольно сложна, но, если мы будем придерживаться указанной нормы накопления и поднимем эффективность производства, ее можно будет решить. Таким образом, в целом в период с 2017 по 2035 год мы ожидаем темп роста ВВП примерно 3,7%.

Структура ВВП

Как будет формироваться структура валового внутреннего продукта и как будет изменяться эффективность? По нашим оценкам, мы сможем получить более сбалансированную структуру экономики, где прирост ВВП в основном будет формироваться в трех элементах: высоко- и среднетехнологичное производство обрабатывающих отраслей экономики, непроизводственные услуги, более высокие показатели будут и у производственных услуг.

При этом существенно, примерно в два раза, вырастет вклад таких секторов, как образование, здравоохранение и НИОКР. Такой эффект даст увеличение вложений в человеческий капитал и экономику знаний. Если говорить о продуктивности экономики, наибольший вклад будет в обрабатывающих производствах. Рост составит 44% к уровню 2015 года. (Под продуктивностью мы понимаем рост эффективности использования всех первичных ресурсов.)

Политические эшелоны

Таким образом, на наш взгляд, структурно-инвестиционная политика необходима, потому что ряд проблем в нашей экономике не устраняется традиционными рыночными механизмами.

СПЕЦИАЛЬНЫЕ КАНАЛЫ ФИНАНСИРОВАНИЯ
Это источники финансирования, контролируемые государством, необходимые для развития тех секторов, которые в обычных рыночных механизмах не финансируются.

Эта политика может быть эффективной и обеспечивает постепенный переход от увеличения нормы накопления и повышения эффективности к устойчивому развитию экономики. Главная идея нашего доклада: до 2035 года нужно проводить эшелонированную экономическую политику. Что это значит?

На первом шаге, до 2020-го, может быть, даже до 2025 года, высока будет значимость специализированных каналов, по которым мы профинансируем те сектора экономики, которые в традиционных рыночных механизмах не могут получить нормальное финансирование. Затем, когда их эффективность будет повышена, будут расширяться и рыночные каналы.

Ряд проблем в нашей экономике не устранить традиционными рыночными методами.

Идея состоит как раз в том, чтобы сначала при помощи специализированных инструментов сдвинуть экономику с места, чтобы она поехала. А когда она поедет, необходимость в этих инструментах будет постепенно уменьшаться.

Что касается роли Центрального банка, то, на наш взгляд, главная задача Центрального банка в ближайшей перспективе — не препятствовать развитию специализированных механизмов, чтобы они получили нормальный объем финансирования и рефинансирования — где-то 1,5-2 трлн. рублей в год. В первый период времени их составит дефицит бюджета и специализированные каналы, которые должны быть рефинансированы Центральным банком.

«Новое индустриальное общество» возвращается

Российские экономисты отметили 50-летие знаменитого труда Джона Кеннета Гэлбрейта на Форуме в Москве.

К юбилею экономического бестселлера вышел сборник статей «Гэлбрейт: возвращение», изданный Институтом нового индустриального развития им. С.Ю. Витте. Его открывает статья сына великого экономиста, Джеймса Кеннета Гэлбрейта, (интервью читайте в рубрике Front Man), который продолжает дело своего отца и, будучи также выдающимся ученым, занимается самыми кричащими проблемами современного развития.

Против мейнстрима

ИНСТИТУТ ДЖОНА К. ГЭЛБРЕЙТА
Доктор экономических наук Георгий Цаголов — профессор Международного университета в Москве — выступил с инициативой создать международный институт
Гэлбрейта.

Полвека назад Джеймс К. Гэлбрейт, профессор Гарварда, советник президента Джона Кеннеди, посол США в Индии, пошел против мейнстрима. Он предложил взглянуть в лицо фактам: свободный рынок остался далеко в прошлом, на нем господствуют крупные корпорации, их истинным хозяином, в свою очередь, являются уже не акционеры, а менеджеры и инженеры-инноваторы («техноструктура»), для которых главной целью стала даже не прибыль, а максимальные продажи. Корпорации, считал Гэлбрейт, выстраивают рынок и потребителей под себя. А раз так, то государство должно взять на себя планирование, координацию основных процессов в экономике.

Кроме того, Гэлбрейт-старший показал, что материальное производство, постоянный прогресс технологий остаются основой экономики. «Это фундаментальное положение в конце XX века было объявлено устаревшим, но не прошло и нескольких десятилетий, как победное шествие «постиндустриальной» экономики обернулось для наиболее развитых стран глубочайшими проблемами, заставив поставить на повестку дня задачи реиндустриализации», — подчеркнул на презентации книги ее редактор, президент ВЭО России Сергей Бодрунов.

Книга Гэлбрейта на многие годы стала бестселлером. Примечательно, что всего через два года она была издана в СССР, что было совсем нетипично для западных работ по экономике.

Вернуться к элементам планирования

С позиций идей Гэлбрейта совсем иначе выглядит российский кризис 90-х. «Проблемы в Советском Союзе заключались не в отсутствии свободного рынка, а в том, что система производства была недостаточно гибкой. И потом, когда появился так называемый свободный рынок, все рухнуло, вместо того чтобы улучшиться», — отметил Джеймс Кеннет Гэлбрейт.

Кризис 2008 года во всем мире показал, что нормальное функционирование современной экономики не может опираться только на стихийные силы рынка, оно требует плановых методов и государственного регулирования. «Нам надо вернуться к тщательному обсуждению вопроса о планировании в остающейся по преимуществу рыночной экономике», — считает профессор МГУ Александр Бузгалин, который также занимался подготовкой сборника работ «Гэлбрейт: возвращение».

Разномыслие и добродетель

«Наука начинается со смертью догмы. Это констатация действительна уже в течение многих веков. Но, к сожалению, она редко становится практикой на государственном уровне. И, к сожалению, также на научном. То, что сделал Гэлбрейт, с позиции того состояния науки, экономики, политики — дал сигнал самому себе, прежде всего, и своим коллегам исследовать настоящее и будущее, как вызов», — заметил Валентин Фалин, вы дающийся общественный деятель, дипломат, доктор исторических наук.

Джеймс Гэлбрейт напомнил, что он также на протяжении 20 лет возглавляет организацию «Экономисты за мир и безопасность», и подчеркнул, что никакие экономические теории и построения не будут иметь смысла, если не будет мира.

«В заключение я хотел бы процитировать одну фразу, которая мне очень нравится, это фраза, которую написал мой отец. Она была опубликована, это часть инаугурационной речи Джона Кеннеди, которую он произнес в январе 1961 года. Вот эта фраза: «Мы никогда не должны вести переговоры с позиции страха. Но мы никогда не должны бояться вести переговоры», — заключил Гэлбрейт.

А Валентин Фалин призвал почаще вспоминать мудрость Конфуция, который проповедовал единение через разномыслие и добродетель: «Вот этой терпимости в разномыслии нет, а добродетели — сплошной непроглядный дефицит».

УЧЕНЫЕ О КНИГЕ «НОВОЕ ИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО»

В ФОРУМЕ МЕЖДУНАРОДНОГО КОМИТЕТА ВЭО РОССИИ ТАКЖЕ ПРИНЯЛИ УЧАСТИЕ:

Юрий Якутин, вице-президент ВЭО России, председатель совета директоров, научный руководитель ЗАО «Издательский дом «Экономическая газета»;

Сидхарт Саксена, директор форума стран Центральной Азии, профессор Кембриджского университета;

Джефри Соммерс, профессор Университета Висконсин-Милуоки

Андрей Колганов, заместитель заведующего лабораторией по изучению рыночной экономики экономического факультета, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова.

Руслан Гринберг, научный руководитель Института экономики РАН, член-корреспондент РАН: «Теория Джона К. Гэлбрейта разоблачила рыночный фундаментализм, игнорировавший сущностные изменения социально-экономического строя».

Анатолий Пороховский, завкафедрой политической экономии экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, д. э. н.: «Уникальность Гэлбрейта видна особенно ярко в наше время, когда экономической науке свойственны крайние формы догматизма и идеологизации. Его можно назвать творческим защитником рынка, который, отмечая ключевые прогрессивные черты рынка, указывал на рождаемые внутри него противоречия и возможные пути их разрешения».

Виктор Рязанов, завкафедрой экономической теории экономического факультета СПБГУ, д. э. н.: «Восприятие «Нового индустриального общества» меняется при прочтении в разные периоды. Идеи видятся по-новому, когда идет сопоставление с практикой разных лет, но они всегда помогают осмысливать происходящие явления. Это говорит о величии книги, ее вневременном значении для науки, что тем не менее всегда должно дополняться новыми исследованиями».

Георгий Цаголов, профессор Международного университета в Москве, д. э. н.: «Труды Гэлбрейта стали не зеркалом, как выражались его американские биографы, общества, а его рентгеном. Этот рентген позволил увидеть глубинные противоречивые отношения внутри капитализма, а самому Гэлбрейту сотворить революцию в науке, которая состояла в подрыве устаревших основ «Экономикса», новому взгляду на капитализм».

 

Сможет ли Германия сохранить ЕС?

Президент Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Примакова РАН, академик РАН Александр Дынкин провел круглый стол «Сможет ли Германия сохранить ЕС?». Доклад об этом сделал директор Института Европы РАН Алексей Громыко. Круглый стол состоялся ровно через 60 лет после подписания 25 марта 1957 года Римского договора, заложившего основу создания будущего Евросоюза. Мнения участников круглого стола по поводу будущего Евросоюза разделились, в некоторых аспектах радикально.

Почему Германия?

Алексей Громыко, директор Института Европы РАН, член-корреспондент РАН, член президиумаРАН

— Сосредоточиться на Германии нас попросили не случайно, особенно на фоне процедуры выхода Великобритании из Евросоюза. Великобритания во многом внутри Евросоюза могла поспорить с Германией по поводу лидерства, но после Brexit ясно, что в Евросоюзе вскоре останется единственный явно выраженный лидер — Германия.

Современное драматическое состояние дел в Евросоюзе, в том числе Brexit, избрание Трампа, безусловно, ставит вопросы о будущем этого регионального интеграционного проекта, в частности об усилении различных диспропорций и диспаритетов внутри Евросоюза.

Для Германии эти и другие драматические события ставят сущностные вопросы тактики и стратегии как внутри объединения, так и на международной арене…

Долги останутся

Большим испытанием для политических амбиций Германии стал долговой кризис целого ряда стран (Ирландии, Португалии, Италии, Испании), а в последние два года — миграционный кризис.

В первом случае — кризиса долговых обязательств — репутация Берлина пошатнулась в глазах Южной Европы, включая Францию и Италию. Во втором, в случае миграционного кризиса, ей был нанесен удар в глазах Центральной Европы, особенно «Вишеградской группы» (Польши, Словакии, Чехии и Венгрии).

Все больше стран в последние два-три года подозревают Германию в том, что она действует исходя не только и даже не столько из общего блага, сколько из собственных интересов, тем самым в очередной раз стимулируется дискурс о так называемых национальных эгоизмах в Евросоюзе.

Мягкой силы недостаточно

Светлая сторона Brexit для Германии состоит в том, что продолжение дрейфа Лондона от континентальной Европы вновь ставит вопрос о лидерстве Берлина в Европе. Здесь, конечно, много «но». Может ли быть лидерство, предположим, без жесткой силы? Что нам говорят данные? Численность Бундесвера составляет (данные за прошлый год) 185 000 человек. До объединения эта численность была — 600 000. Расходы на оборону в ВВП страны с 2009 по 2014 год снизились с 1,44 до 1,29…

В новой глобальной стратегии ЕС так и написано: в современном хрупком мире мягкой силы недостаточно. Одновременно Берлин проявляет антипатию к наращиванию собственной жесткой силы, хотя и со все меньшей степенью убежденности. То есть я считаю, что речь все-таки еще продолжает идти о феномене сомневающегося лидера, который во многом тяготится выпавшей на его долю ответственностью. В то же самое время культура военной сдержанности, традиционная для Германии, начала давать первые трещины.

Если германский пацифизм все же будет доминировать и дальше, вместо усиления роли Германии Brexit может привести и к новому эффекту: к высвобождению политического пространства для продвижения амбиций уже не Германии, а других государств, например, Франции, Италии, Испании, Польши.

Убеждённый еврооптимист

Для Германии нет альтернативы, кроме как усиливать свои позиции, если она собирается консолидировать и сохранить Евросоюз. Важен также тот факт, что на сегодня Германия сохраняет свое место в категории наиболее «еврооптимистически» настроенных стран Евросоюза.

23 марта там был проведен социологический опрос, который показал: 45% немцев считают, что членство в ЕС выгодно для Германии, а 75% проголосовало бы за сохранение членства Германии в Евросоюзе.

Конечно же, я не могу не затронуть тему выборов в этом году. Они состоятся в Германии 24 сентября. Основная борьба вновь будет между двумя силами: альянсом ХДС/ХСС и СДПГ. Но какой бы ни был результат, вновь речь пойдет о приходе к власти коалиции. Однопартийного правления в Германии после этих выборов не будет даже в теории. Надо сказать, что большинство немцев, судя по тем же самым опросам, выступает вновь за большую коалицию, то есть за коалицию ХДС/ХСС и СДПГ.

Европа разных скоростей

1 марта Еврокомиссия опубликовала «белую книгу», в которой изложила пять сценариев развития Евросоюза на ближайшие годы. Первый — продолжение курса, второй — только единый рынок, третий — кто хочет больше, делает больше, четвертый — делать меньше более эффективно, пятый — делать больше вместе.

ПУСТЫЕ СТРАНИЦЫ РИМСКОГО ДОГОВОРА
На хрестоматийной фотографии страницы в Римском договоре от 25 марта 1957 года, где стоят подписи шести стран, а под ними — текст соглашений на многих страницах, все они, кроме верхней, были пустыми. Референты не успели впечатать весь текст из-за согласования до последнего момента.

Считается, что позицией номенклатуры Брюсселя является сценарий третий: кто хочет больше, делает больше. То есть это наш хороший знакомый девиз «Европа разных скоростей».

Мы знаем, что в этой концепции нового ничего абсолютно нет. «Европа разных скоростей» проявилась в полную силу в проекте Еврозоны. В Еврозону входят 19 из 28 стран, и только 10 из этих 19, например, поддерживают идею введения налога на финансовые транзакции.

Или другой пример — это Шенгенская зона. Только 22 страны из 28 входят в эту зону. Что это как не «Европа разных скоростей»?

Меркель, как полагают, симпатизирует комбинации из третьего и четвертого сценариев. То есть: «кто хочет больше, делает больше» плюс «делать меньше более эффективно».

Жан-Клод Юнкер, председатель Еврокомиссии, предпочитает комбинацию из третьего и пятого сценариев: «Европа разных скоростей» плюс «делать больше вместе».

В стратегии ЕС так и записано: в современном мире мягкой силы недостаточно.

Однако принятие юбилейной декларации в Риме 25 марта состоялось под давлением ряда стран — той же «Вишеградской группы», Румынии, которые выступили резко против дальнейшего продвижения этой идеи «Европы разных скоростей», поддержанной полностью Берлином.

В итоге была найдена очень обтекаемая формула, которая была проговорена Меркель и на пресс-конференции после юбилейного саммита. Меркель подтвердила, что возможно использовать разные скорости интеграции, но при этом речь идет о движении в одном направлении.

После выборов

Ясно, что политика Германии после выборов сохранит характер мейнстрима, не надо ждать, что там произойдет что-то близкое к событиям в США или Великобритании.

И во внешней политике одним из выражений этого станет стремление к возрождению франко-германского тандема в Евросоюзе. По крайней мере, на это рассчитывают центристы во Франции. Да и у Берлина вряд ли есть иная альтернатива.

НОВЫЙ ФРАНКО-ГЕРМАНСКИЙ ТАНДЕМ
Политика Германии сохранит характер мейнстрима — не надо ждать, что там
произойдет что-то вроде Brexit или выборов в США. Во внешней политике
выражением этого будет попытка возродить франко-германский тандем в Евросоюзе. У Берлина нетальтернативы.

16 марта на встрече с Меркель Франсуа Макрон заявил о том, что Германия в последние два года изменила стратегию: ранее она делала ставку на сближение с Россией и Китаем, а теперь вновь возвращается к Франции.

Надо сказать, что внешняя политика Берлина, действительно, до сих пор не отличается особой диверсификацией, о чем свидетельствует, например, такой факт: до сих пор в немецком МИДе нет департамента Азии.

Что касается перспектив отношений России и Германии во главе с перелицованной большой коалицией, то оптимизма здесь я особого не вижу. Руководя Европарламентом, Мартин Шульц (кандидат СДПГ на пост канцлера Германии. — Ред.) всегда прямолинейно выступал с жестких антироссийских позиций.

Он также является убежденным сторонником внешней политики, основанной на ценностях, от чего был достаточно очевидный отход при Штайнмайере. А как мы знаем, такой идеологический подход не сулит ничего хорошего отношениям между Германией и Россией.

Есть ли альтернатива?

Для Германии, если ей задать вопрос как умозрительному визави, очень важно было бы определиться: а есть ли у нее альтернатива Евросоюзу? И затем надо оценить риски распада этого проекта. Лично я думаю, что с точки зрения Берлина Евросоюз не стоит на пороге распада; он может стоять на пороге частичной фрагментации, что и проявилось в Brexit.

Для Германии, как это получилось с Великобританией, нет иной альтернативы иметь рычаги по мультиплицированию своей роли и влияния в мире, как наднациональная структура в Евросоюзе и единый рынок.

В Великобритании многие могут считать, что, выйдя из Евросоюза, у Великобритании есть шансы прирастить свою мощь и экономическую, и геополитическую, хотя лично я в этом глубоко сомневаюсь. У Германии даже теоретически такой альтернативы, как у Великобритании, нет.

Поэтому я думаю, что Германия продолжит хоть и медленно и незаметно, но увеличивать свою роль в Евросоюзе, с учетом того, что эта роль автоматически, можно сказать, увеличивается сама с выходом из Евросоюза Великобритании и с достаточно невразумительной ситуацией во Франции.

Кроме того, единый рынок для Германии — это главная опора ее экономики. Поэтому, если мы предположим гипотетически, что Евросоюз разваливается, то страной, которая будет в категории самых пострадавших стран (и в политическом, и в экономическом плане), будет именно Германия.

Если центры силы захотят


Михаил Ершов, Главный директор по финансовым исследованиям  «Института энергетики и финансов», профессор Финансового университета при правительстве РФ.

— Говоря сейчас о прогнозах, надо, конечно, рассматривать весь набор аргументов, которые при этом могут сыграть решающую роль…

Напомню нам всем историю возникновения ЕС, когда главным фактором была не экономическая ситуация, не экономический аргумент, а политический: страны отличались между собой настолько, что они, по идее, не подлежали объединению в единую организацию.

С одной стороны, мы имели Германию, Францию, может быть, Италию, а с другой — ту же самую Португалию, ту же самую Грецию, то есть совершенно разного уровня развития государства.

По классическим экономическим канонам эти страны не должны были входить под единый зонтик, по крайней мере, сразу, одномоментно, но вошли. Потому что было принято политическое, в первую очередь, решение, и уже потом был вброшен весь остальной ресурс, который позволил каким-то образом это все упаковать в некий единый структурный механизм…

Если по каким-то причинам те центры силы, которые принимают основополагающие решения в регионе, сочтут целесообразным этот механизм демонтировать, вновь по чисто политическим соображениям, значит, он будет демонтирован. Если, напротив, нет, то и тут будут созданы максимально комфортные условия, потому что опять, как и при создании ЕС, будет вброшен весь имеющийся набор ресурсов, который позволит системе так или иначе все проблемы, которые у нее возникнут, перешагнуть и перемолоть…

Вроде как здравый смысл — специально использую оборот «вроде как» — говорит: «Ну кто же в здравом уме будет пытаться поддерживать систему демонтажа более или менее, худо-бедно сложившегося механизма, который уже действует 20 с лишним лет. Да, со скрипом, да, со сбоями, но что бывает идеально, особенно на начальных этапах?» Вроде как! Но с учетом того, что копятся мощные системные проблемы в целом, которые так или иначе надо решать — долговые, геоэкономического плана и так далее — то как раз где, как ни в условиях, когда будет такая повышенная турбулентность, такие проблемы комфортно решить? Почему нет?

То есть мы должны иметь в виду, что есть, при кажущемся противоречии здравому смыслу, определенные центры интересов и определенная мотивировка, говорящие о том, что и у такого варианта есть наверняка свои союзники.

Хоронить Евросоюз не надо…

Руслан Гринберг, научный руководитель Института экономики РАН, член-корреспондент РАН.

— 60 лет назад родилась интеграционная группировка, совершенно уникальная, абсолютно беспрецедентная. И она уже 60 лет работает. Сколько я себя помню, говорят, что у них кризис и они скоро распадутся, — кажется, я это слышу с детства. Пресса всегда пишет о плохом, потому что о хорошем никто читать не любит. На самом деле Европейский союз сделал три шага вперед и два шага назад, пресса пишет об этих двух шагах, а реальность такова, что они на шаг вперед.

Это единственное место в мире, которое может считаться идеальным, где, почти как в учебнике, все работает — я имею в виду плюралистическую демократию, социально-рыночное хозяйство и гражданское общество… Я думаю, что пока нам хоронить Европейский союз не надо, говоря, что все там плохо, но, на самом деле, надо завидовать, потому что это остров изобилия. Их всего 7% населения в мире, и никто так не живет, как они. Не случайно все хотят там жить, несмотря на то что мы серьезно обсуждаем, какие у них там тяжелые проблемы.

Я думаю теперь больше о России в связи с тем, что происходит. Похоже, наши отношения находятся на нуле. Мне кажется, если Германия не окажет мощного влияния на Киев, а мы не окажем мощного влияния на начальников самопровозглашенных и независимых в Луганске и Донецке, мы никогда не сможем подружиться.

А у России нет альтернативы, кроме как вместе с Европой жить в этом мире, в котором будут править две нации, без всяких разговоров: уходящая Америка и восходящий Китай.

У России нет альтернативы, кроме как вместе с Европой жить в мире, где будут править две нации, без всяких преувеличений: уходящая Америка и восходящий Китай. Наша страна должна иметь не только друзей в виде армии и флота, но и настоящее доброе соседство.

Так что мне кажется, Россия должна занять свое место в историческом плане. То есть не только иметь друзей в формате армии и флота, а все-таки иметь настоящее соседство, которое бы делало страну цивилизованной.

Евросоюз — на стадии развала

Елена Ведута, завкафедрой стратегического планирования и экономической политики МГУ им. М.В. Ломоносова, д. э. н.

— Европа стоит как раз на стадии развала, потому что не получится долго держать страны, в частности Грецию, которая имеет очень тесный контакт с политиками, помогавшими тому, чтобы Brexit произошел. В Греции растет недовольство, поскольку страна беднеет на глазах. Та стратегия, которой придерживается сегодня Германия, — это стратегия продолжающейся централизации мирового капитала и сжатия реальных доходов граждан не только тех стран, которые на периферии Европейского союза, но даже в перспективе и в самой Германии…

Вопрос, распадется или не распадется Евросоюз, — это не тот «самый главный» вопрос; самый главный вопрос: на каких принципах он будет существовать, что будет положено в основу будущего этого союза. И я более чем уверена, если этот новый союз на принципах планирования экономики в интересах граждан покажет свои последовательные шаги улучшения этой жизни, то тогда та же самая Великобритания с удовольствием повернется обратно. А на сегодняшних принципах он обречен падать.

Ответ на то, какой должна быть новая модель, должна дать именно Россия. Это ее историческая миссия…

Поэтому давайте серьезно заниматься делом, чтобы Россия двинулась в конце концов вперед из того места, где она находится, и чтобы та же Европа, глядя на нас, а мы всегда давали пример, двинулась по пути возрождения.

Лидерство Германии под вопросом


Элеонора Митрофанова, чрезвычайный и полномочный посол постпред РФ при ЮНЕСКО до 2016 года, д. э. н.

— Вся послевоенная история отучила немцев от претензий на лидерство, и тени прошлого дают о себе знать сразу же, как только Германия пытается что-то сделать. Мне кажется, лакмусовой бумагой был греческий кризис 2015 года, когда Ципрас заявил о референдуме. Берлин тогда поступил весьма неполиткорректно, довольно грубо, в результате Германию стали обвинять в жестокости, в меркантилизме и так далее. Фактически в тот момент зашатался фундамент германского лидерства, хотя можно с уверенностью сказать, что Греция не удержалась бы на плаву без немецких денег.

Дальше Меркель взяла на себя инициативу в отношении беженцев, которые многих в Европе откровенно раздражают. В прошлом году в Германию поступили 440 000 ходатайств о предоставлении убежища. По сравнению с 40 000, которые, например, приняла Великобритания, а Франция и того меньше. Можно сказать, что Германии как самой крупной нации в ЕС разрешено лидировать в достаточно спорных переговорах при условии, что она платит за это.

Полагаю, что после выхода Великобритании Германия выходит на лидерские позиции. И этот выход Великобритании может в какой-то мере отразиться и на ее экономических позициях, поскольку в рамках брюссельской политики они были главными союзниками в валютно-финансовых и торгово-экономических вопросах. Полагаю, что в условиях все увеличивающейся финансово-экономической нагрузки на экономику Германии в рамках Еврозоны будет усиливаться ее политическое влияние и этого влияния будут бояться, вспоминая 1930-е годы. Такой фактор не останется без внимания США…

Несмотря на кризис во многих сферах, по всей видимости, в ближайшее время мы будем наблюдать со стороны ЕС исключительно ситуативную реакцию на те или иные раздражители, а не глубокое переосмысление задачи функционирования ЕС. Об углублении интеграции, я полагаю, говорить вообще не приходится, от евро, думаю, никто не откажется, а тянуть эту лодку, в которой по политическим причинам были посажены страны, которые не отвечали практически ни одному критерию, будет Германия. Поэтому Германия в любом случае на долгие годы будет этим локомотивом.

Европейские технологии — Российские директора


Кирилл Тетерятников, генеральный директор «Группы независимых консультантов», член правления ВЭО.

— Для России Евросоюз — это и источник капитала, и источник технологий, и рынок сбыта. Сохранится Европейский союз или нет, но европейские страны были и всегда останутся нашими соседями, с которыми мы будем вести диалог и работать в этих странах.

Почему это важно? Потому что даже в условиях санкций сейчас, по крайней мере, по тем проектам, в которых я принимаю участие, партнеры из Евросоюза идут на то, чтобы заменить инвестиции в Россию поставками оборудования в качестве инвестиций. Даже в этих условиях санкций находятся возможности для реализации проектов на уровне В2В, на уровне негосударственных, частных компаний среднего и малого бизнеса.

Это расширение контактов будет продолжаться, несмотря ни на какие санкции. Существуют и новые возможности для экспорта российских услуг. Мы говорили об экспорте товаров, сейчас речь идет о том, чтобы расширить сферу экспорта услуг. У нас имеются совместные проекты и в области инновационных технологий, например, обеспечения информационной безопасности беспилотных автомобильных средств. Россия является мировым экспертом, лидером в этой отрасли.

Понятно, что России следует стремиться к установлению каких-то льгот для тех регионов в странах Евросоюза, например, Баварии, которые готовы идти на сотрудничество с Россией, несмотря ни на какие санкции.

И последний интересный момент, с которым я столкнулся, — это диверсификация состава членов совета директоров международных компаний. Российские директора, как ни странно, очень востребованы в странах Евросоюза. Потому что наши люди, выживающие в нелегких условиях российского бизнеса, могут принести те знания, которые отсутствуют в той стройной структуре логики развития бизнеса, существующей в Евросоюзе.

Жёсткость Германии к «младшим» партнёрам

Джеймс Гэлбрейт, профессор Техасского университета.

— Я хотел бы выступить, исходя из собственного опыта консультирования правительства Греции, в частности, министерства финансов Греции в 2015 году. Это весьма острый год для судьбы Греции. В то время мне приходилось курсировать между Афинами, Парижем, Брюсселем и Берлином. Безусловно, я согласен с профессором Громыко в том, что Германия — локомотив Еврозоны, но одновременно Германия является и причиной таких стрессов, которые испытывает Еврозона.

Германия аккумулировала большие валютные потоки с большим излишком, что привело к высокой задолженности других стран Еврозоны. Эти дисбалансы особенно ярко проявились во время кризиса 2009 года. И они были связаны во многом с той жесткой политикой, финансовой и денежно-кредитной, которую Германия навязывала остальным членам Евросоюза. Я полагаю, что основа этой политики — идеологическая, но ее смысл, скажем, в 2015 году был связан просто с примитивной целью возврата долгов и приобретения активов на территории этой страны. Похожие тенденции сегодня разворачиваются в экономике Кипра. В Греции, например, был введен жесткий валютный контроль, что, конечно, не помогает восстановлению. Греция уже является банкротом в течение семи лет.

Похожая ситуация в Италии: несмотря на то что экономика этой страны в 10 раз больше греческой, она находится в рецессии уже семь лет… Руководство в Берлине, правительство Германии сегодня абсолютно не толерантно к левым правительствам, которые избирают на юге Европы.

Я считаю, что наиболее сложные проблемы в Италии. Жесткая позиция Министерства финансов Германии во главе с Шойбле способна привести к кризису и в Италии, и в Греции. Я думаю, его цель — это выход Греции и Италии из Еврозоны, и ради этого он готов обречь эти страны на жестокий кризис.

Комментируя выступление Руслана Гринберга, хочу сказать, что существует жесткое давление стран Еврозоны на другие европейские страны, еще не вступившие в эту зону. И во многом в этой игре участвует администрация Соединенных Штатов.

Я полагаю, что судьба Европейского союза целиком в руках Германии, судьба Европейского союза будет зависеть от степени жесткости ее финансовой политики.

Евросоюз — не модель для России

Александр Дынкин, вице-президент ВЭО России, президент Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Примакова РАН, академик РАН.

— Интересна была история вступления Великобритании в Европейский союз, потому что очевидна англо-саксонская связка этой страны с Вашингтоном. В Вашингтоне была довольно острая, не всегда публичная, дискуссия о том, что ближайший союзник вступает в объединение с недавним противником — Германией. Эта дискуссия закончилась тем, что лучше пусть Великобритания будет in, чем out. И это очень важно иметь в виду.

Сегодня Великобритания надеется на то, что теснейшие связи с Соединенными Штатами восстановятся. Недавно на конференции в Нью-Дели Борис Джонсон, министр иностранных дел Великобритании, сказал о том, что Великобритания намеревается строить зону свободной торговли в рамках содружества — того, что раньше называлось «Британское содружество наций». В целом ответ от членов этого содружества не был отрицательным.

По поводу Германии тут очень верно было подмечено то, что сегодня мир захватила волна  поиска национальной идентичности, неонационализма, мы это видим и в Великобритании, и в Соединенных Штатах, это просматривается и в политике премьер-министра Японии, Абэ, который посещает храм Ясукуни, являющийся символом японского милитаризма. Такие же ноты звучат у Эрдогана (президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. — Ред.), даже у Виктора Орбана (премьер-министра Венгрии. — Ред.) и так далее. И, наверное, но мы это обсудим на другом круглом столе, единственная страна, которая не может вернуться к этой теме — это Германия. И это ее самая серьезная уязвимость.

Кроме того, из тех стран, которые остались в Европейском союзе после выхода Великобритании, только одна страна обладает полноформатными вооруженными силами, это Франция. У нее есть серьезный военно-морской флот и есть ядерное оружие, и при всех наших калькуляциях этой темы эту вещь, на мой взгляд, надо учитывать.

Касательно наших отношений с Европой. Я поддерживаю все те хорошие слова, которые были сказаны о неизбежности, необратимости и невозможности разорвать эти связи. Но не надо закрывать глаза на тот факт, что сегодня Европа не является для России моделью развития. К Европе относятся как к соседу, важному соседу, но только как к соседу, а не как к модели экономического и социального устройства жизни у нас в стране.

Время перезагрузить промышленность

Для развития российской экономики нужна революционная реиндустриализация.

Мировая индустрия переходит в режим непрерывных технологических инноваций. В этих условиях России придётся преодолевать последствия деиндустриализации последних десятилетий. Задача, с одной стороны, сложнейшая, с другой — достижимая при должной концентрации усилий: есть возможность преуспеть, перепрыгнув сразу в четвертую промышленную революцию, — «перезагрузить» таким образом российскую экономику. Участники дискуссии на Международном экономическом конгрессе (СПЭК-2017) в Санкт-Петербурге сошлись в том, что так или иначе России придется этот рывок совершить.

Индустриализм никуда не делся

«Мы должны понять, в чем наши потребности, и начать их выполнять. Я твердо уверен, что исследование различных организаций и их взаимоотношений с государством, профсоюзами, наукой, технологией и финансовыми кругами — это основа прогресса. Это поможет возродить бесплодную экономику, пустить ее на конструктивные рельсы, придать значимость знанию. Вместо того чтобы заниматься псевдонаучными попытками что-то объяснить, пора переходить к развитию экономики», — из обращения Джеймса Кеннета Гэлбрейта, профессора Техасского университета.

На наших глазах формируется новое качество индустриального производства, открывается путь к новому индустриальному обществу, которое можно назвать индустриальным обществом второго поколения. Такой качественный скачок стал возможен благодаря тому, что современное индустриальное производство базируется на масштабном и все ускоряющемся технологическом применении новых знаний.

Удельная капиталоемкость, трудоемкость, материалоемкость изготовления изделий постепенно снижается, а уровень знание емкости, напротив, воз растает. Все это выступает составной частью научно-технологической революции, которая приведет к изменению общественного устройства. Таков ключевой тезис доклада, которым директор Института нового индустриального развития, президент ВЭО России Сергей Бодрунов открыл СПЭК-2017 в большом зале Научного центра РАН в Северной столице.

Пока экономисты прогнозировали развитие постиндустриального, информационного общества, экономики сервиса и т.п., промышленность просто меняла свое место обитания.

«Подчас за падение роли индустрии принимались лишь географические перемещения производств из западных стран в новые, развивающиеся регионы. Но при этом никакого падения роли индустриального производства в мировой экономике в целом не наблюдается», — отметил Бодрунов.

Экономические балансы

 

ИЗ ДОКЛАДА РОБЕРТА НИГМАТУЛИНА, ДИРЕКТОРА ИНСТИТУТА ОКЕАНОЛОГИИ ИМ. П.П. ШИРШОВА РАН, АКАДЕМИКА РАН.

 

В 1989 году в России в нашей стране самолетами воспользовались 140 млн. пассажиров — это 1 полет на душу в год, а сейчас — 0,6 полета на душу в год. Зачем нам самолеты, если 50% россиян получает зарплату меньше 20 000 рублей. За три года продажи автомобилей сократились на 40%, а автомобилей класса люкс возросли на 23%. 0,4% семей имеют 10 трлн. рублей дохода в год, в то время как объем Федерального бюджета составляет 13-15 трлн. рублей.

«В 1989 году у нас было 140 млн. пассажиров — это 1 полет на душу в год, а сейчас стало 0,6 полета в год на душу населения. В США, для сравнения, 2,5 полета в год. Пока мы все здесь сидящие со своими семьями не сможем себе позволить на свою зарплату раз в год слетать в отпуск — самолеты будут не нужны», — Роберт Нигматулин.

Это свидетельствует о несбалансированности платежного спроса — единственного двигателя экономики. Для преодоления этой негативной тенденции необходимо увеличивать объем госбюджета за счет сокращения доходов сверхбогатых, причем это не является «борьбой» с ними, но «борьбой» за стабильность, итогом которой станет баланс цен, доходов, затрат.

Человеческий потенциал

 

ИЗ ДОКЛАДА ОЛЕГА СМОЛИНА, ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИТЕТА ПО ОБРАЗОВАНИЮ И НАУКЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РФ, Д. Ф. Н., АКАДЕМИКА РАО.

 

В мире все популярнее относительно новое понятие «индекс развития человеческого потенциала» которое играет двоякую роль: с одной стороны, оно используется для оценки достижений и проблем той или иной страны, с другой стороны, оно рассматривается как ключевой фактор модернизации.

В последние годы мы наблюдаем позитивную динамику развития человеческого потенциала: позиции России по критериям долголетия, благосостояния, образования уверенно росли на протяжении последних девяти лет. Россия находится в группе стран с высоким уровнем развития человеческого потенциала, не дотягивая до первой группы — стран с очень высоким уровнем. Для того чтобы остаться в этой группе, России нужна альтернативная стратегия, в которой необходимо отразить положения о новой индустриализации, более справедливом распределении доходов и вложениях в человеческий капитал, в особенности в образование, без которого невозможна современная модернизация.

Без риска не будет успеха

ИЗ ДОКЛАДА ДМИТРИЯ БЕЛОУСОВА, РУКОВОДИТЕЛЯ НАПРАВЛЕНИЯ АНАЛИЗА И ПРОГНОЗИРОВАНИЯ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ЦЕНТРА МАКРОЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И КРАТКОСРОЧНОГО ПРОГНОЗИРОВАНИЯ.

 

С одной стороны, растет и будет расти дальше мощность новой экономики, с другой — технологическая революция всегда ведет в вытеснению  предыдущих «высоких технологий» в развивающиеся страны (Африку, Юго-Восточную Азию) с очень низкими трудовыми издержками.

Для России это означает необходимость опоры на традиционные конкурентные преимущества, обеспечения технологической модернизации широкого слоя производств.

При этом в условиях дефицита ресурсов необходимо идти на риск, выставляя конкретные приоритеты развития, — безрисковая стратегия не принесет успеха.

НЕОБХОДИМО ИДТИ НА РИСК
В условиях дефицита ресурсов нужно рисковать, выбирая конкретные приоритет развития, безрисковая стратегия не принесет успех.

Основными целями могут быть:

  • «приростное импортозамещение» — вытеснение импорта на приростах рынков;
  • взаимосвязанное повышение производительности труда, реальной заработной платы и потребления населения, не разгоняющие обменный курс и инфляцию;
  • формирование полноценной системы поддержки неэнергетического экспорта; развитие новых технологических рынков.

«Если мы хотим возобновить экономический рост, надо принимать экстрамеры, а для этого нужна серьезная политическая воля, и я надеюсь, что у нашего президента она найдется. Я оптимист. Нам предстоит интересное время. Если сейчас не выйдет, получится несколько позже. Нам некуда деваться», — Абел Аганбегян, академик РАН.

ДРУГИЕ СОБЫТИЯ СПЭК-2017

Соглашение между журналами «Экономическое возрождение России» и «Кембриджский журнал Евразийских исследований».

Конференция молодых ученых и студентов «Новое индустриальное общество XXI века: взгляд нового поколения».

10 круглых столов и семинаров на темы: будущее политической экономии, развитие человеческого потенциала, драйверы инноваций, региональные и отраслевые проблемы промышленности, роль киберпространства и др.

Презентация книга «Гэлбрейт: возвращение» — сборника научных статей признанных экономистов под редакцией Сергея Бодрунова, приуроченного к 50-летию публикации эпохального труда Джона Гэлбрейта «Новое индустриальное общество».

Вручение премии им. С.Ю. Витте «За выдающийся вклад в индустриальное развитие России» зампреду Комитета по образованию Государственной Думы Олегу Смолину.

Как России заменить Кремниевую долину?

Возможности — в земле, капитал — в людях.

На данный момент глобальная цепочка поставок ориентирована на кремниевые компоненты, но кремний морально устарел, это тупиковый путь. Можно создать программу, по своим возможностям превосходящую технические параметры компьютера, на который она установлена. Как добиться улучшения компьютера? Нужен материал, по своим характеристикам превосходящий кремний. И такие материалы, например, редкоземельные и переходные металлы, есть в Евразии — в России, Китае, но их там никто не использует».

Counterview (англ., каунтервью) — противоположная точка зрения.

 

Александр Бузгалин, профессор, руководитель Центра социоэкономики кафедры политической экономии МГУ им. М.В. Ломоносова, д. э. н., член международного комитета ВЭО России.

 

 

Сиддхарт (Монту) Саксена, профессор, директор Форума стран Центральной Азии, Кембриджский университет, Великобритания Dr. Siddharth (Montu) Saxena Professor, Director of Central Asia Forum at University of Cambridge.

 

Последователь Петра Капицы

АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ БУЗГАЛИН: Уважаемый профессор, хотелось бы начать нашу беседу с вопроса, едва ли не больше всего волнующего российскую экономическую общественность: оценка текущей ситуации в России и, в частности, природы и причин стагнации и деиндустриализации.

МОНТУ САКСЕНА: Мой коллега Питер Нолан, интервью с которым, как я знаю, вы опубликовали в предыдущем номере вашего журнала, объяснил, что одной из фундаментальных причин общего отставания России в экономическом развитии стала модель радикальных рыночных реформ, называемая у вас в стране «шоковой терапией»…

Одной из фундаментальных причин общего отставания России стала модель радикальных реформ.

БУЗГАЛИН: Я в свое время называл эту модель «шоком без терапии»: мы получили мощный шок — спад на едва ли не 50%, а терапия так и не пришла…

САКСЕНА: …и хотя эта политика началась 25 лет назад, ее следы чувствуются до сих пор.

БУЗГАЛИН: Да, это так. Более того, я думаю, мы с вами согласимся с мнением профессора Нолана и многих российских ученых, что принципиально иной — градуалистский, социально-ориентированный, использующий общественные, а не только рыночные регуляторы путь «реформ» дал бы России (или, возможно, обновленному СССР) результаты, которым бы сегодня завидовал Китай.

САКСЕНА: Я хочу к этой проблеме подойти с несколько иной, нежели у вас и профессора Нолана, стороны. Я по образованию физик, работаю по специальности и преподаю в Центре проектных исследований Кембриджа. Следует отметить, что у меня, как у всех ученых, есть определенные субъективные предпочтения. Я считаю себя последователем Петра Капицы и разделяю многие его идеи. Одним из важнейших открытий Капицы является теория сверхпроводимости, над которой он работал сначала в Кембридже, а впоследствии в Советском Союзе. Капица был не только теоретиком. Он занимался поиском путей внедрения результатов научной деятельности в индустриальное производство. Именно это было его величайшим достижением: не только конкретные изобретения, но и созданная им система, позволяющая применять научное знание во благо общества, что приносило свои плоды и в области промышленности.

Приведу один конкретный пример: возьмем сверхпроводник, например, станнид ниобия (Nb3Sn). Из этого сверхпроводника изготавливают проволоку, которую сматывают в катушки, а те, в свою очередь, используются для создания магнитных полей. Этот сплав, причем не только в виде сырья, но и в виде изделий (проволоки или катушек) производился в Советском Союзе уже в 1930-х и 1940-х годах. У станнида ниобия, также известного как ниобий-олово, очень широкая сфера применения. Например, он используется в диагностических аппаратах МРТ. Еще один большой проект, связанный с его использованием, — Токамак, термоядерный реактор, вырабатывающий энергию плазмы, энергию будущего. Эти технологии основаны на открытии Капицы, позволившем создать сверхпроводники. Сам Капица не изобретал никаких технологий: он открыл явление сверхпроводимости и придумал способ, который позволял использовать сверхпроводимость в коммерческих целях.

БУЗГАЛИН: По этому пути можно идти и в России, создавая — в рамках евразийской интеграции — новые структуры, интегрирующие науку, образование и производство, — инициатива, которую с другой, экономической стороны давно предлагает развивать наш коллега, профессор Бодрунов, и у которой были свои прообразы в СССР…

САКСЕНА: Да, Евразия богата рудами ниобия и оловянными рудами: в России, Средней Азии и некоторых районах Китая обнаружены большие залежи данных полезных ископаемых. Но  проблема заключается в том, что продукция, основанная на выдающемся изобретении Капицы, сейчас не производится ни в России, ни в Евразии.

Россия поставляет сырье для производства сверхпроводящих сплавов крупным международным компаниям, а потом вынуждена приобретать содержащие его товары по намного более высокой цене.

В продолжение идей, развиваемых профессорами Ноланом и Бодруновым, хотел бы подчеркнуть, что знаниеемкая экономика России (и Евразии в целом) была разрушена в результате уже упомянутой нами модели экономических реформ. Этот процесс имел ряд важных институциональных и даже психологических последствий.

Сегодня российская институциональная система стоит перед выбором: наращивать производство менеджеров и работников нефтегазовой отрасли или начинать выпускать специалистов широкого профиля, способных находить решения с применением научного подхода и знаний в области физики, математики, экономики и т.д. и максимально использовать имеющиеся ресурсы. Другими словами, можно стремиться к быстрому обогащению за счет продажи сырья или же организовать производство, которое позволит постоянно увеличивать добавленную стоимость продукции.

БУЗГАЛИН: И это — социально-экономический и даже политико-экономический аспект научных и технологических проблем.

САКСЕНА: Совершенно верно. Но для того, чтобы пойти по второму пути, необходим постоянно пополняемый «запас» ученых, то есть должна быть выстроена система, постоянно формирующая новых ученых, целенаправленно создающая новые рынки наукоемкой продукции, а не модель, которая просто реагирует на рыночный спрос, выпуская определенные виды продукции.

Необходимо восстановить наукоемкую экономику Евразии, что в действительности не потребует огромных затрат.

Восстановление наукоёмкой экономики России на самом деле не потребует огромных затрат.

Человеческий потенциал

БУЗГАЛИН: Почему вы так думаете?

САКСЕНА: Наукоемкая экономика основана на человеческом потенциале. Позвольте пояснить мою мысль на примере Кембриджа. 40% всех выпускников-историков работают в финансовой сфере в Лондоне, 40% всех выпускаемых университетом физиков трудоустраиваются там же. Обращаю ваше внимание на то, что ни у тех ни у других нет абсолютно никаких специальных знаний в области финансов, но они обладают фундаментальными знаниями по основным дисциплинам, что позволяет философски подходить к поставленным задачам и находить комплексное решение, а не просто решать конкретную, пусть и сложную, проблему.

ЭКОНОМИКА РОССИИ — ПОД ВЛИЯНИЕМ ВНЕШНИХ ИГРОКОВ
Многие игроки мировой экономики не хотят чтобы РФ использовала собственные ресурсы для производства внутри страны с высокой долей добавленной стоимости.

БУЗГАЛИН: Это очень важно — фундаментальное образование, формирующее философский, если угодно, подход, хорошую методологию, системное, творческое мышление, умение находить нетривиальные решения, а не просто решать стандартные, пусть даже сложные задачи.

САКСЕНА: Решение трудной задачи позволяет блеснуть, показать работу ума, но я бы сравнил это с американским Диснейлендом: он красив, привлекает толпы туристов, по нему можно бродить бесконечно, но это внешний блеск — а что дальше? К чему все это? С моей точки зрения, проблема российской экономики заключается в том числе в том, что на нее существенное влияние оказывают интересы внешних игроков, которые не хотят, чтобы Россия использовала собственные ресурсы не для продажи их за рубеж, а для производства внутри страны товаров с высокой долей добавленной стоимости. И это проблема институциональная, так как она восходит, сошлюсь еще раз на интервью моего коллеги Питера Нолана, к вопросу о том, кто контролирует ключевые отрасли промышленности, банки, крупные производства и таким образом имеет возможность диктовать, какие товары следует производить и продавать.

БУЗГАЛИН: Я бы сказал, что это геополитико-экономическая проблема, ибо она в конечном счете упирается в ответ на вопросы о том, в чьих руках в стране находится реальная политико-экономическая власть и в чьих интересах действуют те, кто ею обладает.

Кремний устарел, и Россия может сделать рывок на основе редкоземельных металлов.

ТЕХНОЛОГИИ УШЛИ ДАЛЬШЕ МАТЕРИАЛОВ
Сейчас можно создать программу, по своим возможностям превосходящую параметры любого компьютера. Нужен материал, по параметрам превосходящий кремний, — и такие редкоземельные и переходные металлы есть в России.

Но вернемся к нашей теме. Не могли бы вы сформулировать итог ваших размышлений, своего рода «мораль сей басни»?

Заменить Кремниевую долину

САКСЕНА: Я считаю, что решить проблемы России можно, причем разными способами.

Предлагаемое мной решение основано на личном опыте и результатах исследований. На данный момент глобальная цепочка поставок ориентирована на кремниевые компоненты, но кремний устарел, это тупиковый путь.

Сейчас можно создать программу, по своим возможностям превосходящую технические параметры компьютера, на который она установлена. Как добиться улучшения компьютера? Нужен материал, по своим характеристикам превосходящий кремний. И такие материалы, например, редкоземельные и переходные металлы, есть в Евразии — в России, Китае, но их там никто не использует. По редкоземельным металлам и в смежных отраслях существует огромное количество разработок еще советских времен наряду с проектами, разработанными в Кембридже, Гарварде, Геттингене и Токио, однако они не находят применения, потому что правящие круги других стран контролируют цепочку поставок и, как следствие, блокируют развитие этих технологий в странах Евразии.

Американское и британское правительства выделяют гранты на поиск альтернативы редкоземельным металлам, потому что в США и Великобритании этих ресурсов нет. Не нужно быть гением, чтобы понимать, что существующий миропорядок претерпит кардинальные изменения, если человечество перейдет на новый уровень промышленного производства, основанный на приведенных мной конкретных преимуществах России и ее ресурсной базе.

БУЗГАЛИН: Соглашусь с вами: создание при помощи государств Евразии в режиме интернациональных масштабных проектов средне- и долгосрочного характера интегрированных структур, органично объединяющих образование, науку и высокотехнологичное, знаниеемкое производство, — это путь прорыва. Подчеркну: прорыва геополитэкономического. Это путь превращения стран Евразии из полупериферийных в страны, становящиеся научно-технологическими и культурными лидерами XXI века. И приведенный вами пример может стать одним из интереснейших конкретных вариантов начала движения по этому пути.

ИЗ БИОГРАФИИ ДОКТОРА СИДДХАРТА (МОНТУ) САКСЕНЫ НА САЙТЕ КЕМБРИДЖСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

Председатель Форума Центральной Азии, директор Центра исследований Казахстана и почетный секретарь Комитета по Центральной и Внутренней Азии. Изучал антропологию, историю и физику. Исследовательские интересы: религия и личность, системы знаний, социально-политическое развитие и институциональная история Центральной Азии и Ближнего Востока. Как физик работает в области сильно коррелирующих электронов, сверхпроводимости и магнетизма. Доктор Саксена открыл четыре новых сверхпроводника, в том числе первый ферромагнитный сверхпроводник. С 1996 года часто ведет полевые исследования в Центральной Азии. Текущие проекты доктора Саксены: исследование понятий восточного космополитизма в Бухаре и развитие концепции «проектируемой общности», а также этнографические исследования народности чала — бухарских евреев. Руководит проектом Кембриджа по документированию природно-культурного взаимодействия через картографирование местных систем знаний в долине Ферганы. Данные исследования совмещает с политологическими проектами, в том числе с изучением Шанхайской организации сотрудничества, диалога между мусульманским миром и Западом, экологической безопасности Центрально-Азиатского региона.

1...177178179...183Страница 178 из 183
© Журнал "Вольная экономика", Общероссийская общественная организация "Вольное экономическое общество России"