Борис Порфирьев, академик РАН, научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования РАН
Мне хотелось бы все-таки подчеркнуть, что, когда мы говорим об изменении, о корректировке национальных проектов, все-таки, наверно, будет справедливым сказать, что они должны остаться серьезной несущей конструкцией, нашими такими векторами развития, по крайней мере на вот этот среднесрочный и уже теперь, как выясняется, более долгосрочный период. Это нам совершенно необходимо, потому что, так или иначе, национальные проекты отражают национальные приоритеты.
В то же время, безусловно, та обстановка, которая сложилась и в этом году, и, видимо, будет складываться в ближайшие годы, требует, конечно, определенных корректировок. Возникает вопрос, что конкретно мы имеем в виду и как это, вообще говоря, сделать.
Мне кажется, что есть проекты, которые совершенно точно доказали свою не только жизнеспособность, но и необходимость усиления внимания к ним и, безусловно, увеличения финансирования. Конечно, речь в первую очередь идет о нацпроекте «Здравоохранение», актуальность которого мы ощутили, что называется, на себе в связи с ковидной ситуацией, причем, судя по всему, мы еще даже не в полной мере это и оцениваем.
И хотя по целому ряду направлений этого национального проекта финансирование было достаточно достойным, я назову, в частности, в рамках этого проекта федеральный проект «Онкология», финансирование которого в этом году достигло 271 миллиарда рублей, что почти на треть было выше, чем в 2019 году, тем не менее, если мы пересчитаем расходы на пациента, получим величину немногим более 100 тысяч рублей, что, в общем, можно назвать в лучшем случае стартовой величиной, и необходимо, конечно, ее увеличивать, как и весь нацпроект по здоровью.
В то же время, когда мы рассматриваем вопрос, каким образом это сделать, здесь, наверно, все-таки нужна определенная осторожность, которая учитывает специфику каждого и национального проекта, и федерального проекта, и мероприятий в рамках этих проектов. Эксперты говорят о том, что необходимо, в частности, увеличивать долю частного капитала, частного финансирования. Наверно, с этим нужно согласиться. Но делать это нужно вместе с тем очень аккуратно. Тот же небезызвестный федеральный проект «Онкология». Если мы посмотрим, что в рамках этого проекта и вообще этой сферы творится, мы увидим существенное усиление влияния и активности со стороны частной медицины. Я хочу сказать, что, конечно, есть примеры удачного решения, например небезызвестный МИБС, Медицинский институт Березина Сергея, который прекрасно знает Абел Гезевич, протонный центр под Санкт-Петербургом. Но дело в том, что на один такой проект приходятся десятки, если не много десятков других, которые, по сути дела, занимаются тем, что перебивают, забирают себе вот эти государственные ресурсы. А как известно, онкология – это одна из наиболее сложных областей медицины и одно из наиболее сложных заболеваний. Поэтому, когда мы говорим об увеличении частного финансирования, наверно, нужно как-то с этим быть очень и очень аккуратным, просто очень внимательно смотреть.
С другой стороны, необходимо, видимо, эти изменения производить, учитывая цепочки взаимосвязей как внутри самих национальных проектов, так и между национальными проектами, так и между национальными проектами и другими государственными программами текущего финансирования. И в этом отношении мне хотелось бы также привести примеры, что в рамках того же национального проекта «Здравоохранение» необходимо эти связи действительно активно задействовать, и тогда, возможно, мы, используя соответствующие мультипликативные эффекты, сумеем одно и то же целевое финансирование превратить в многоцелевое. Потому что, например, последний доклад Всемирной организации здравоохранения показывает, что задачу сокращения смертности от неинфекционных заболеваний, на которые приходится сегодня 80% с лишним процентов смертности, невозможно решить, не учитывая цепочки взаимосвязей этих неинфекционных заболеваний между собой. Это, прежде всего, сердечно-сосудистые заболевания, онкологические заболевания и диабет — главные смертельные удары по нашему здоровью. Поэтому, очевидно, учет этих взаимосвязей мог бы действительно оптимизировать соответствующее распределение ресурсов.
Не менее важны цепочки взаимосвязей между самими национальными проектами. Сошлюсь, поскольку уж начал со «Здоровья», на взаимосвязь этого национального проекта с национальным проектом «Экология». Хорошо известны эти взаимосвязи, в нашей стране примерно 20% качества жизни человека, здоровья связано с состоянием окружающей среды, и вместе с тем мы видим не самое лучшее исполнение бюджета по национальному проекту «Экология». Больше того, мы знаем из бюджетных проектировок, которые сейчас озвучены, что, по всей видимости, этот проект станет одним из тех, где следует ожидать сокращения финансирования. Необходимо взаимосвязь с проектом «Здравоохранение» учитывать и обеспечивать какие-то компенсационные механизмы, которые позволят сохранить те цели, которые были поставлены. В противном случае мы, сокращая финансирование в одном месте, неизбежно подорвем реалистичность исполнения целей других национальных проектов, актуальность или даже приоритетность которых считается неоспоримой.
И, наконец, последнее, связь между самими национальными проектами и другими программами развития. В этом отношении я бы обратился к тому тезису, который предложил Абел Гезевич Аганбегян, когда он говорил о необходимости новых национальных проектов и привел в качестве примера – и, может быть, одного из самых существенных примеров – вопросы, связанные с технологическим перевооружением, с обновлением основных фондов. Если мы посмотрим на национальный проект «Экология», на который, если мне память не изменяет, должны быть отпущены – я пока сейчас беру старые проектировки – четыре триллиона рублей, там больше половины приходится на наилучшие доступные технологии. По сути дела, речь идет о том самом технологическом перевооружении. Вполне возможно, и это, наверное, можно отдельно посмотреть, и эту составляющую превратить в несущую конструкцию этого национального проекта. По крайней мере, можно это проанализировать, и посмотреть, что из этого получится. И тогда, может быть, и национальный проект «Экология» заиграет по-другому. Таким образом, используя эти взаимосвязи и мультипликативные эффекты, можно получить итоговый позитивный системный результат, на который национальные проекты и нацелены.
