Чэн Эньфу,
директор и главный профессор Исследовательского центра социально-экономического развития, академик Китайской академии общественных наук, председатель Всемирной ассоциации политической экономии
Как правильно проанализировать состояние текущего международного порядка и проблемы, связанные с его реформированием? Какие ответные меры выработал Китай, чтобы справиться с этими проблемами? Профессор Пекинского политехнического университета Сун Сяньпин любезно ответил на просьбу «Вольной экономики» обсудить эту тему с академиком Чэном Эньфу. Чэн Эньфу — главный редактор ряда международных англоязычных изданий, в том числе журнала «Обзор мировой политической экономии», издаваемого в Великобритании. Он опубликовал более 600 статей в десяти странах, включая Россию, США, Японию и Вьетнам, и пользуется огромным влиянием в международных научных кругах. В свое время он входил в комитет по делам науки, образования, культуры и гигиены Всекитайского собрания народных представителей, а также на три срока подряд (в общей сложности на 15 лет) избирался в качестве депутата ВСНП, представлял теоретические обоснования и давал политические рекомендации на конференциях, организованных двумя председателями КНР. Он является почетным профессором Московского и Санкт-Петербургского университетов.
Сун Сяньпин: С начала финансового кризиса в США и Европе 2008 года в мире стали происходить значительные изменения в международном политическом и экономическом порядке. Каким образом можно выявить основные противоречия в развитии мировой экономики и общие тенденции проведения реформ с учетом изменчивости и спонтанности экономических явлений?
Чэн Эньфу: В связи с постоянным влиянием антиглобализации и смещением экономических приоритетов в сторону безопасности, начавшихся с подачи США, процесс восстановления мировой экономики имеет тенденцию к замедлению. Трудности, возникающие на пути глобального экономического роста, непрестанно увеличиваются, мы видим отсутствие или недостаточность импульса к восстановлению экономики. Усиливаются риски, связанные с продовольственным кризисом, энергетической безопасностью, изменениями климата, дисбалансом в развитии экономики. В этом контексте международный экономический порядок претерпевает значительные изменения.
Стремление Соединенных Штатов к экономическому неолиберализму, наступательному реализму в международных отношениях и провокационной военной экспансии препятствует формированию действительно свободной и процветающей мировой экономики. На современном этапе основным противоречием мирового экономического развития является конфликт между США, которые совместно с их союзниками стремятся к гегемонии на международной арене, и противодействующими им развивающимися странами, такими как Китай и Россия. Совместное противостояние прогрессивных стран мира и сил справедливости различным гегемонистским практикам США и Запада — это общий фон реформирования международного экономического и политического порядка, направленного на его благополучное развитие. Только правильно определив это основное противоречие и общий контекст, можно сформировать объективно необходимые внутренние и внешние стратегии и тактики, научно оценить правильность и обоснованность тех или иных суждений и поступков.
Новые тренды в международном экономическом развитии
Сун Сяньпин: На фоне рецессии экономики, которая не только не оправилась от последствий мирового финансового кризиса, но и усугубилась из-за антиглобализационных тенденций и пандемии, замедлились темпы перехода к свободной международной торговле и усложнился весь процесс возрождения мировой экономики.
Чэн Эньфу: Да, совершенно верно. Военные проблемы, такие как специальная военная операция России, новый ближневосточный военный конфликт, военное противостояние между Северной и Южной Кореей, военная провокация в Южно-Китайском море и военная помощь Тайваню, спровоцированные военной коалицией США и Запада, приводят к увеличению существующих рисков, связанных с экономическими проблемами глобального характера. Это заставляет многочисленных участников процесса глобализации испытывать ощущение неопределенности.
Во-первых, продолжают замедляться темпы роста мировой экономики. В результате непрекращающегося влияния российско-украинского конфликта, палестино-израильского конфликта и других сходных проблем темпы роста мировой экономики падают сверх ожиданий на фоне возросших рисков геоэкономической фрагментации и продолжающегося ужесточения финансовой среды, а показатели мировой торговой деятельности остаются низкими. В докладе Международного валютного фонда «Перспективы развития мировой экономики», опубликованном в январе 2024 года, высказывается прогноз, что темпы роста мирового ВВП этом году остановятся на уровне 3,1%, а в 2025 году — на уровне 3,2%. Это ниже среднего показателя в 3,8% за двадцать лет, предшествовавших эпидемии коронавируса, что отражает негативное влияние таких факторов, как ужесточение денежно-кредитной политики, отказ от бюджетной поддержки, медленный рост производственного потенциала. Согласно прогнозам, темпы роста мировой торговли составят 3,3% в 2024 году и 3,6% в 2025 году, что также ниже среднего показателя 4,9% в предшествующий период. Ожидается, что усиление торговых диспропорций и геоэкономическая фрагментация продолжат негативно сказываться на уровне мировой торговли.
Во-вторых, во всех отраслях наблюдается значительная диссимиляция процессов экономического восстановления. Показатели развитых и развивающихся стран во всех отраслях экономики увеличились, США, а также ряд крупных стран с формирующимся рынком и развивающимися экономиками продемонстрировали большую устойчивость, чем ожидалось. Согласно прогнозам, темпы роста экономики в Соединенных Штатах составят 2,1% в 2024 году и 1,7% в 2025 году. Высокие показатели ожидаются и в развивающихся странах Азии, где прогнозируется рост на 5,2% в 2024 году и 4,8% в 2025 году. Рост в еврозоне значительно слабее: прогнозируемые темпы составят 0,9% в 2024 году и 1,7% в 2025 году, что обусловлено снижением интереса потребителей, высокими ценами на энергоносители, а также слабостью чувствительных к процентным ставкам производств и недостаточностью инвестиций в бизнес. Вялый рост экономики Японии привел к тому, что в 2023 году страна оказалась позади Германии в рейтинге стран мира по уровню ВВП, а экономический рост Японии, как ожидается, замедлится до 0,9% в 2024 году и до 0,8% в 2025 году с 1,9% в 2023 году.
В-третьих, окончательно сформировалась очевидная конкуренция между КНР и США. Обе страны являются сильнейшими игроками в глобальной цепочке создания стоимости, при этом Соединенные Штаты уже сформировали комплексную конкурентную стратегию в отношении Китая как центрального объекта стратегической конкуренции, а основным мотивом является долгосрочная конкуренция. Ключевой момент стратегического соперничества между Китаем и Соединенными Штатами заключается в следующем: лидировать будет та страна, которая сможет более практично и оптимально двигаться на пути внутреннего развития и сделает его более стабильным, а конкуренция в области науки и технологий станет решающей «битвой» в ходе стратегического соперничества.
США оценивают безопасность и слабые стороны глобализации исходя из геополитических особенностей и способности манипулировать на мировой арене, поощряют френдшоринг, создание коалиций и регионализацию производственных цепочек, продолжают, насколько это возможно, отделять Китай от США и других стран с помощью так называемых «высоких стен» в сфере высоких технологий, укрепляют существующие средства экспортного и въездного контроля, строжайшим образом ограничивают инвестиции в чувствительные высокотехнологичные сферы (такие как полупроводники и микроэлектронику, квантовые информационные технологии и системы искусственного интеллекта), чтобы гарантировать свое научно-техническое превосходство.
В-четвертых, еще больше усилилась неопределенность в отношении глобального экономического роста. Текущие геополитические конфликты в значительной степени повлияли на общие тенденции рынка, усугубили дефицит на глобальном рынке сырья, что привело к серьезному росту цен на продовольствие, энергоносители и транспорт. Усиление геоэкономической фрагментации может, в свою очередь, ограничить трансграничные потоки сырья, что еще больше спровоцирует волатильность цен и таким образом создаст негативные факторы в сфере предложения, препятствующие восстановлению мировой экономики. Глобальная инфляция, хотя и имеет тенденцию к снижению, все еще высока, базовая инфляция остается неустойчивой, и существует вероятность ее отскока, а постоянное повышение процентных ставок ФРС приводит к росту стоимости кредитов, в том числе ипотечных кредитов и кредитов на развитие бизнеса, к сдерживанию инвестиций в бизнес, потребительских расходов и т. д. Все это оказывает понижательное давление на экономику США. В то же время на мировом рынке усиливаются ожидания того, что ФРС в будущем может надолго сохранить высокие процентные ставки для сдерживания инфляции, и развитые страны становятся заложниками того, что они последуют этому примеру, что еще больше усугубляет долговое бремя развивающихся стран, поскольку все большая доля и без того ограниченных государственных доходов поглощается процентными платежами, вследствие чего увеличивается риск долгового кризиса.
Проблемы международного экономического порядка
Сун Сяньпин: Международная экономическая ситуация определяется международным экономическим порядком. Международный экономический порядок не имеет линейной структуры, организованной по принципу причинно-следственной связи. Скорее это итеративный продукт динамического взаимодействия множества факторов. Дисбаланс в международном экономическом порядке является результатом сочетания изменений в силовых предпочтениях участников, заметного снижения институционального потенциала стран, занимающих доминирующее положение в этом порядке, и хаотичности среды, в которой взаимодействуют эти участники. Итак, каковы проблемы оптимизации международного экономического порядка на данном этапе?
Чэн Эньфу: Современный международный экономический порядок по-прежнему основывается на жестком порядке, в котором доминируют Соединенные Штаты. Несостоятельность международных координационных механизмов и препятствование совместным действиям в глобальном управлении по воле Соединенных Штатов приводят к проблеме, связанной с коллективными действиями. Она проявляется в следующем.
Во-первых, это усиление напряженности в новой плюралистической структуре мировой экономики. Увеличилось количество факторов, влияющих на международный экономический порядок, усилилось рассредоточение сил, усложнились международные отношения. Прежняя модель вертикальных, монополистических и иерархических «односторонних властных структур», в которых доминируют один субъект, один регион и одна идея, перевоплощается в модель «многосторонней структуры власти» с множеством субъектов, разнообразных культур, регионов и множеством концепций, которые сглаживаются и выравниваются идеей согласованного существования, с выделением узловых фрагментов и сегментацией общего экономического пространства (об этом, в частности, пишет Чэнь Минкунь в работе «Перенос центров силы и изменения международного порядка под воздействием сдвигов, произошедших в течение последних ста лет». — прим. автора).
Так, развитие экономики азиатского региона в последнее время и усиление его роли в международном экономическом управлении изменили ситуацию, при которой Европа и США доминировали в установлении международных экономических правил. Экономический подъем формирующихся рынков и развивающихся стран привел к объективному ослаблению абсолютного доминирования стран-гегемонов в глобальном экономическом управлении и к мультиполяризации мирового экономического господства. Державы-гегемоны, стремясь защитить свои интересы, осуществляют торговый протекционизм, снижая при этом свою деятельность по предоставлению общественных благ на международном рынке. Гегемонистское управление великих держав сменилось многопринципным кооперативным управлением (Чэн Эньфу, Сун Сяньпин, Ли Чжожу «Основы и перспективы китайско-российского практического сотрудничества в новой мировой ситуации». — «Современный Китай и мир». — прим. автора).
Хотя все чаще становится заметно мнение «Восток поднимается, а Запад движется к упадку», тем не менее более очевиден тот факт, что Запад по-прежнему силен, а Восток слаб. Соединенные Штаты — крупнейшая экономика мира и единственная гегемонистская держава, а их экономическая философия и политика уже давно вышли за рамки внутренней сферы и оказывают негативное влияние на глобальный экономический порядок. После того как Байден стал президентом США в 2021 году, он, будучи типичным представителем истеблишмента, «оптимизировал» и «модернизировал» открытое администрацией Трампа враждебное, всеобъемлющее стратегическое соперничество с Китаем. Эта стратегическая конкуренция получила более системный характер, в том числе были созданы так называемые «оградительные барьеры», построены новые многосторонние механизмы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем Востоке и в Европе: сеть экономических альянсов, в которых доминируют США. США пытаются использовать эту систему глобального управления а-ля «Клуб великих держав» с предсказуемым доминированием одной, чтобы бросить вызов растущему влиянию Китая и создать ему противовес.
Во-вторых, это усиление влияния неолиберальной идеологии в развитых странах. С 1980-х годов идеологией, определяющей экономический порядок в развитых странах, был неолиберализм, основными положениями которого являлись отмена регулирования, либерализация торговли и промышленности и приватизация общественных благ. Даже после финансового кризиса в условиях жесткой бюджетной экономии доминирующей идеологией развитых стран остается неолиберализм. Исходя из логики стремления частного монопольного капитала к прибыли транснациональные корпорации доминируют в глобальной схеме промышленной цепочки, ищут оптимальный путь максимизации прибыли, осуществляют большое количество промышленных трансфертов, переводят экономику США «из реальной в виртуальную».
Несмотря на то, что администрация Обамы с самого начала своей деятельности уделяла большое внимание проведению «реиндустриализации», доля сектора услуг оставалась очень высокой на протяжении многих лет, в то время как доля производственного сектора оставалась относительно низкой, и эффект от «реиндустриализации» был далеко не удовлетворительным. Фактическая «деиндустриализация» Соединенных Штатов привела к появлению «ржавого пояса» на Северо-Востоке и Среднем Западе, где потерянный класс «синих воротничков» на фоне «жирных биржевых котов» Уолл-стрит и технологической элиты Кремниевой долины оказался наиболее уязвимым.
Разрыв в доходах резко увеличился, усугубляя экономическое неравенство и создавая напряженность между работодателями и работниками, а также серьезные социальные противоречия. В то же время неолиберализм способствует финансиализации накопления капитала, что ведет к «перераспределительному росту» и «накоплению за счет лишения собственности» и еще больше поляризует общество. Господство неолиберальной модели развития в условиях высокой интеграции мировой экономики привело к синхронизации экономических циклов, что вызывает экономические кризисы, которые трудно контролировать после их возникновения, а спекулятивный характер финансиализации модели накопления и экономические пузыри усилили риск появления кризисов, что, в свою очередь, влияет на стабильность экономической системы в целом (Ван Ханьфэн «Исследование циклической эволюции международного экономического порядка. Логика, основанная на форме государства и форме капитала». — «Обзор политической экономии», 2023 год. — прим. автора).
В-третьих, усиливающиеся корректировки глобального управления в виде антиглобализационных действий. По мере укрепления китайской экономики развитые страны, такие как США, активно стремятся к дроблению глобальной экономической интеграции. Они прямо или замаскированно используют торговый протекционизм, под прикрытием «снятия зависимости» от той или иной страны или так называемой «минимизации рисков» («дерискинга») создают препятствия для притока важнейших составляющих научно-исследовательских разработок в развивающихся странах: технологий специалистов и данных. Различные антиглобализационные препятствия и торговые конфликты стали важным средством экстернализации геополитических рисков и манипуляций на мировом рынке. «Снятие зависимости» от КНР («декитаизация») — это первый значимый шаг, предпринятый администрацией Трампа для развязывания полноценного соперничества с Китаем. Это соперничество вылилось в беспрецедентную в истории торговую войну. Тем не менее Китай является крупнейшей в мире торговой державой. Китайская экономика в значительной степени интегрирована с внешним миром, включая США. КНР является крупным торговым партнером многих стран, занимая значимое место в международной промышленной цепочке, обладая низкой взаимозаменяемостью в некоторых отраслях и определенной степенью внешней зависимости.
Как говорится, когда хорошо одному, хорошо и всем, когда страдает один, страдают и остальные. Окончательная «декитаизация» была бы слишком невыносима для США и их союзников. Но необходимо было всеми способами предотвратить усиление Китая, и по этой причине администрация Байдена изменила свою риторику после прихода к власти. Термин «снятие зависимости от Китая» («декитаизация») был заменен на «минимизацию рисков». Он в основном подразумевает вывод некоторых важных и ключевых промышленных цепочек из Китая посредством так называемого «дружественного шоринга» (Friend-shoring) и «близкого шоринга» (Near-shoring) в сферах экономических обменов и торговли, то есть переноса производства в дружественные и близкие страны, чтобы уменьшить зависимость от Китая. По сути, «минимизация рисков» — это всего лишь эвфемизм для «снятия зависимости», а ее основной смысл по-прежнему заключается в избирательном и прогрессивном «отсоединении» с конечной целью «декитаизации» промышленной цепочки.
В-четвертых, это диссимиляция международного экономического порядка посредством манипуляций в сфере высоких технологий.
В настоящее время в эпоху нового витка научно-технической революции и промышленных изменений новые технологии, представленные 5G, искусственным интеллектом и квантовыми коммуникациями, продолжают прогрессировать, роль науки и техники как первой производительной силы становится все более заметной, что приводит к значительным изменениям и далеко идущим последствиям для развития социальной производительности и повышения производительности труда.
Роль технологий в обеспечении экономического и социального развития постоянно возрастает. В ходе четвертой промышленной революции фокус стратегической конкуренции между крупными странами сместился с традиционных конечных продуктов на высокотехнологичные продукты и ключевые узлы промышленных цепочек стоимости. Все большую озабоченность вызывает судьбоносный, итеративный и эмерджентный характер самих новых технологий. В то время как развитые страны уже лидируют в области высоких технологий, постепенно отказываясь от сетей старого поколения и внедряя передовые технологии, такие как 5G, страны с низким уровнем дохода все еще используют сети 2G и 3G, а наименее развитые страны все еще пытаются догнать технологии первого и второго поколения: технологический и цифровой разрыв между ними продолжает увеличиваться, еще более усугубляя уязвимость развивающихся стран.
В частности, интернет-предприятия в развитых странах способны создавать «общины», выходящие за рамки традиционного материального смысла, и формировать «глобальные сообщества», выходящее за рамки государства, с помощью виртуальных сетей и информационно-коммуникационных технологий, улавливать данные и предпочтения граждан мира и создавать информационные коконы в соответствии с намерениями интернет-предприятий. В будущем это может ослабить государственную власть и внутреннее управление развивающихся стран, оказать глубокое влияние на сознание и представления их граждан, пошатнуть их национальную экономику и традиционную культуру.
Программа Китая по восстановлению международного экономического порядка
Сун Сяньпин: В то время как международный экономический порядок переживает трудности, Китай также сталкивается с огромными проблемами. Сейчас как никогда важно упорядочить мировую экономику на основе принципов равенства, открытости, сотрудничества и коллективных действий. В среднесрочной и долгосрочной перспективе фундаментальным интересам подавляющего большинства стран мира отвечает сохранение базовой стабильности в отношениях великих держав, особенно на фоне растущих вызовов глобальной безопасности и значительно большей неопределенности, а китайско-американские отношения являются более открытыми, чем в прошлом. Профессор Чэн, какие надежды возлагают на Китай люди во всем мире? И как Китай должен на это реагировать?
Чэн Эньфу: Так называемая «эпоха беспорядка» в международных экономических и политических делах создает возможности для сотрудничества и взаимодействия. Международное сообщество уже увидело стабильный, инновационный, открытый, уверенный и сплоченный Китай; оно с большим оптимизмом смотрит на огромный потенциал экономического и социального развития Китая и ожидает, что высококачественное развитие Китая принесет миру больше возможностей. В нынешний «век перемен» антиглобализация — это лишь этап на пути проб и ошибок в политике, и ни одна страна не может справиться с вызовами, стоящими перед человечеством, в одиночку, как и не может загнать себя на «необитаемый остров».
Китай активно участвует в реформе и строительстве системы глобального управления, придерживается концепции глобального управления, основанной на общности целей и совместных действиях, придерживается идеи подлинного мультилатерализма, способствует демократизации международных отношений и продвигает развитие глобального управления в более справедливом и разумном направлении.
Для борьбы с существующими трудностями Китай готовит следующие ответные меры.
Во-первых, мы должны осознать период турбулентности и перемен в процессе трансформации международного экономического порядка, реализовать концепцию Сообщества единой судьбы человечества и способствовать достижению нового международного экономического порядка, обладающего большей толерантностью. В настоящее время в мире происходят беспрецедентные изменения, мир вступил в новый период турбулентности и перемен, но общее направление развития и прогресса человечества не изменится. Основой существования нового должны быть рациональные правила, а не гегемонистская власть, и с прекращением доминирования традиционных держав в супергруппе и с появлением союза новых государств изменения в эволюционном окружении будут оказывать давление на существующий порядок, разрушать стабильные структуры внутри системы и открывать возможности для развития инновационных сред обитания (см. Чэн Эньфу, Сунь Шаоюн «Исследование по рационализации международного экономического порядка», Шанхай. Издательство Шанхайского университета финансов и экономики, 2023 год. Россия. Издательство «Родина», 2023 год. — прим. автора).
Китай разработал и занимается продвижением инициативы «Один пояс — один путь», в основе которой лежит концепция общности судеб стран, инициативы создания глобального сообщества, инициативы по глобальной безопасности, глобальному развитию, глобальной цивилизации и новейшей инициативы по глобальному управлению искусственным интеллектом («Шесть инициатив»). Эти инициативы перекликаются с трудностями международного управления, необходимостью международного экономического и торгового сотрудничества, проблемами противодействия угрозе войны, препятствий на пути развития, столкновения цивилизаций, управления рисками и контроля искусственного интеллекта и стремится предложить китайское решение для будущего народов всего мира (см. Чэн Эньфу, Лу Ся «Шесть глобальных инициатив Китая, содействующих строительству Сообщества единой судьбы человечества». — Азиатско-Тихоокеанская экономика, 2024 год. — прим. автора).
Китай планирует взять на себя инициативу по обеспечению соответствия высоким стандартам международных экономических и торговых правил, неуклонно повышать институциональную открытость, улучшать качество торговли и увеличивать ее объемы, наращивать усилия по привлечению иностранных инвестиций, продвигать высококачественную реализацию стратегии «Один пояс — один путь», углублять многостороннее, двустороннее и региональное экономическое сотрудничество. В настоящее время более 150 стран и 30 международных организаций подписали документы о сотрудничестве в рамках строительства «Пояса и пути», превратив эту стратегию в платформу для международного сотрудничества.
Во-вторых, Китай в настоящее время переживает период ускоренной трансформации движущих сил экономики. Поскольку страна является важным двигателем мирового экономического развития, экономическая устойчивость Китая придаст стабильности всему миру.
В период с 1950 по 1979 год экономический рост Китая составлял в среднем более 6% в год. За более чем 40 лет, с 1980 года, темпы экономического роста Китая составляли в среднем 9%, что на 5,6 процентных пункта выше, чем средние темпы роста мировой экономики за тот же период. И даже в 2009 и 2020 годах, когда мировая экономика переживала серьезные потрясения и погружалась в рецессию, китайская экономика продолжала расти. В частности, темпы экономического роста Китая, составившие в 2009 году 9,2%, придали оптимизма мировой экономике, которая находилась в состоянии рецессии. Экономический рост Китая в 2020 году составил 2,3%, несмотря на последствия эпидемии коронавируса, и Китай стал единственной крупной экономикой в мире, достигшей положительного экономического роста. В 2023 году ВВП Китая превысил 126 трлн юаней, темпы роста составили 5,2%, что на 2,2 процентных пункта выше, чем в 2022 году, а вклад китайской экономики в мировой экономический рост в 2023 году составил более 30%. В отчете о работе правительства за 2024 год предполагаемый рост экономики составляет около 5%, что подчеркивает высокую устойчивость, потенциал и жизнеспособность китайской экономики. Эта цель не только превышает предыдущие прогнозы МВФ и Всемирного банка по экономическому росту Китая в этом году, но и значительно превосходит подобные прогнозы МВФ относительно роста экономики США и Европы и подразумевает огромные возможности для развития. Можно сказать, что наша экономика имеет все предпосылки для долгосрочного улучшения.
Китай обладает мощной промышленной базой, богатыми ресурсами, выдающимся инновационным потенциалом, является единственной страной, в которой представлены все промышленные категории согласно Международной стандартной отраслевой классификация ООН. Общее количество человеческих ресурсов, научно-технических кадров и сотрудников, занимающихся исследованиями и разработками, занимает первое место в мире. Инвестиции в НИОКР и высокотехнологичную промышленность в целом уже много лет подряд демонстрируют двузначный рост, развитие облачных вычислений, больших данных, искусственного интеллекта и других современных технологий ускоряет применение новых продуктов. Появляются новые формы бизнеса, формируются и укрепляются новые импульсы развития с достаточной устойчивостью цепочки поставок, технологий и продукции.
В-третьих, страны так называемого «Глобального Юга», включая Китай, еще больше укрепили свое сотрудничество, и Китай стремится поддерживать и защищать экономические интересы в регионе и способствовать высококачественному развитию механизмов сотрудничества. По мере обострения «великодержавных игр», инициированных Соединенными Штатами и Западом, отношения между глобальным Севером и глобальным Югом вновь оказались под влиянием геополитических факторов, стратегическая ценность глобального Юга как «срединной территории» значительно возросла, и он оказался включенным в сложную сеть международной борьбы за власть и интересы. Страны глобального Юга, не входящие в коалиции с США и Западом, не находятся в центре международной системы власти, имеют схожие международные ситуации, интересы, задачи развития и политические идеи, формируя коллективную идентичность стран Юга.
Что касается перестройки международного экономического порядка, то страны глобального Юга выступают за установление нового, справедливого и разумного международного порядка, основанного на Уставе и принципах ООН, практике подлинного мультилатерализма, и за достижение совместного управления на основе равноправия и взаимовыгодного сотрудничества. В сфере глобального экономического управления Юг сталкивается с большей уязвимостью, чем Запад, и основная задача государств — работать вместе в интересах развития, отстаивать принцип общей, но дифференцированной ответственности и способствовать развитию справедливой и разумной системы глобального экономического управления. В международной экономической сфере страны глобального Юга выступают за концепцию открытого, инклюзивного и взаимовыгодного сотрудничества, за приверженность подлинному мультилатерализму и справедливой торговле, за построение открытой мировой экономики путем реформирования и совершенствования механизмов международного сотрудничества для решения возникающих проблем.
В контексте новой эпохи подъем таких развивающихся стран, как Китай, Индия, Вьетнам, Бразилия, Южная Африка, Турция и Индонезия, особенно стран БРИКС, таких как Китай и Россия, их расширение и развитие Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, а также тенденция глобальной «дедолларизации» не только способствовали корректировке глобального экономического контекста, но и укрепили общий потенциал и международный статус глобального Юга. Будучи важным членом глобального Юга, Китай должен разделять судьбу других развивающихся стран, делиться собственным опытом развития в регионе, стремиться укреплять сотрудничество внутри региона в политической, экономической, научно-технической, военной и других областях, оказывать значимую помощь и поддержку, совместно решать проблемы, связанные с глобальными рисками, и вносить значительный вклад в совершенствование нынешнего международного экономического порядка и в содействие процветанию, прогрессу и свободе во всем мире.
Сун Сяньпин: Я верю, что дальнейшее тесное сотрудничество между Китаем и Россией и совместные действия прогрессивных стран и сил, безусловно, придадут мощный импульс совершенствованию международного экономического и политического порядка и внесут большой вклад в повышение благосостояния народов мира.
