Александр Широв,
Заместитель директора ИНП РАН, д.э.н.
В последние два года многие экономисты, как правительственные, так и не правительственные говорили о том, что нам требуются дополнительные действия в области экономической политики, которые смогли бы сначала вызвать толчок роста экономики, а потом обеспечить темпы экономического роста. Проблема состояла в том, что обычные, регулярные меры экономической политики – денежно-кредитная политика, бюджетная политика – к сожалению не могли быть инициаторами ускорения темпов экономического роста, потому что в экономике очень много структурных проблем – структурных дисбалансов, разрывов технологических и так далее. И многие высказывали идею национальных проектов, то есть, таких проектов, которые бы связали между собой макроэкономическую политику, региональную политику, политику развития отдельных секторов экономики и в конечном счете привели бы к результату. Мы увидели набор этих национальных проектов, которых 12, плюс есть отдельный план по развитию магистральной инфраструктуры.
В чем проблема? Суммарно все эти проекты весят примерно 24 триллиона рублей – в период до 2024 года. Так вот, накопленный ВВП нашей страны за этот период превысит 750 триллионов рублей. Соответственно, если сравнить эти цифры, понятно, что вклад не может быть радикальным. К сожалению, мы должны констатировать, что набор программ, который сейчас есть, с одной стороны, исходит из того, что государственные ресурсы могут разогнать экономику, а на мой взгляд, это неправильно, а во вторых он исходит из того, что этот ограниченный набор средств, которые запускаются в эти проекты, может что-то радикально изменить в экономике.
Обычно бюджетный процесс у нас как был устроен? И Минфин нас все время этому учит. А давайте-ка вы покажите бюджетную и экономическую эффективность. В случае национальных проектов мы пошли совсем другим путем, причем обратным. Был выбран набор существующих в той или иной степени проработки проектов, сгруппирован по 13 направлениям, но пока не Минэкономразвития, ни Минфин, ни Правительство в целом не предоставили оценок совокупного влияния всех этих национальных проектов на экономическую динамику, то есть, не подсчитан эффект. Кроме того, там есть очень много проектов, которые предполагают софинансирование, в том числе со стороны частного капитала, но насколько частный капитал готов участвовать в этом в тех реальных экономических и социальных условиях, которые у нас есть, на это пока нет ответа.
Есть позитивный момент в том, что после того, как был опубликован список Белоусова (список компаний, готовых участвовать в проектах – Ред.), обсуждение вышло в некоторое конструктивное русло, поскольку вначале это была встряска для крупного бизнеса и никакого импульса это не дало, но потом вопрос встал следующим образом: что готово сделать государство для того, чтобы компании поучаствовали в этих проектах. Насколько я понимаю, Минфин и Минэкономразвития сформулировали набор мероприятий, которые должны вроде бы сделать участие частного бизнеса в этих проектах привлекательным. Там имеется в виду и гарантирование спроса на продукцию, которую будут выпускать новые производственные мощности, и более доступные заемные средства, другие действия. То есть, вроде бы государство пошло в направлении, что оно поспособствует тому, чтобы для частного бизнеса соотношение риск/доход было более или менее благоприятным.
Как бы то ни было, все эти проекты ускоряют темпы экономического роста вплоть до 2024 года менее, чем на 1%. Если сейчас у нас среднегодовые темпы – 1,5%, то мы получаем чуть более 2. На самом деле, эти два процента никого не спасают. Для того, чтобы решить проблему наращивания инвестиций в структуре ВВП, о которой говорит Президент и без которой действительно невозможно модернизировать экономику, нужно, чтобы вклад частного бизнеса был примерно в полтора-два раза больше, чем вклад государства. Но без создания условий для инвестиций со стороны частного бизнеса ничего сделать невозможно, а частный бизнес, вкладывающий в экономику, которая стагнирует на протяжении 10 лет, как говорит наш научный руководитель Института народнохозяйственного прогнозирования Виктор Ивантер, не сумасшедший. Есть очень интересная статистика, по которой видно, что за последние 5-7 лет (особенно в 2017 году) резко увеличивалось соотношение дивидендов и инвестиций. Сейчас выплаты дивидендов частными компаниями составляет примерно 65% к уровню инвестиций на капитал – это очень много. Это значит, что не во что вкладывать, бизнес не имеет целей для инвестирования.
Хватит или не хватит денег на нацпроекты? Мы видим, с каким результатом заканчивает 2018 год бюджет, мы знаем, какие цифры профицита заложены в бюджет на будущие годы. В этом смысле разговор о том, что у нас может не хватить денег, бессодержателен. Причем деньги у нас есть везде. Главная проблема в том, что даже в этом трехлетнем ближайшем бюджете на национальные проекты недораспределено примерно 400 млрд рублей, причем есть и паспорта проектов, и направления. Много денег будет вложено в инфраструктуру – в строительство автомобильных и железных дорог, портов. А собственно, что мы будем возить? Где там существенные вложения в модернизацию нашей экономики? Где вложения в развитие базовых ее секторов, прежде всего того, что определяет инвестиционный комплекс, например, инвестиционное машиностроение? Есть серьезные вложения в науку, но перехода между наукой и производством что-то не видно.
Если мы посмотрим на последнее послание Президента, там прямо говорится о том, насколько мы должны нарастить инвестиции в основной капитал, и это должно быть осуществлено за 5 лет, то есть, довольно короткие сроки. В реальности наши оценки показывают, что норма накопления должна быть не ниже 26-27% для того, чтобы иметь темпы роста выше 3%. Безусловно, вся экономическая политика должна быть настроена на рост инвестиций, потому что другой важнейший элемент роста ВВП в нашей экономике – потребление домашних хозяйств, спрос население – ограничен сейчас.
Очень важно, что национальные проекты показывают приоритеты государства, в том числе и бизнесу – куда государство готово вложить свои ресурсы. Другой вопрос, еще раз, для того, чтобы частный бизнес стал в этом участвовать, должно быть снято ограничение, которое у нас есть со стороны регулярной экономической политики. Она должна быть направлена на то, чтобы поддерживать действия государства в рамках национальных проектов. И денежно-кредитная, и бюджетная, и налоговая, и внешнеэкономическая политика должны быть настроены на то, чтобы эти проекты создали мультипликатор. Мы ввели институт национальных проектов, и оставили практически неизменной всю систему, которая это обеспечивает.
