«Не приближается ли мировая экономика в известном смысле к повторению событий десятилетней давности»

Виктор Татузов,
Доктор экономики (PhD) Сорбонны, Институт энергетики и финансов, Финансовый университет при Правительстве РФ

(Печатается в сокращении с разрешения «Научных трудов ВЭО России»)

Об инфляции и курсе рубля

Дестабилизирующий эффект нового витка санкций и тор­говых войн, осуществляющихся при активном участии США, периодически проявляется в форме «обвалов» на глобальных рынках (в т.ч. сырьевых, финансовых, валют­ных). Несмотря на это, ни падения на глобальных рынках, ни санкционная активность Запада с угрозами ее продол­жения и усиления, ни многие другие внешние риски — не нашли должного отражения в форме ряда соответствую­щих прогнозных сценариев российских регуляторов.

На­пример, среднесрочные прогнозы МЭР по курсу рубля (в особенности базовый сценарий) предусматривают его стабильность при некотором обесценении в более долго­срочном плане. Так, МЭР еще в июле 2018 г. в средне­срочном периоде прогнозировало стабильный рубль (на уровне 63–64 руб./долл. в 2019–2021 гг.). При этом в сен­тябре 2018 г. МЭР сохранило прогноз около 64 руб./долл. в качестве базового прогноза на 2019–2021 гг. Однако весной — осенью 2018 г. введение новых санкций США привело к обесценению курса рубля, который в ноя­бре приближался к 68 руб./долл. (в сентябре — к 70 руб./ долл.).

С учетом растущей нестабильности на мировых рын­ках (сырьевых, валютных, фондовых и т.д.), официальный прогноз о стабильном рубле в ближайшие годы вызывает  определенные вопросы. С пиковых значений начала октя­бря т.г. примерно за полтора месяца цены на нефть упали примерно на 30%, что отразилось и на курсе рубля. Оче­видно, что стабильный и достаточно крепкий рубль необ­ходим экономике РФ, но для реализации базового прогноза МЭР требуется детальная проработка шагов по обеспече­нию стабильного и сильного рубля, тем более в условиях высоких внешних рисков.

Как представляется, регулято­рам, в частности, целесообразно в достаточно длительном плане воздерживаться от покупок инвалюты с целью уве­личения ЗВР РФ (в рамках бюджетного правила). Укажем, что в октябре под влиянием прекращения покупок инвалюты наблюдались укрепление курса рубля и его стабилизация. Недостаточное внимание к та­кому фактору, как курс рубля, может привести не только к росту инфляции, но и негативно отразиться на экономи­ке в целом.

Подчеркнем, что повышенная волатильность курса рубля и его обесценение в 2018 г. привели к росту инфляции (в т.ч. с временным лагом). Инфляция в последние месяцы суще­ственно ускорилась — с 2,2% в январе до 3,4–3,5% в сен. — окт. 2018 г. При этом официальный прогноз по инфляции предусматривает ее рост до 5–5,5% в 2019 г. и последующее возвращение на уровень около 4% в 2020 и 2021 гг. (в т.ч. с учетом повышения НДС в 2019 г.)

В то же время современ­ная инфляция — это сложное многофакторное явление. По­мимо монетарных факторов, на рост цен влияют структура рынков, темпы экономического роста, диспропорции в эко­номике и т.д. К тому же потребительские цены редко сни­жаются, а ускорившийся рост потребительских цен трудно затормозить. В этой связи, как представляется, в условиях растущей внешней нестабильности, передающейся на вну­тренний рынок РФ (в т.ч. через механизм валютного курса), могут оказаться не реализованными ряд среднесрочных официальных прогнозов (в частности, по инфляции).

О фондовых рынках и ставке ФРС США

Нельзя игнорировать риск, что политика США в перспекти­ве может оказывать негативное влияние на курс рубля, ин­фляцию и финансовые дисбалансы в России. Это касается не только механизмов возможного расширения антироссий­ских санкций. Одним из значимых событий, в т.ч. связанным с «демонстрацией силы» США, в последнее время являются периодические повышения ставки ФРС. Например, по итогам сентябрьского заседания ФРС повысила базовую процентную ставку на 0,25 процентного пункта — с 1,75–2% до 2–2,25%.

Намерения США последовательно повышать эту став­ку создают риск усиления оттока капитала из ряда других стран, вынуждая их центробанки также повышать ставки. Причем нередко ставки повышаются вопреки интересам на­циональных экономик. В результате отток капитала из стран с развивающимися рынками может ослабить национальные валюты этих стран. «Значимые девальвации в странах с раз­вивающимися рынками тормозят в них инвестиции и эко­номический рост, что также снижает спрос на экспортные товары западных стран», — подчеркивают международные эксперты. Это высказывание справедливо и по отношению к курсу рубля, а также экономике РФ в целом.

Общая нестабильность, связанная в т.ч. с антироссийски­ми санкциями США, отражается на мировых финансовых рынках. Так, в октябре 2018 г. финансовые рынки ведущих стран продемонстрировали рекордное снижение (за ряд по­следних лет). По итогам октября Dow Jones Industrial Average упал на 5% (максимальное снижение (м/м) с января 2016 г.), Nasdaq Composite — на 9% (наибольшее падение (м/м) с но­ября 2008 г.), Standard & Poor›s 500 — на 7% (максимальное падение (м/м) с сентября 2011 г. Помимо американских, снизились и фондовые индексы других регионов. В целом в октябре фондовые индексы стран Европы, а также Японии, Китая и Гонконга, Аргентины, Канады продемон­стрировали падения не менее чем на 10% (от уровня послед­них пиков).

В целом нельзя исключать, что внешние шоки, пере­дающиеся в экономику в т.ч. через фондовый рынок, могут способствовать негативному сценарию в экономике РФ. На­помним, что осенью 2008 г. приходу кризиса в экономику РФ предшествовало глубокое падение фондовых индексов. Индексы ММВБ и РТС под воздействием «обвалов» на ми­ровых фондовых рынках снизились примерно в три раза в августе — ноябре 2008 г., что тогда стало одним из факто­ров прихода экономического кризиса в Россию. Отметим, что в последнее время сформировался ряд интересных от­ечественных научных подходов к изучению этого мирового экономического кризиса, а также к анализу нынешних гло­бальных рисков (в рамках исследований циклических про­цессов в мировой экономике).

Не приближается ли мировая экономика в известном смысле к повторению событий десятилетней давности, но в меньшем масштабе? С пиковых значений начала октября 2018 г. примерно за полтора месяца цены на нефть упа­ли примерно на 30%. Недавнее резкое падение фондовых и иных глобальных рынков (в т.ч. сырьевых) рождает опасе­ния у многих специалистов: в недалекой перспективе воз­можны новые тревожные сигналы. Тем не менее эти и ряд других внешних рисков в должной мере не учитываются в официальных прогнозных ориентирах.

Недоучет ряда рисков в официальных прогнозных до­кументах заставляет еще раз вспомнить, что регуляторы, бизнес и банки должны иметь в своем распоряжении про­грамму мер для использования в случае неблагоприятного хода событий (усиления санкций, обвала на мировых фон­довых, валютных, сырьевых рынках и т.д.). Негативная ок­тябрьская динамика мировых фондовых индексов может свидетельствовать о рисках системного характера. При этом многие внешние риски (в т.ч. эффекты от возможного уже­сточения санкционного режима) даже не упоминаются во многих официальных прогнозных сценариях.

С целью разработки прогнозов и эффективных мер по нейтрализации внешних рисков и угроз регуляторам и биз­несу требуется более глубокое понимание происходящих изменений. Отмечаемые сегодня новые волны протек­ционизма, санкций, агрессивности ряда стран, геополи­тических обострений вероятно отражают ход глубинных экономических процессов. В этой связи необходимо более серьезное изучение циклических и других фундаменталь­ных процессов, которые наблюдаются в мировой экономи­ке и финансах.