Никита Масленников,
Ведущий эксперт Центра политических технологий
Год начался с некоего раздвоения глобального общественного экономического сознания. Одни, особенно финаналитики, начали говорить о том, что на самом деле спад мировой экономики состоялся и закончился в 2019 году. Всё уже позади, потому что глобальный PMI (индекс деловой активности) в октябре был 50,8 пунктов, а в декабре уже 51,7. Вроде бы всё замечательно, да и американцы с китайцами договорились по поводу первой фазы торговой сделки, поэтому 2020 год у нас будет на гребне оптимизма. И, собственно, последний доклад, только что подготовленный Bank of America и Merrill Lynch, указывает, что оптимисты обыграли пессимистов со счётом +36%, в декабре таких было +29%. То есть, на 36% больше респондентов из портфельных управляющих считает, что глобальная экономика в 2020 году будет уверенно и устойчиво расти, кризис нам не страшен — наплевать и забыть, всё это от лукавого.
Тем не менее, есть и другая точка зрения, к которой склоняется всё больше экспертов и к которой я также склонен больше прислушиваться. Она исходит непосредственно из реальной экономики, из секторов, которые всё время сталкиваются с финансовыми рисками. И доказательство этому – только что представленный PWC доклад на Давосском форуме. Вот Merrill Lynch с Bank of America опросили порядка 300 портфельных управляющих, а эти ребята опросили 1600 человек из отделов продаж крупных мировых компаний из 83 стран, и у них получилось, что 53% респондентов говорят: «Нет, ребята, не всё так гладко. Глобальная экономика будет замедляться». При этом число тех, кто рассчитывает, что она будет расти, сократилось ровно вдвое: с 42% по докладу прошлого года до 22%. И вот это довольно любопытная штука, потому что те же самые PWC уже запустили в международный оборот понятие «слоубализация», когда медленный рост происходит везде, по всему миру.
Ещё одно доказательство этого тренда – только что опубликованный и презентованный 20 числа в Давосе доклад Международного валютного фонда. Судите сами. Там отмечается, что в 2017 году средний мировой рост ВВП составил 3,6%, в 2019 – 2,9%, а в текущем будет 3,3%, как они считают. Причём оценка была снижена. Я полагаю, и доклад ООН это также отмечает: и то, и другое может быть, и эти сценарии зависят от уровня управления рисками. А на сегодняшний день существует как минимум четыре важнейших риска, которые не до конца управляемы.
Первый. Торгово-экономическая напряженность между США и Китаем снизилась – всё замечательно, всё прекрасно, но на 250 миллиардов китайского импорта пошлины по 25% остаются и неизвестно, когда будут снижены. Снижаются только на сто миллиардов и где-то с 15 до 7,5. При этом технологическая война продолжается, а тот же самый Международный валютный фонд снизил оценку ущерба от торговой напряженности с 0,8 процентного пункта для глобального ВВП только до 0,5 — а это в любом случае очень большая цифра при нынешних темпах.
Второй. Глобальный долг. Мы имеем 322% общего долга всех экономик мира по отношению к глобальному ВВП. У китайцев эта цифра — 310%, у американцев — 102%. При этом облигаций выпущено в мире всеми эмитентами на 120 триллионов долларов, а производных финансовых инструментов на сегодняшний день – на 648 триллионов. То же самое было в 2008 году. При этом общее количество активов крупных банков глобального уровня – 86 с небольшим триллионов долларов, а их капитал первого уровня – всего-навсего 6 трлн. Вот этот риск совершенно материален, он может взорваться в любой момент.
Третий. Отрыв финансовых рынков от реальности. Это очевидно. Этот отрыв совершенно прозрачен: если взять среднее значение с 1964 года по S&P500 (фондовый индекс Standard & Poor’s, включающий 500 компаний, торгуемых на фондовых рынках США, имеющих наибольшую капитализацию), мы увидим, что сейчас он переоценён и перекуплен на 30% выше долговременного среднего значения.
Наконец, политика центральных банков. Я ничего нового не скажу: ежемесячно балансы ФРС, ЕЦБ и Банка Японии прирастают примерно на 100 миллиардов долларов. Благодаря этому в финансовой тусовке считается, что 0,5% глобального ВВП дало смягчение денежно-кредитной политики (при количественном смягчении центральный банк покупает или берёт в обеспечение финансовые активы банков для накачивания экономики деньгами). Ну а дальше что? Вот это вопрос.
Чего же ждать-то? Будет кризис в этом году, или он куда-то передвинется? И опять-таки, смотрим опросы: 40% — за то, что рецессия случится в этом году, 60% – за то, что она передвинется на 2021 – 2022 годы.
