Александр Петриков: «Нельзя допустить роста продовольственной инфляции»

Александр Петриков,

директор Всероссийского института аграрных проблем и информатики имени А.А.Никонова, член Президиума ВЭО России, академик РАН, д.э.н., профессор

Я хотел бы поговорить о влиянии пандемии на продовольственный сектор и мерах по адаптации нашего сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности к этим непростым условиям.

По опыту известно, что сельское хозяйство в силу своей инерционности медленнее других отраслей уходит в кризис, но и выходит оно из него тоже более продолжительное время. Влияние кризиса на сельское хозяйство, я посмотрел материалы ООН и нескольких международных организаций, довольно многообразно. От краткосрочного влияния, связанного с паническими покупками в начале кризиса до снижения спроса инвестиционных возможностей и поддержки отрасли.

21 апреля ФАО (специализированное учреждение ООН, возглавляющее международные усилия по борьбе с голодом) опубликовала совместно с другими авторитетными международными организациями документ о рисках для продовольственной безопасности в связи с пандемией. Согласно расчетам ФАО, если мировой ВВП упадет на 3%, то в мире станет на 38 миллионов больше голодающих. Если рассматривать самый пессимистичный вариант о 10%-м падении ВВП, то эта цифра может возрасти до 80 миллионов человек.

В то же время в документе ФАО сформулированы несколько направлений противодействия кризису. Это пять направлений усилий. Это сохранение внутренних систем продовольственного снабжения и поддержка сельхозпроизводителей для того, чтобы они не потеряли возможности наращивать производство, и прежде всего, малых фермерских хозяйств и предприятий. Это удовлетворение неотложных потребностей в продовольствии уязвимых групп населения, усиление программ социальной защиты и продолжение мировой торговли продовольствием. Ни в коем случае нельзя ограничивать экспорт. Большинство стран прислушались к этим рекомендациям ФАО. Они ведут специальный сайт по ограничениям в экспорте, которые принимаются сейчас во всех странах. Всего 18 стран ввело те или иные ограничения.

Я проанализировал опыт ряда стран и экономических союзов по антипандемической аграрной политике. В США это специальная программа стоимостью 19 миллиардов долларов, предусматривающая как прямые выплаты фермерам, так и помощь региональным и местным дистрибьюторам, оперирующим на продовольственном рынке для формирования продуктовых наборов для нуждающихся. Из бюджета Европейского Союза дополнительных средств не выделено, но вводятся различного рода административные послабления. Германия отнесла сельское хозяйство, в отличие от России, к системообразующей инфраструктуре, и фермеры могут получить дополнительную поддержку в рамках общих программ помощи малому бизнесу – от 8 до 19 тысяч евро на хозяйство, в зависимости от его размера.

В странах Евразийского союза, наших ближайших соседях, тоже принимаются меры, но они касаются в основном регулирования агропродовольственных рынков. Евразийский экономический союз обнулил ввозные пошлины на ряд товаров. В Белоруссии запрещен вывоз из страны некоторых важных видов продовольствия, введено государственное регулирование цен на социально значимые продукты. Сначала это был довольно широкий список. Потом они его сократили. В Армении оказывается помощь компаниям-импортерам и расширена программа микрокредитования фермерских хозяйств.

Довольно широкий перечень мер принят в Казахстане. Как и в Белоруссии, на ряд продуктов регулируются розничные цены, не запрещен, но квотируется экспорт некоторых видов продовольствия, выдаются продуктовые наборы нуждающимся. План правительства выдать 2 миллиона таких наборов. Это примерно 11% населения Казахстана. Прямая поддержка сельхозпроизводителям тоже осуществляется. В частности, отменен налог на сельскохозяйственные земли. Для нужд весеннего сева выделяется дизтопливо по льготным ценам.

Но вернемся к России. Сельское хозяйство не отнесено к отраслям экономики, наиболее пострадавшим от распространения вируса, и на него не распространяются выделенные правительством меры по поддержке малого и среднего предпринимательства. У нас введены временные квоты на экспорт зерна – 7 миллионов тонн до июля этого года, но эта квота уже ко 2 мая была выбрана.

В перечень системообразующих организаций, которые могут претендовать на дополнительную поддержку, включено 77 компаний агропромышленного комплекса. В основном это крупнейшие операторы агропродовольственного рынка.

Отчасти я понимаю Правительство, которое приняло решение о таком кратком списке. Это обусловлено тем, что в целом положение в отрасли сейчас стабильно. И индексы производства как в сельском хозяйстве, так и в пищевой индустрии и в прошлом году, и, что важно, в первом квартале нынешнего года выше, чем в промышленности. По первому кварталу в сельском хозяйстве это 103%, по пищевой индустрии – 109,9%. Быстрее, чем в 2019 году, растет производство мяса и молока. По оперативным данным Минсельхоза, весенний сев проводится в штатном режиме. В первом квартале стал расти экспорт нашей сельскохозяйственной продукции.

Тем не менее сохраняется ряд системных рисков для сельского хозяйства. Среди них я бы выделил, прежде всего, два следующих риска. Это угроза роста производственных издержек предприятий, особенно малых и средних, от покупных средств производства и материалов для сельскохозяйственных предприятий. А также большая зависимость нашего сектора от зарубежных поставок, в частности, сельхозмашин, оборудования, ветеринарных препаратов, средств защиты растений, племенной продукции, а также высококачественных семян, особенно в овощеводстве. Правительству, безусловно, надо будет принимать меры в этой области. Это в основном меры среднесрочного и долгосрочного порядка. Речь идет прежде всего о начале работы по формированию высокоразвитой первой сферы агропромышленного комплекса, сельскохозяйственного машиностроения, микробиологической промышленности, производства средств защиты, ветеринарных препаратов. Мы здесь критически зависим от внешних поставок.

И еще риск один связан с тем, что у нас расходы на питание в доходах семей составляют более 30%. В развитых странах – это 10-15%. Нам нельзя допустить роста продовольственной инфляции, что связано с поддержкой предложения в нашем секторе.

И заключение я хотел сказать о мерах, касающихся развития малых городов и сельской местности. Пандемия убедила нас, насколько велики риски, когда такое большое количество людей живет в крупных городских агломерациях. Сейчас необходимо, и все это понимают, ограничить развитие больших городских агломераций, принять дополнительные меры по развитию малых и средних городов, а также сельской местности, пересмотреть стратегию пространственного развития страны, которая принята недавно совсем. Это важная стратегическая задача.

По материалам 26-й экспертной сессии Координационного клуба ВЭО России «Постпандемическая экономика: как не допустить рецессии?»

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь