Убрать парник с атмосферы

На климатическом саммите, который был организован США и прошел в виде двухдневного мероприятия в формате видеоконференции 22–23 апреля, президент России Владимир Путин предложил четырехступенчатый план, который призван решить часть вопросов изменения климата. Свои пути борьбы с этим процессом предложили и лидеры других стран, при этом ясно одно: декарбонизация мировой экономики отразится не только собственно на климате, но и серьезно изменит саму экономику в целом.

Взаимосвязь климатической повестки дня и мировой экономики вполне очевидно вытекает из одного простого факта: по данным 69-го выпуска Statistical Review of World Energy от British Petroleum в 2019 году только на первую пятерку стран по объемам выброса CO2 приходилось 58,8 процента. Больше всего выбросов продуцирует Китай, его доля составляет 28,8 процента, на втором месте США с долей 14,5 процента, на третьем — Индия с долей 7,3 процента. Россия, исходя из бюллетеня BP, находится на четвертом месте с долей 4,5 процента.

Есть и другие, немного более тревожные, данные: эмиссию углекислого газа оценивают и во Всемирном банке. По подсчетам этой организации, первая пятерка главных «загрязнителей» занимает долю 59,7 процента.

Всем давно ясно, к чему приводит углекислый газ в атмосфере — к парниковому эффекту. Но что такое парниковый эффект в деталях?

Прежде всего, стоит знать, что он на Земле присутствовал всегда, более того — без парникового эффекта средняя температура на поверхности нашей планеты составляла бы всего -19,5 °С, а не +13–15 °С, как сейчас. Все дело в том, что основным парниковым газом на нашей планете является совсем не углекислый, а водяной пар (36–72 процента). CO2 находится только на втором месте с долей от 9 до 26 процентов, почетное третье место занимает метан (4–9 процентов), а на четвертом — озон (3–7 процентов).

Что касается углекислого газа, то с ним тоже не все просто: его концентрация в атмосфере и без участия человека серьезно снижалась во время ледниковых периодов и резко вырастала во время межледниковий. В то же время доля человечества в эмиссии этой составляющей парникового эффекта оценивается разными учеными примерно в 8–10 процентов от общего объема. И более того, в настоящее время около 57% производимого человечеством углекислого газа удаляется из атмосферы растениями и океанами.

Казалось бы, ничего страшного? Но нет, вся проблема заключается в том, что сжигание ископаемого топлива, вырубка лесов и техногенные пожары привели к тому, что суммарное увеличение техногенных объемов углекислого газа за 18 лет достигло 3% от его ежегодного естественного цикла. Как результат, диоксид углерода постепенно аккумулируется в атмосфере, и еще 12 лет назад, например, в 2009 году, его концентрация на 39% превысила доиндустриальное значение.

Президентом России Владимиром Путиным в ходе климатического саммита был предложен план из четырех шагов, которые в совокупности приведут к решению проблемы глобального потепления. Во-первых, заявил президент, важно задумываться не только о сокращении эмиссии CO2, но и работать над поглощением углекислого газа. В этой сфере у нашей страны большой задел — экосистема России позволяет вывести из атмосферы до 2,5 миллиарда тонн в год. Во-вторых, не стоит забывать о том, что большое влияние на парниковый эффект оказывает эмиссия метана, поэтому необходимо наладить полноценный всепланетный мониторинг этого процесса. В-третьих, над проблемой изменения климата надо работать общими усилиями, и в этом ключе Россия готова предложить определенный набор проектов для совместной работы и предоставить преференции тем иностранным компаниям, деятельность которых заключается в инвестициях в чистые технологии. И наконец, в-четвертых, необходимо осознать, что борьба с изменениями климата должна идти рука об руку с такими процессами, как снижение уровня бедности во всем мире и сокращение экономических разрывов между странами.

СНИЖЕНИЕ ВЫБРОСОВ

парниковых газов Россией с 1990 года составило 50 процентов, считая вклад лесов, находящихся на территории нашей страны

Теме климатической политики и ее влияния на развитие экономики России было посвящено заседание Секции управления экономикой в Центральном доме ученых, которое состоялось 11 марта.

Академик РАН Борис Порфирьев, в частности, напомнил, что в Парижском соглашении подчеркивалась необходимость увязки с целями устойчивого развития, и прежде всего борьбой с нищетой. «Еще одна очень важная цель, которая в соглашении было зафиксирована, — адаптация к изменению климата, и эта цель равнозначна снижению выбросов», — подчеркнул он.

Дальше, считает Порфирьев, целевая функция соглашения была подменена функцией так называемого нетто-нулевого выброса к 2050 году, в способе достижения во главу угла был поставлен только низкоуглеродный выброс, адаптация же оказалась на задворках, в результате чего началась гонка «за нулем». Главными же способами достижения этого нуля являются полное вытеснение угля и газа, резкий рост генерации ВИЭ, а также ориентация на АЭС и большие ГЭС.

«На сегодняшний день только 28 стран представили свои стратегии в ООН, это всего 14 процентов от общего числа подписантов Парижского соглашения. Но при этом 80 процентов стратегий предусматривают увязку целей соглашения с целями устойчивого развития — снижением бедности, уровня неравенства. Увязка с национальными целями устойчивого развития зафиксирована в 84 процентах стратегий», — оценил докладчик. Что же касается России, то к отечественной стратегии в этом контексте социально-экономического развития возникает целый ряд требований.

Надо помнить о том, что лекарство может быть хуже болезни, считает Борис Порфирьев. «Во главу угла прежде всего должен быть поставлен приоритет национальных интересов, которые все-таки никак не коррелируют с декларациями об углеродной нейтральности, которые многие страны провозгласили, но тоже не спешат к этому идти. России при этом очень важно учесть свои достижения в области снижения выбросов. Мы почти на 50 процентов, считая и вклад лесов, снизили выбросы по сравнению с 1990 годом. Ни одна страна такого не добилась — Европа, например, снизила только на 24%. Мы играем значительную роль в поглощении парниковых газов с помощью лесных и водно-болотных экосистем. Ценность наших экосистем при этом растет, потом что леса Амазонки продолжают, несмотря на все усилия, очень большими темпами вырубать», — заметил он.

Вопросы динамики выбросов должны быть жестко увязаны с вопросами динамики экономического роста, потому что без динамично развивающейся экономики нет роста ВВП, нет роста доходов, и, в результате, нет ресурсов ни на что, включая снижение выбросов, резюмировал Борис Порфирьев.

Андрей Колпаков, старший научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук (ИНП РАН) в свою очередь заметил, что России необходимо стимулировать меры, которые будут работать на снижение прямых, а не косвенных выбросов.

«Есть нюанс, например, с электроэнергетикой. В России в 2019 году на производство товаров, являющихся ключевыми позициями экспорта в ЕС, было израсходовано около 45 млрд кВт·ч электроэнергии (4% общей выработки в стране). Только за счет ВИЭ обеспечить такой объем потреб- ностей невозможно. В то же время Россия располагает значительными мощностями больших ГЭС, а также АЭС, которые, как и ВИЭ, являются безуглеродными источниками электроэнергии и суммарно вырабатывают более 400 млрд кВт·ч. А это на порядок превышает объемы электроэнергии, содержащиеся в отечественных товарах, экспортируемых в ЕС», — привел он данные оценок ИНП РАН.

«Мы пытались оценить и обратное влияние на экономику страны от снижения выбросов парниковых газов, — рассказал Андрей Колпаков. — В случае, например, агрессивного сценария, в рамках которого мы можем прийти к углеродной нейтральности к 2050 году, мы теряем почти 2 процентных пункта ежегодного прироста ВВП, это очень серьезная цена для экономики. Разумный же сценарий, например, предполагает структурно-технологическую модернизацию экономики, которая позволяет снижать удельную углеродоемкость нашего ВВП более щадящими методами и позволяет нам выполнить требования Парижского соглашения в части удельных, но не абсолютных показателей». По мнению Колпакова, потенциально наша страна может выйти на углеродную нейтральность к 2080 году. «Необходимым условием для выполнения Парижского соглашения является устойчивый рост российской экономики в течение 15–20 лет. Это позволит довести долю безуглеродной генерации в производстве электроэнергии не менее чем до 80%, уровень электрификации легкового и грузового автопарка — не менее чем до 90%, а производство в угольном и нефтяном секторах экономики должно быть сокращено на 50% в сравнении с уровнем 2020 года. Кроме того, необходимо создать инфраструктуру улавливания и захоронения CO2 мощностью 250 миллионов тонн, а также заместить топливо и тепло на электроэнергию и водород во всех возможных сферах, например, в металлургии на 75%, а в бытовом секторе на 80%», — резюмировал Андрей Колпаков.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь