Понедельник, 30 сентября, 2024
ВЭО России

Рубль укрепляет позиции

Рубль постепенно укрепляет позиции в расчетах по внешней торговле. Во втором квартале 2019 года доля российского рубля в расчетах за экспорт товаров и услуг увеличилась по сравнению с предыдущим годом до 14,6%, а в импорте – сократилась до 30,6%. Об этом говорится в новом выпуске «Комментариев о государстве и бизнесе», подготовленном экспертами Института «Центр развития»«Высшей школы экономики».

«Наиболее сильно за последний год выросла рублевая составляющая в торговле с Индией – до 77,8%, в то время как еще год назад составляла всего 35,8%. Платежи в долларах были остановлены весной 2018 года из-за санкций США, после чего Россия и Индия окончательно договорились о механизме расчета за поставляемые российские вооружения в национальных валютах, – поясняют эксперты «Высшей школы экономики».

Авторы Комментария отмечают, что процесс дедолларизации идет полным ходом. В середине 2019 года Россия и Китай подписали соглашение об отказе проводить расчеты в долларах в пользу национальных валют. В октябре аналогичное соглашение было заключено с Турцией.

Однако повысить долю расчетов в национальной валюте во внешней торговле России с 20 до 30% за шесть лет, согласно планам Минэкономразвития, будет крайне сложно. Даже если поднять долю расчетов в рублях со странами ЕАЭС и Индией до 90%, выполнить намеченную цель без существенного увеличения роли рубля в торговле с Китаем вряд ли получится. Пока же Китай предпочитает евро рублю.

И академик, и герой…

Йоахим Цвайнерт  в своей фундаментальной работе «История экономической мысли в России, 1805-1905» выделил четыре периода: правление Александра I (1805-1825); правление Николая I, конец которого ознаменовала отмена крепостного права (1825-1861), правление Александра II и Александра III (1861-1894) и правление Николая II до русско-японской войны (1894-1905). И в каждом периоде назвал самого значительного экономиста. В правление Александра I им оказался адмирал Николай Семёнович Мордвинов. «ВЭ» это тем более приятно, что Мордвинов в 1823 году был избран президентом Вольного экономического общества и занимал этот пост 17 лет бессменно вплоть до своей болезни.

Взлёт и падение

Мордвинов родился 17 апреля  1754 года, в имении Покровское Новгородской губернии, принадлежащее его отцу, адмиралу Семену Ивановичу Мордвинову. Около 10 лет от роду был взят Екатериной II во дворец для совместного воспитания с великим князем Павлом Петровичем, но уже в 1766 году отдан отцом на службу во флот гардемарином и через два года был произведён в мичманы. В 1774 году послан для усовершенствования в морском искусстве в Англию, где пробыл 3 года, и превратился в убежденного англомана, на всю жизнь. С годами учёбы в Англии связан и интерес военного моряка к работам Адама Смита, труд которого «Богатство народов» был опубликован в это время (1776), и Джереми Бентама – крупнейший теоретика политического либерализма.

С производством в капитаны 2-го ранга назначен командиром линейного корабля «Св. Георгий Победоносец» (1781 год), через год принял новый 74-пушечный корабль «Царь Константин», с которым в 1783 году совершил плавание по Средиземному морю. В порту Ливорно русский капитан встретился с дочкой английского консула Генриеттой Коблей, женился на ней и привёз с собой в Россию. По воспоминаниям современников Генриетта Александровна обладала ангельской красотой, тонким умом и добрым нравом. Правда говорить по-русски так и не выучилась. С детьми и мужем говорила по-английски, кругом ее общения были такие же русские англоманы, как и ее муж, и английские родственники, которые годами гостили в России. Ее брат даже стал градоначальником Одессы. Супруги жили долго (60 лет в браке) и счастливо, и хотелось бы написать «умерли в один день», но Николай Семенович овдовел в 1843 году, за два года до своей кончины.

Во время второй турецкой войны, в 1787 году в чине адмирала командуя Севастопольской эскадрой возглавлял осаду Очакова с моря. Затем на административной работе, создавал базу черноморского флота в новом городе Николаеве. Дело шло не так быстро, как хотелось бы его шефу князю Потемкину, и в 1790 году, вследствие размолвки с сиятельным начальником, оставил службу.

После смерти Потемкина (1791) в 1792 году вновь занял место председателя Черноморского адмиралтейского правления. На этом посту он вступил в борьбу с другим известным администратором Новороссии, Дерибасом. Причиной их конфликта была борьба за бюджетные деньги между городом Николаевым  и Одессой в их стремлении стать столицей Новороссии и базой Черноморского военно-морского флота.

При вступлении на престол Павла I Мордвинову в память о совместных детских годах было пожаловано имение с 1000 душ крестьян, но затем настроение Павла переменилось не без влияния интриг Дерибаса, адмирал был посажен под домашний арест и уволен в отставку. Большую часть павловского царствования он оставался не у дел, лишь под конец был назначен членом Адмиралтейской коллегии и вновь произведён в чин адмирала.

Новые возможности

Воцарение Александра открыло широкое поприще для государственной деятельности Мордвинова. В первые годы александровского правления либеральные взгляды были востребованы. Вот что писал один из самых знаменитых мемуаристов того времени Филипп Вигель: «Известный своими добрыми намерениями, обширными сведениями, живым воображением и притязанием на прямодушие, Николай Семёнович Мордвинов более нежели когда кипел в это время проектами. Он почитался нашим Сократом, Цицероном, Катоном и Сенекой. Политический сей мечтатель, с превыспренними идеями, с ложными понятиями о России и её пользах, должен был естественным образом сойтись в мыслях с молодыми законодателями. К тому же он был женат на англичанке Кобле, говорил и жил совершенно по-английски. Он вообразил себе, что у нас подлинно парламент; мнения, им подаваемые, были столь смелы, что через два года после Павла показались даже мятежными».

Мордвинов привлекался в эту пору к обсуждению важнейших государственных вопросов в Совещательном комитете, а с образованием в 1802 году министерств занял пост министра морских сил, на котором оставался только три месяца. На сей раз Мордвинова подсидел его же заместитель адмирал Чичагов (тоже, кстати, англофил, женатый на англичанке). Как и с Потемкиным, с Чичаговым Николай Семенович разошелся в мнениях о темпах развития флота. Чичагов предлагал штурм и натиск, Мордвинов – долговременную программу преобразований.

Судья по делу декабристов

При организации в 1826 году Верховного уголовного суда по делу декабристов Николай I подбирал членов суда не только по принципу личной преданности государю, но и с учетом их авторитета в обществе. Мордвинов предсказуемо оказался членом этого суда, и был единственный, кто  отказался подписать смертный приговор декабристам.

Авторитет адмирала в правительственных сферах вновь вырос с возвышением Сперанского, с которым его сблизила общность взглядов по многим вопросам и для которого он сделался помощником в составлении плана новой системы финансов. С учреждением Государственного совета Мордвинов был назначен его членом и председателем департамента государственной экономии, но последовавшая вскоре ссылка Сперанского на время пошатнула и его положение: он вышел в отставку и уехал в Пензенскую губернию, в село Столыпино, и хотя уже в 1813 году вернулся в Петербург, но прежнее место занял только в 1816 году.

Выйдя через два года вновь в отставку, Николай Семенович два года пробыл за границей, по возвращении же вскоре был назначен председателем департамента гражданских и духовных дел Государственного совета; вместе с тем он был членом Финансового комитета и комитета министров, и эти же должности сохранял за собою и в царствование императора Николая. В 1823 награждён высшим российским орденом Св. Андрея Первозванного. 12 января 1829 года по предложению президента Российской академии Александра Семеновича Шишкова (еще один адмирал!)  Мордвинов был избран академиком.

Несостоявшийся декабрист

Декабристы планировали пригласить Мордвинова и Сперанского  в состав высшего органа управления государством. Парадокс состоит в том, что декабристы хотели доверить управление человеку, который был решительным противником немедленного освобождения крепостных крестьян. «Людям, отвыкшим за столетия бесправия от свободы, можно было бы подарить её немедленно, но потребуется время, чтобы научить их осмысленно пользоваться этой свободой», — так мотивировал свою позицию Мордвинов. Декабристы делали ставку на него потому, что революционеры-романтики нуждались в услугах реалиста-реформатора, понимавшего, что экономические проблемы не решаются наскоком, а требуют долгосрочной выверенной стратегии. Со многими участниками Северного общества Мордвинов был знаком. Это он устроил на службу в Российско-американскую компанию Кондратия Рылеева, который прославлял его в оде «Гражданское мужество»:

Но нам ли унывать душой,
Когда ещё в стране родной,
Один из дивных исполинов
Екатерины славных дней,
Средь сонма избранных мужей
В совете бодрствует Мордвинов?

Пароль – спасение России

«Партия Мордвинова, — писал Бенкендорф, — опасна тем, что её пароль — спасение России». Писано это было с очевидным уважением к Мордвинову. В 1834 году он был возведён в графское достоинство.

Заслугой Мордвинова является обширная программа преобразований в экономической жизни России. В брошюре «Некоторые соображения по предмету мануфактур в России и о тарифе» (первое издание — 1815, второе – 1816 и третье – 1833 г.) Мордвинов объяснял экономическую отсталость России чрезмерной специализацией на производстве сельскохозяйственной продукции. Аграрная нация, утверждал он, остаётся не только экономически недоразвитой и политически зависимой от других стран, она ещё по культурному уровню уподобляется народам «дикого пастырского состояния». Само сельское хозяйство без промышленного производства не может рассчитывать на повышение производительности труда.

Современная экономика подтверждает справедливость этого замечания.  Ограничение производства узкой номенклатурой товаров является показателем отсталости, а не следствием тенденции к углублению международного разделения труда. Оно отрицательно сказывается на развитии производительных сил и на положении страны в системе мирового хозяйства, особенно, когда речь идёт о сырьевой специализации.

В брошюре Мордвинов обосновывает необходимость таможенной защиты молодых отраслей, пока они не накопят достаточно опыта для соревнования на равных с промышленностью передовых стран. Пример Англии, которая сама на протяжении двухсот лет проводила протекционистскую политику, показывает — утверждал Мордвинов — насколько долгим может быть процесс обучения производству . По мнению  Цвайнерта, «Мордвинов впервые сформулировал обычно приписываемую Листу идею о том, что молодые отрасли промышленности развивающихся народных хозяйств нуждаются в таможенной защите, поскольку обрабатывающие промыслы индуцируют процессы обучения, имеющие решающее значение для экономического развития нации». Другая брошюра Мордвинова, «Рассуждение о могущих последовать пользах от учреждения частных по губерниям банков» (также выдержавшая три издания в 1816, 1817 и 1829 гг.) нацелена на улучшение рамочных условий хозяйствования. Частная собственность и законность представлялись автору фундаментом экономического процветания. Мордвинов — автор многих служебных записок, в которых он выступает за активную промышленную политику, обосновывает необходимость строительства железных дорог в России. Творческое наследие адмирала составляет более 5000 страниц.

Банки и кредит

Вопрос о кредите и банках занимал одно из главных мест в реформаторских планах Мордвинова, справедливо полагавшего, что без кредита у промышленности нет шансов на развитие. Мордвинову принадлежит проект создания первого в России банка развития.

В 1801 году Мордвинов представил императору Александру I проект организации «Трудопоощрительного банка», который включал два документа: «Устав государственного трудопоощрительного банка» и «Проект манифеста о трудопоощрительном банке». В проекте манифеста, написанном от лица императора Александра I, содержится призыв к общеполезному производительному труду всех слоев российского общества, который является, по его мнению «мерой величия держав». Для способствования труду в государстве и создается особое учреждение под именем Государственного трудопоощрительного банка.

Предлагаемый банк должен был содействовать развитию производства не только денежными ссудами, но, также, и техническими советами. Он должен был выполнять научные и учебные функции. Банк должен был помогать всякому начинанию в деле усовершенствования промышленности. Все это должно было привести к «оживлению народной экономической жизни». С 1802 по 1837 год Мордвинов постоянно повторял свой призыв к созданию государственного трудопоощрительного банка, но этот проект так и не был воплощен в жизнь. В последующих банковских проектах Мордвинова всегда будет звучать его главная тема — банки должны способствовать развитию производительных сил страны.

Одним из препятствий для развития промышленности в России, по мнению Мордвинова, было отсутствие в достаточной мере денежного капитала. При этом он утверждал, что капиталы есть, но они остаются без движения из-за отсутствия в стране кредитных учреждений. Сложившуюся ситуацию он предлагал исправить путем создания большого количества банков в стране. Этой проблеме он посвятил отдельную работу «Рассуждения о пользах, могущих последовать от учреждения частных по губерниям банков» (1816).

Мордвинов предлагал создать целую сеть банков по всей стране вместо одного Заемного банка. Он подчеркивал, что один существующий в государстве банк не может управлять делами промышленности и торговли всего государства. По его мнению, каждая губерния должна иметь свой банк, и каждый житель губернии должен участвовать в составлении капитала своего банка. Мордвинов считал целесообразным учредить предлагаемые банки в форме частных банков. Он считал невозможным полагаться на государственную казну как единственный источник финансирования. Совершение в России «общего благоустройства» зависит, по его мнению, от единой воли и усердия частных людей. Однако этот проект Мордвинова не нашел поддержки ни у провинциального дворянства, ни в Государственном совете. Как и проект о трудопоощрительном банке он не был воплощен в жизнь.

Страховое дело

Проект, который Мордвинову удалось воплотить в жизнь – организация частного страхового дела в России. В 1822 году граф Гурьев, министр финансов, внес предложение в Государственный совет об учреждении самостоятельной страховой конторы. В 1824 году следующий министр финансов Е.Ф. Канкрин уже в переработанном виде вновь внес проект учреждения государственной страховой конторы. Но Госсовет продолжал настаивать на неудобстве основывать страхование в качестве государственного учреждения. 4 января 1826 года Николай I поручил Канкрину Е.Ф. обсудить с частыми лицами:
«нельзя ли учредить частную компанию на тех началах, кои более соответствовали предложениям Госсовета».

Идея коммерческого страхования получила активную поддержку в особом мнении Мордвинова, высказанном им 26 ноября 1826 года. Он писал: «Основою деятельности страховых учреждений должно служить коммерческое начало при равных правах всех участников при взаимном доверии и обеспечении каждого, чтобы всякий недовольный мог искать права судебным порядком». В 1827 году путем размещения акций по подписке было создано страховое от огня общество. Идеологом создания общества выступил Мордвинов, финансовую сторону акционерного страхового предприятия обеспечил банкир барон Л.И. Штиглиц.

Обществу предоставлялось исключительное право на осуществление страховых операций в течение 20 лет с освобождением от налогов, исключая пошлины в казну. Успешная деятельность этого общества способствовала появлению других страховых компаний. В 1835 г. учреждается «Второе Российское от огня страховое общество», в 1846 г. – товарищество «Саламандра». Деятельность страховых обществ курировалась высшими должностными лицами государства, которые были их соучредителями. Три страховых общества, поделив сферы влияния на территории России, действовали на основе единых тарифов страхования.

До триумфа своего плана Мордвинов не дожил. Постигший его в 1840 году удар явился началом болезни, сведшей через пять лет 90-летнего старца в могилу. Надгробный камень сохранился на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Сложности роста производительности труда в России

Дмитрий Пищальников,

Председатель совета директоров Краснокамского Завода Металлических Сеток «ROSSET», председатель Экспертного совета по нацпроекту «Производительность труда и поддержка занятости», вице-президент «ОПОРЫ РОССИИ»

Я более 20 лет занимаюсь производительностью труда как исследователь, была проделана колоссальная практическая работа. Мы с коллегами изучили более 700 российских предприятий, которые повысили производительность труда в 2, 3, 4 и более раз, был изучен весь мировой опыт. Мы разработали программу повышения производительности труда, которую уже 8 лет пробуем применить, каким-то образом продвинуть в Правительство. Как член проектного комитета я имею практический опыт – более 15 лет, и везде у меня результат один и тот же: на старых предприятиях третьего, четвертого технологического уклада рост производительности труда поднимается на 200, 300, 400% в течение 4 лет.

Тезис, который я хочу поставить в начале доклада – и при нынешних наших технологиях есть колоссальный потенциал для роста. Я и мои коллеги считаем, что нигде в мире нет таких условий для экономического роста, как в России, потому что у нас есть научный потенциал, человеческий потенциал, есть огромная территория, которая позволяет расти экономике. И сегодня, если проводить модернизацию любого современного предприятия, японского, немецкого, это даст рост производительности труда 1, 2, 3%, а в России это – многократный рост.

Мы от Владимира Путина слышали много раз, что производительность труда – это главный вопрос. Почему? Потому что производительность труда автоматически приведет к структурной перестройке экономики, потому что производительность труда в сегодняшнем понимании – это способность компаний, способность экономики произвести и продать конкурентоспособную продукцию. Для этого требуется квалифицированный персонал, современное оборудование, нужны технологии, нужны технологии продвижения, нужна цифровизация.

Итак, национальный проект производительность труда. На сегодняшний день национальный проект по повышению производительности труда не может дать роста производительности труда. В отдельных случаях не более 5% предприятий-новаторов, где заинтересовано первое лицо, рост производительности труда будет, все остальное обречено на провал. Почему? Потому что пропагандируются методы научной организации труда. В Японии это кайдзен, в англоязычных странах – lean production (бережливое производство), во Франции – производственная система DuPont. Более 150 названий у научной организации труда. Это классическая система Тейлора, которая адаптирована сегодня к той или иной производственной цепочке.

И когда мы сегодня смотрим на корпорацию Toyota и смотрим на корпорацию Росатом, в чем разница между их производственными системами? Одна компания делает автомобили, вторая компания делает атомную энергию. И эти методы – никакая не инновация, они известны более 100 лет, поэтому когда говорят, что мы сейчас сделаем огромный рывок, потому что Федеральный центр компетенций научит всех: научить людей при отсутствии спроса невозможно. Если человек не хочет учиться, не может учиться, это сделать невозможно. И более того, даже существующий национальный проект по повышению производительности труда колоссально недофинансирован, потому что для производительности труда нужно не только организовывать труд каждого работника – нужно рассматривать производительность труда как совокупность. Это индивидуальная производительность работника, умноженная на производительность оборудования.

Я являюсь руководителем экспертного совета Государственной Думы, и мы периодически приглашаем Счетную палату. Так вот, износ основных средств экономики – более 50%. С точки зрения Российской Академии наук, это не просто какая-то проблема, это катастрофа, потому что стране нужна, по сути, вторая технологическая революция. Можно назвать ее второй индустриализацией. Все возможности для этого есть.

Но есть парадокс: удивительная вещь – все методы повышения производительности труда, включая научную организацию труда, модернизацию оборудования, современные технологии и так далее (можно перечислять), везде в мире успешно применяются, а в России не применяются. Поэтому с вице-президентом компании Toyota господином Тосихиро Ямада мы открыли центр повышения производительности кайдзен и назвали его центром повышения производительности, а не просто кайдзен, потому что мы хотим еще раз подчеркнуть, что все современные названия методов повышения производительности труда – это научная организация труда, которая адаптируется к тому или иному технологическому процессу. Так вот, Тосихиро Ямада сказал, что в отличие  от Японии, Россия имеет очень серьезные ментальные особенности, и то, что в Японии идет на ура, в России двигается очень медленно, с трудом. Мы говорим о чем? Низкая производительность труда – это не чисто экономическая категория, она стоит на стыке социологии, экономики, культурологии.

Итак, максимальная совокупная производительность тогда и только тогда равняется ста процентам, когда у нас индивидуальная производительность работника равняется, максимум, единице и когда у нас – максимальный уровень производства станков и оборудования. Причем необязательно иметь самый современный станок. Я добиваюсь результатов за счет применения научной организации труда на первом этапе. Да, модернизация необходима, потому что оборудование, которому 50–60 лет, не может работать, его нужно заменить сразу же. Но оборудование не является самым слабым звеном.

Самым доступным методом повышения производительности является процесс организации: он заставляет руководителя думать о мотивации, повышать заработную плату. Опять же, мы сталкиваемся с вопросами нормирования. Сегодня мы имеем дефицит нормировщиков в 100%. Школа нормирования в России практически уничтожена. Поэтому о какой организации мы говорим, когда у нас нет нормировщиков и мы не можем сформировать норму выработки?

Что касается процесса организации и процесса мотивации, мы можем посчитать (было опрошено более 3000 руководителей), как расходуется фонд рабочего времени. Вот данные по средней заработной плате – она составляет 42 000 рублей сейчас. В среднем перерыв отвлечения от работы и простоя составляет 30%. Это нерегламентированные перерывы, перекуры, но это не все, – очень часто бывают простои станка из-за несвоевременной наладки, подвозки материалов и так далее, то есть резервы – колоссальные. Итак, время, затраченное на работу, составляет 70%. То есть, мы платим работнику 100% заработной платы за 70%. Но время, затраченное на работу, тоже используется неэффективно. У нас интенсивность труда и рациональность тоже далеки от максимума: большие переходы, потери времени, отсутствие достаточных средств.

Например, есть один принтер в компании. Сейчас стало очень современно экономить на всем: на три этажа ставят один принтер, и вот, работники начинают бегать с первого на третий, с третьего на первый. Таких потерь очень много. При заработной плате 33000 рублей потери одного работника в месяц – 24 000 рублей, в год – 296 000 рублей. Кто-то говорит, что занятых в создании добавленной стоимости в промышленности 14 миллионов человек, кто-то говорит, что 18. Мы взяли нижнюю границу 14 миллионов человек. Исходя из этой цифры, потери от низкой производительности труда – 4 триллиона 146 миллиардов рублей.

Когда мы с вами сравниваем современные предприятия (компании McKinsey и Deloitte говорят примерно одно и то же), то на том же самом оборудовании производительность труда в российских компаниях ниже в 4 раза, исключение составляют 3–5% российских компаний. Они все на слуху – Технониколь и так далее. Это современные компании, средняя заработная плата в 2 с половиной раза выше по рынку – 100 000 и выше. Эти компании очень любят показывать Президенту. Это действительно мирового уровня компании, которые имеют филиалы на Западе. У них и цифровизация, и все методы применены. Но остальные 97% экономики…

Давайте перейдем к потенциалу. Мы можем с вами сократить потери экономики на 90% за счет высокой производительности. Что нужно сделать?

4 основных блока

1. Прямое стимулирование за повышение производительности труда при этом должны быть отменены все налоговые льготы и все остальные программы субсидирования.

2. Необходим учет производительности труда, я рад, что нашу методику расчета добавленной стоимости на одного работника приняли.

3. Нужна массовая пропаганда повышения производительности труда для того, чтобы помочь руководителям и собственникам компаний вовлечь трудовые коллективы.

4. Нужно специальное обучение методам повышения производительности труда, необходимо вовлечь в это два-три специальных вуза на первом этапе. В общем, вся методика разработана, программа есть.

Методология оценки

Сергей Рябухин,

Вице-президент ВЭО России, первый заместитель председателя Комитета по бюджету и финансовым рынкам Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, доктор экономических наук

Первое, на что мы обращали внимание на июльском Правительственном часе с отчётом Силуанова по нацпроектам: отсутствует не только по национальным проектам, но и по многим государственным программам, методологическое сопровождение, нет единого координационного центра, который бы администрировал совокупность и провязку всех национальных проектов и государственных программ, которые входят в национальные проекты. Я уж не говорю о декомпозиции с региональным уровнем, потому что у каждого региона есть свой набор национальных задач, региональных задач и целей. К сожалению, такая работа не проведена. На чем ещё я хочу остановиться. Мы говорили об этом еще до того, как начался шестилетний цикл реализации: нужно разработать методику оценки эффективности национальных проектов, национальных государственных программ. Такой методики нет. То есть, администраторы сами себе написали программу, сами ее реализуют, получают деньги и сами себя оценивают. Мы договорились со Счетной палатой, и она разработала свою методику. Она кардинально отличается от той, которая работает в Министерстве экономического развития. И когда ты смотришь оценку реализации, расходов, достижений показателей национальных проектов по методу Минэко, то там все вроде хорошо, а когда смотришь оценки по методу Счетной палаты – это небо и земля. Поэтому здесь надо приводить к единой метрике оценки эффективности, тогда мы будем рассчитывать на эффективность и в сфере производительности.

Переписываем одно и то же

Дмитрий Сорокин,

Вице-президент ВЭО России, научный руководитель Финансового университета при Правительстве РФ, член-корреспондент РАН, д.э.н., профессор

Выступая на Совете законодателей 24 апреля, Президент говорил о том, что, ребята, да, конечно, ВВП надо наращивать, но сверхзадача-то у нас другая – чтобы поднять производительность, а не просто нарастить ВВП. Его довольно просто нарастить, мы знаем, все здесь профессионалы. И как было сказано Президентом, решаем мы эту задачу плохо, находимся на той же точке. Я напомню, что Академией наук давно был сделан вывод о том, что российская экономика по своей технологической базе находится в четвертом технологическом укладе, в то время как наши конкуренты – в пятом. Вы понимаете, чего вы ни делаете, четвертый уклад не может дать более высокую производительность труда, более высокую, чем пятый.

Я напомню: в 2008 году 9,6% предприятий, по данным Росстата, проявляли технологическую инновационную активность, перевооружались. И тогда же, в 2008 году, концепция 2020 поставила задачу: к 2020 году – 40–50% перевооружения. На сегодняшний день, по последним данным Росстата, — 9,9%. Как было, так и осталось. И теперь задача, чтобы 50% технологически перевооружались, поставлена на какой год? Правильно, на 2024. Мы и по производительности, и по инновациям одно и то же переписываем.

Системные проблемы

Иван Данилин,

Заведующий отделом науки и инноваций Института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО РАН), к.полит.н.

Недавно я читал целый ряд исследований по индустрии 4.0. Так вот в Германии основная проблема для малых и средних предприятий, из-за которой не внедряются новые технологии, не понимают, что внедрять – столько разных возможностей. Люди говорят: «Давайте мы подождем 5–7 лет, пока будет понятно, во что нам инвестировать, и уже тогда». Здесь, на мой взгляд, один из основных моментов – это опытный пилотный центр. У предприятия есть потребность в различного рода технических пилотах. У нас сейчас вообще нет, я говорю как бывший работник энергетики, ни одной системы поддержки пилотных технических объектов. Как без этого реализовывать новые решения, непонятно. Их надо опробовать, надо внедрять новые практики, надо показывать в режиме опытно-демонстрационных центров. Это – общая проблема, за исключением нескольких объектов.

Есть более системная вещь. В свое время мне было очень интересно: когда Toyota сама стала (используем это слово) кайдзеновской, выяснилась проблема, что у них возник разрыв. То есть, у субподрядчиков – не кайдзен, у Toyota – кайдзен. И Toyota сама пришла и помогала субподрядчикам налаживать эти работы на предприятиях. Чего греха таить, у нас экономика сильно монополизирована, где-то это плохо, где-то это естественно, учитывая характер нашей отраслевой структуры, но было бы неплохо тоже продумать, чтобы наши крупные предприятия помогли бы своим субподрядчикам делать то же самое. Когда я работал в Росатоме, у нас эта проблема решалась.

Сельское хозяйство

Сергей Митин,

Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию, председатель Временной комиссии Совета Федерации по вопросам законодательного обеспечения развития технико-технологической базы агропромышленного комплекса РФ, д.э.н., профессор

Совершенно четко можно сказать, что никакая, даже крупная сельскохозяйственная компания не может серьезно заниматься селекцией. Это должно делать государство. Государство это делает. Сегодня создана государственная программа научно-технического обеспечения сельского хозяйства, она реализуется. Но тут есть вопрос. Она реализуется, научно-исследовательские институты создадут новые сорта растений, животных, кормовых добавок и прочих всяких интересных вещей, но кто будет их внедрять? Сегодня про Сколково коллеги уже говорили. Есть Сколково, есть Ростех, есть еще ряд инновационных центров, которые работают в промышленности. В сельском хозяйстве, к сожалению, этого нет. И вот основной вопрос, мы не раз с коллегами это поднимаем, что нужны такие центры, внедренческие центры, которые будут внедрять по-настоящему новые селекционные достижения, новые достижения в генетике животных, которые позволят реально выйти на новый уровень сельского хозяйства.Что это дает? Сегодня эта отрасль – уже 5,5 процента ВВП, в пищевой и перерабатывающей промышленности – 7%. При этом у нас есть огромные перспективы, потому что у нас – третье место в мире по пашне, в резерве – это огромная территория, запасы воды, сельскохозяйственные ресурсы, которых сегодня ни в одной стране мира нет. И, конечно, повышение эффективности и производительности здесь может многое дать. Поэтому основное предложение – решение этих проблем через создание внедренческих центров, которые позволят по-настоящему широко применять инновации в сельском хозяйстве.

Производительность труда – надуманная проблема

Руслан Гринберг,

Вице-президент ВЭО России, научный руководитель Института экономики РАН, член-корреспондент РАН, д.э.н., профессор

Я считаю, что это надуманная проблема – производительность труда. Она может быть только результатом каких-то других мероприятий. Можно повысить производительность труда, а работники этого даже не почувствуют. Как ВВП у нас растет, а плоды распределяются в одну сторону. Работополучатели почти ничего не имеют. Ну и что? Ну, повысили, ну больше он будет производить, и что дальше-то? Спасибо ему скажете? Грамоту дать? Увеличить зарплату на тысячу рублей? А с другой стороны, нет ни одной причины, которая способствовала бы росту производительности труда. Я просто перечислю. Первое: экономика сырьевая, а это, значит, она рентная, монополизм, волатильность курса, мы чемпионы мира по девальвации: в 10 раз за 20 лет – с 6 рублей до 66. Какие здесь могут быть инвестиции для роста эффективности?  Четвертый пункт – конгломераты. Наши предприятия сами все делают. Это устаревшая модель. Аутсорсинга почти нет даже в обрабатывающей промышленности, а без этого ничего не будет, потому что когда вы сами все производите, все детали, то вы никогда не догоните других. Я все время говорю о том, что госкорпорации нужны, поскольку в современном мире с гигантами могут бороться только гиганты. С Боингом не может работать 10 отдельных предприятий. Но так получилось, что они в основном осваивают деньги. Я думаю и Аганбегян – уже такой рыночник – и то начал поговаривать о том, что раз ты госкорпорация, тебе надо давать задание не в деньгах, а в натуре. Ты должен все время объяснять, почему захотел 20 самолетов, а построил 3. А причины всегда найдутся.

Непроизводительный работник защищен

Екатерина Авдеева,

Член Генерального Совета Общероссийской общественной организации «Деловая Россия», председатель Комитета развития правовых услуг и экспертизы законопроектов, старший партнёр адвокатского бюро «МАГРАС»

Когда мы говорим про улучшение технологической базы, то следует отметить, что, конечно, предприниматель должен чувствовать себя защищенным. Вот здесь как раз возникает вопрос права, потому что когда предприниматель все время стоит перед риском того, что предприятие может быть захвачено спустя некоторое время, когда оно будет успешным, это действительно дестимулирует развитие и внедрение новых технологий и не способствует росту экономики. Но если говорить об организационных факторах, то здесь очень много различных коучей, различных бизнес-аналитиков. Как человек, который обучался на программе MBA с директорами крупных заводов, крупных компаний, руководителями крупных госкорпораций, я слушала и о методах повышения производительности труда. Но как юрист, слушая все эти методы, как моделировать организационное поведение, как повысить эффективность работников, как заставить их работать лучше, для меня они разбивались о правовые аспекты. Потому что если человек, предприниматель внедряет новые KPI, решает провести ревизию своих кадров, то он неизбежно должен обратиться к Трудовому кодексу. Работник может абсолютно формально выполнять свои обязанности, он может никаким образом не стремиться повысить свое качество, и руководитель фактически будет лишен права его уволить, потому что Трудовой кодекс очень жестко регламентирует увольнение. Эти ограничения, которые предусмотрены Трудовым кодексом и которые защищают исключительно работника, но никаким образом не защищают работодателя от неэффективной работы, являются по своей сути в определенной мере стоп-фактором.

Доработать нацпроект

Александр Бородулин,

Исполнительный директор Межрегионального общественного движения «Лин-форум. Специалисты бережливого производства»

Коллеги, я замечаю, и сегодняшнее совещание подтверждает мои наблюдения, что сейчас налицо такая тревожная тенденция – появляется мода критиковать национальный проект повышения производительности. Мы должны основываться на том, что существует определенные недостатки. Сегодня здесь люди указывали на эти недостатки, и необходимо продолжать работу с тем, чтобы совершенствовать национальный проект, доводить его до некоего блеска. Я хотел бы на основании опыта 8–9 лет того, что делалось в нашем движении, показать, что, в принципе, есть инструменты, которые позволяют некоторые недостатки, некоторые критические точки, связанные с государственным управлением повышения производительности, в какой-то степени снизить.от, с чем мы идем. Дмитрий Владимирович совершенно аргументированно, четко говорил: мы вынуждены входить в национальный проект, имея перед собой все недостатки этого проекта, зная эти недостатки. Грубо говоря, мы будем оцифровывать тот бардак, который имеется. Наверно, это громко сказано – «бардак», но есть много вещей, от которых хотелось бы избавиться. И мы, в принципе, представляем, как это можно было бы сделать.

Начинать с госучреждений

Наталия Косарева,

Президент группы компаний «Банковские системы сервиса», директор Конкурса лидеров производительности на Кубок им. А. К. Гастева Межрегионального общественного движения «Лин-форум. Профессионалы бережливого производства»

На уровне государства у нас в нацпроект включены компании, у которых оборот от 400 000 до 30 000 000. Является ли это тот сектор, который нам надо развивать? Может быть, у нас больше потери заложены в других направлениях. В частности, я хочу сказать, что я делала проект в органах государственной власти. Автоматизировали процесс, сделали его прозрачным, оцифровали, сделали нормативы, повысили производительность труда в Минздраве в Нижегородской области, хотя до этого они уже отчитались, что их производительность труда зашкаливает, как только мы сделали реальные расчеты… Вообще, работа органов госвласти – это черный ящик. И может быть, стоит начинать с этого. Тем более что органы госвласти ни с кем не конкурируют, они были, есть и будут, в отличие от компаний.

Мотивировать линейных руководителей

Андрей Кириллов,

Директор Высшей школы управления человеческим капиталом Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, д.и.н., профессор

Первое: я не против зарубежного опыта, он хороший, но давайте обратим внимание на свой собственный опыт. Научная организация труда – 1941-й год. В десятки раз была увеличена производительность труда за месяцы на новых предприятиях, создаваемых в чистом поле, и не за счет рабского круглосуточного труда, а за счет высочайшей технологии организации. И никто не изучает наш опыт, наши технологии. Второе: внедрение бережливого производства, DVI-технологий и т.д., конечно, может помочь повысить производительность труда, но надо начинать не с работников, я глубоко уверен, а с линейных руководителей, причем руководителей производства тоже, но прежде всего, линейных руководителей. Пока мы не повысим их квалификацию и не обеспечим должный уровень квалификации, никакие технологии повышения производительности труда работников работать не будут, и можно приводить массу примеров. Кстати, отдельным пунктом в национальном проекте прописано совершенствование управленческих навыков. Но как реализуется этот пункт, я лучше промолчу, но если нужно, я подробнее поясню: никак. Третье: насчет освоения средств. Вы посмотрите, десятки, сотни миллионов по стране выделяется денег на внедрение бережливого производства. Лично мы со своей Высшей школой участвовали в 10 конкурсах и во всех проиграли, потому что все выносится на аукцион, цена падает до такой, что уже даже в командировку нет денег съездить, и выигрывают те, кто предложит меньшую цену. Никаких других критериев нет.

Разные методики расчета

Григорий Баев,

Руководитель Центра управления производством работодателя, доцент кафедры «Экономика и организация производства» МГТУ им. Н.Э. Баумана, к.э.н.

Я считаю, действительно, о производительности труда дискуссия имеет, наверно, не очень большой смысл. Почему? Потому что определений производительности труда огромная масса. Я их даже не буду перечислять. Их много. Есть много российских определений. Есть немецкий подход к производительности труда Фербраухта Цайта. Есть американский подход. Они все разные. Кто-то делает упор на часы, кто-то – на деньги, и так далее, и так далее. И как только мы на какую-то одну цифру начинаем ссылаться, ей очень легко манипулировать. Например, деньги на каждого сотрудника: взяли, на аутсорс вывели, и тут же кратно увеличили производительность. Мы работаем еще очень много в проектах с компаниями. Есть такой национальный рейтинг техуспеха быстрорастущих малых и средних компаний научно-технических. Выручка у них растет каждый год, минимум, на 15%. Это квалификационное требование. Они тратят не меньше 5% на НИОКР. Очень эффективные, конкурентные, есть немало мировых лидеров. Как вы думаете, они таким вопросом заботятся о производительности труда? Они вовсе не ставят её во главу угла. Но каким-то образом у них выработка на одного человека 8 миллионов в год, 9 миллионов, 10, есть и 12 миллионов в год. Наверно, потому что производительность труда – это все-таки следствие, а не причина.

Многофакторная проблема

Илья Епишкин,

Заведующий кафедрой «Экономика труда и управление человеческими ресурсами» Российского университета транспорта РУТ (МИИТ), к.э.н., доцент

И я здесь вспомню формулу Дмитрия Владимировича: индивидуальная производительность умножить на производительность технических средств – равно совокупная производительность. Вот эти три драйвера роста – технологии, люди, организация – очень хорошо вписываются в эту формулу. Люди – это индивидуальная производительность. Я говорю про мотивацию, знания, вовлеченность, повышение производительности и так далее. Технологии – это производительность научно-технических средств. А вот соотношение между ними, знак умножения (он, естественно, условный) – это как раз организация труда, научная организация труда. Все это происходит в некой институциональной среде. От регуляторики тоже очень много зависит, от правил игры, которые устанавливает, в первую очередь, государство и соответствующие регуляторы. И здесь тезис про измерение тоже хочу сказать: здесь упоминали методики. С точки зрения нашей, вузов, и крупнейших работодателей транспортной отрасли, та методика Минэкономразвития – дискуссионная, и мы считаем, что одним лекалом мерить отрасли, наверное, не совсем корректно. И здесь правильно звучали тезисы о том, что у каждого свои показатели. Очень разные факторы влияют на производительность труда.

Социальная эффективность

Павел Журавлев,

Профессор Базовой кафедры Торгово-промышленной палаты РФ «Развитие человеческого капитала» Российского экономического университета им. Г.В.  Плеханова, д.э.н.

Повышение производительности труда – это не самоцель. Оно является главным условием социальной эффективности отечественной экономики в целом. Именно социальная эффективность определяет необходимость повышения производительности труда и развитие экономики в целом. В свою очередь социальная эффективность является точкой опоры для поднятия производительности труда и главным его ориентиром. Социальная экономика – это квинтэссенция и главное направление развития отечественной экономики в целом. Ценностная ориентация развития любого вида экономики, выражающаяся через эффективность труда. Эффективность труда – это и есть точка опоры для роста производительности труда. Как же соединить рост производительности труда с повышением социальной эффективности? Как стать на эту точку опоры? Необходимо постоянно отслеживать стоимостное, техническое и органическое строение капитала. Это позволит весьма точно определить социальную долю в любом капитале – промышленном, торговом, финансовом, образовательном и прочее. Результирующим здесь должно быть органическое строение капитала, поскольку именно оно дает реальное представление об отношении между производительностью труда, вызванной техническими и социальными параметрами, и влиянием ее на стоимость всего капитала в динамике. Это даст коэффициент социального внимания владельцев капитала к работникам. Определение уровня ориентированности социальной капитализации производства в любой из вышеперечисленных отраслей позволит разработать стратегию и тактику заинтересованного в повышении производительности труда, которая будет связана с ориентацией на интересы потребителя и производителя в прочной связке между собой.

Революция Гайдара

Петр Авен, Альфред Кох. Революция Гайдара. История реформ 90-х из первых рук. 

Книга — сборник бесед авторов с членами первого посткоммунистического правительства России, начавшего свою работу в ноябре 1991 года (а также с Дж. Бейкером — тогдашним госсекретарем США). Книга рассказывает об экономической реформе экономики России, за которую взялась команда Егора Гайдара. С начала 90-х гг. прошло уже немало времени, но до сих пор не утихают споры, насколько своевременными и правильными были меры. Спас ли Гайдар Россию от голода и гражданской войны или таких рисков не было? Можно ли было подождать с освобождением цен или это была неизбежность? Были ли альтернативы команде Гайдара и ее либеральному курсу? Что на самом деле разрушило Советский Союз? Почему в стране так и не была построена настоящая либеральная экономика и реформы «застряли» на полпути?

Русское экономическое чудо

Сергей Алексашенко. Русское экономическое чудо. Что пошло не так.

В  умах большинства сегодняшних экономистов господствует базовый сценарий. Согласно ему экономическая ситуация в России будет развиваться инерционно, без радикальных изменений в экономической политике, но одновременно будут набирать силу новые внешние (по отношению к экономике, но не к России) факторы, которые уже сегодня отчетливо видны, но чье воздействие на экономику пока не очень ощутимо. Для того чтобы получить представление о механизмах развития такого сценария, необходимо совершить краткий экскурс в экономическую историю России начиная с 1999 года. Это и сделал Сергей Алексашенко.

Десятилетний период, с конца осени 1998-го до середины 2008 года, вполне можно рассматривать как “русское экономическое чудо” – средние темпы роста экономики в этот период составили примерно 7 % в год, что очень много по мировым меркам. А было ли это чудо? У Сергея Алексашенко есть ответ «из первых рук».

Эта книга посвящена анализу различных аспектов экономической ситуации в новейшей России. Автор показывает читателю ясную картину того, что происходит в стране. А поскольку тексты, вошедшие в книгу, были написаны в разные годы, мы можем в реальном времени наблюдать за всеми процессами, событиями и изменениями в политико-экономической жизни. Книга написана в фирменном для автора стиле — четко, с железной логикой, стройной аргументацией и присущей автору иронией.

Произойдет ли либерализация газового рынка?

Автор: Максим Гребенников

Тема либерализации внутреннего рынка газа России насчитывает минимум два десятка лет, но несмотря на это не теряет актуальности и накала дискуссий.  Рост объемов добычи газа независимыми компаниями, объемы инвестиций, вкладываемых в развитие инфраструктуры, приводит к все более настойчивым запросам частных компаний на создание равных правил игры на российском рынке газа.

Чего хотят «независимые»?

Требования негосударственных газовых компании отличаются широтой: от ухода от контроля «Газпрома» над единой системой газоснабжения (ЕСГ) до свободного доступа трубопроводного газа на экспортные рынки. В дискуссию периодически включаются все заинтересованные стороны: от правительства до ФАС и независимых производителей газа. Но попытки реформирования вызывают крайнее неприятие самого монополиста.

Новую остроту обсуждение проблемы получило после решения стран-участниц ЕАЭС сформировать общий газовый рынок. До 2025 года пять государств должны определить единые и недискриминационные правила доступа в святая святых – к  своим энергетическим системам. Проблема в том, что национальные рынки газа стран Евразийского союза находятся на разных ступенях эволюции. Попытаться объединить их можно только после устранения дисбаланса на собственном газовом рынке.

На особом положении

Российская газовая отрасль находится в уникальном положении, обеспечивая огромный внутренний рынок и, одновременно, являясь одним из крупнейших игроков по экспорту газа на международных рынках. Внутри страны доля газа в энергобалансе на порядок выше западных государств – 52%, а в производстве электроэнергии в европейской части страны достигает 70%. К примеру, в Великобритании этот показатель в первичном энергобалансе составляет около 40%, в Соединенных Штатах — 32%, а в Германии порядка 23%.

Основными потребителями природного газа в России традиционно являются производители тепло- и электроэнергетики, затем население и предприятия ТЭК, коммунальный сектор и металлурги. Столь внушительные объемы, которые традиционно контролирует «Газпром»,  рождают придирчивые взгляды на саму систему ценообразования, доступа к транспортной инфраструктуре и на условия работы независимых производителей природного газа.

Основные показатели газовой отрасли России (млрд куб. м)

 

Источники: Министерство энергетики РФ, ЦДУ ТЭК, «Газпром», операторы СПГ
производств

О чем спор?

Как уже было отмечено, в той или иной степени в дискуссиях о том, каким должен быть наиболее приемлемым и справедливым внутренний рынок газа принимают участие практически все заинтересованные структуры: экономический блок правительства и независимые производители газа, эксперты и регулирующие органы. Примечательно, что голос непосредственных потребителей слышен слабее всех перечисленных. Население не интересуют технологические и финансовые хитросплетения, а промышленные предприятия не могут позволить себе идти на конфликт с прямым поставщиком топлива. «Газпром» в этой ситуации стоит особняком. Таким образом, подкрепленные субъективной доказательной базой участники спора о лучшем будущем «Газпрома» годами не могут прийти к общему видению проблемы реформирования газового монополиста.

Признавая существующий дисбаланс, экономисты расходятся во мнении как изменить правила игры не нарушая систему сдержек и противовесов. Единственное, что роднит критиков системы внутреннего рынка газа – тезис о том, что время для ее реформирования настало.

Три кита в одном аквариуме

К слову о дисбалансах. Одним из аргументов в пользу того, чтобы оставить «все как есть» являются опасения, что монетизация газа путем массового прихода независимых производителей к конечному потребителю, будь то население и промпредприятия, приведет к резкому повышению как розничных, так и оптовых цен на голубое топливо. В настоящее время на «Газпроме» как на монополисте в поставках газа населению лежит социальная ответственность в виде бесперебойного снабжения потребителя газом по заниженным ценам. Одновременно за счет низких цен на газ предпринимаются шаги по субсидированию остальных секторов  экономики, использующих газ.

Мера эта спорная, эксперты не наблюдают значительного роста, например, в обрабатывающем секторе.  С другой стороны, государство сделало послабления для производства и экспорта сжиженного природного газа (СПГ), что характерно на примере «НОВАТЭКа». Так что существующий баланс газовой отрасли является переплетением трех китов в одном аквариуме: бесперебойное снабжение населения и промышленных потребителей, предоставление частичных свобод независимым производителям газа и сохранение позиций «Газпрома» как энергетического каркаса российской экономики.

Независимые компании так не считают. Признавая главенствующую социальную роль «Газпрома» частные производители газа требуют дерегулирования внутренних оптовых цен на газ для промышленных потребителей при создании равных условий для доступа в трубу ЕСГ. «Лукойл», «Роснефть» и «НОВАТЭК», как крупнейшие независимые поставщики газа, давно и настойчиво предлагают установить одинаковый уровень тарифа на транспортировку и одинаковые правила закачки и отбора газа из подземных хранилищ газа (ПХГ).

Также, согласно их исследованиям, дерегулирование оптовых цен совсем не обязательно приведет к их росту. Более того, компании неоднократно заявляли о готовности к их снижению в случае получения недискриминационного доступа к конечному потребителю. В ответ на дерзкие инициативы «Газпром» пригрозил установлением в отдельных случаях цены на газ ниже регулируемых для удержания потребителей. Предложения же независимых производителей газа по мнению монополиста угрожают разрушить существующий статус-кво.

Контрольный центр притяжения

Впрочем, не стоит переоценивать монопольные возможности «Газпрома». По итогам прошлого года «Газпром межрегионгаз» снабжал газом потребителей в 69 регионах России из 85. Доля «Газпрома» составляет  55%, а летом опускается до 50%, колеблясь в районе психологической отметки. В то же время на фоне пикового спроса в зимние холода «Газпром» вновь возвращает лидерские позиции, оставляя позади независимых производителей газа.

Состояние современного внутреннего газового рынка формировались в 90-х и начале 2000-х годов, когда действовала установка государства на укрупнение хозяйственных структур, консолидации пакетов акций в вертикально интегрированных компаниях. В тот период государство активно и жестко входило в капитал крупных частных компаний, выстраивая взаимоотношения с частниками по своим правилам. Конечной целью стратегии государства являлось создание подконтрольного «центра притяжения» в каждой стратегически важной отрасли. В газовой отрасли таким гигантом стал «Газпром», который одновременно стремился к прагматичным отношениям с потребителями, нес социальную ответственность перед населением  и выполнял функцию гаранта энергетической безопасности страны.

Ветер перемен почувствовался в 2010-х годах, когда окончательно сформировался пул независимых производителей природного газа, большую часть которого составили заявившие о своих правах нефтяные компании, окончательно выделившие собственную газовую добычу в отдельные бизнес-направления.

В этой ситуации государство оказалось между двух огней: с одной стороны – формирование единого энергетического рынка Евросоюза, с другой – общего энергорынка на нарождающемся экономическом пространстве ЕАЭС. Пришлось допускать послабления в виде частичной либерализации экспорта СПГ, а также развития торгов газом на базе Санкт-Петербургской товарно-сырьевой биржи (СПбМТСБ). Эксперты называют их несистемными поблажками негосударственным компаниям, однако цель угадывалась верно – успеть занять либо укрепить свое присутствие на внутреннем и внешнем рынках.

В 2015 году государство впервые включило в проект Генеральной схемы развития газовой отрасли на период до 2035 года Концепции развития внутреннего рынка газа. В ней, в частности говорилось, что российская экономика находится в сложных условиях, а потому время смелых шагов еще не настало. По крайней мере, до 2025 года не планируется разрушать экспортную монополию «Газпрома». Также не время  выделять из нее транспортную составляющую. С другой стороны, в Концепции впервые было заявлено о необходимости разрешить негосударственным компаниям продавать газ крупным потребителям в рамках регулируемого коридора, а не по тарифам. При этом на них должна лечь ответственность за прохождение зимних максимумов потребления газа.

Отношений между независимыми производителями газа и «Газпромом» это не исправило. Независимые компании по-прежнему называют главной целью либерализацию рынка газа через создание равных условий доступа через инфраструктуру ЕСГ к конечному потребителю и доступ к экспортным доходам. Примечательно, что частные компании не настаивают на отмене регулируемых государством оптовых цен на газ «Газпрома». Такую позицию можно объяснить аргументами самого «Газпрома», напоминающего о том, что на своих плечах он несет бремя обязательных высоких инвестиций в разведку, добычу, транспортировку, а также строительство и обновление инфраструктуры. Вышеперечисленные факторы существенно снижают конкурентную маневренность «Газпрома». Частные компании, в свою очередь, не горят желанием взваливать на свои плечи подобную ответственность.

Добыча газа в России основными недропользователями в 2018 г.
(млрд куб. м)

Источник: Данные компаний

Среди причин дисбаланса между «Газпромом» и независимыми компаниями в торговле газом на внутреннем рынке также относят разные подходы к налогообложению. В настоящее время к монополисту применяется повышенный коэффициент НДПИ (1,5-2 раза), в отличие от независимых производителей. Кроме того, негосударственные нефтегазовые компании часто предлагают промышленным предприятиям скидку к цене «Газпрома» в результате чего клиенты уходят от услуг монополии. Другим аргументом противников либерализации внутреннего рынка газа являются расчеты ИНЭИ РАН, согласно которым 53 из 69 регионов, куда поставляет газ «Газпром», являются убыточными. У независимых поставщиков таких регионов девять. Также в «Газпроме» напоминают, что тариф на транспортировку газа для независимых компаний, регулируемый государством, не повышался с 2015 года. В газовой компании уверяют, что нынешний уровень не отражает реальных затрат на содержание ЕСГ. Индексирование на 3,4% было запланировано с 1 июля текущего года, однако решение до сих пор не принято. Впрочем, отсутствие индексации объяснил глава ФАС Игорь Артемьев, по словам которого «Газпром» не предоставляет инвестиционную программу и другие экономические расчеты. Руководитель ведомства отметил, что без данных компании непонятно на какую величину индексировать тариф.

Сценарии реформирования

Учитывая вышеперечисленное среди участников газового рынка не остается сомнений в необходимости реформирования существующего положения дел в системе. В результате структурировалось несколько основных сценариев реформирования рынка газа, некоторые из которых можно считать диаметрально противоположными.

Первый сценарий

Одним из самых болезненных вопросов, как уже упоминалось, является разделение ПАО «Газпром» по видам деятельности и выделение транспортной составляющей в обособленную структуру. Такой вариант, в частности, предложили эксперты Центра стратегических разработок, которые, однако, сходятся во мнении, что контрольный пакет акций новой структуры должен остаться за государством. Чтобы подсластить пилюлю ЦСР советует понизить ставки НДПИ для «Газпрома» на 20% и повысить на 30% для независимых производителей.  Также «Газпрому» предлагалось экспортировать газ с наиболее «дорогих» месторождений, поставляя на внутренний рынок газ с наиболее «дешевых». Такая схема исправит ситуацию с низко- и высокодоходными регионами.

Сценарий предполагает и допуск независимых производителей газа к трубопроводному экспорту пропорционально их доли в поставках на внутренний рынок. Оптимальным вариантом эксперты считают контроль государства над экспортным каналом, когда Минэнерго курирует заключение новых экспортных контрактов. По мнению экспертов Oxford Institute for Energy Studies (OIES), без отделения транспортной структуры невозможно рассчитать реальную стоимость и прозрачность тарифа на транспорт газа, величина которого является одной из наиболее частых жалоб частных газовых компаний.

Второй сценарий

Развитие и стимулирование межтопливной конкуренции. Суть его заключается во введении максимального потолка оптовых цен и стимулировании топливной конкуренции в тепло- и электрогенерации. Для населения предлагается сохранить регулируемые цены, по крайней мере, временно. Также предполагается развитие двухсекторной модели функционирования внутреннего рынка газа с использованием гарантирующего поставщика по долгосрочным контрактам. Недостающие объемы газа предлагается удовлетворять через покупку на спотовых биржевых торгах, что является одним из двух нововведений, вызвавших острую дискуссию у участников рынка.

Необходимость развития биржевых торгов газом обосновывается в качестве альтернативы регулируемым ценам. Такие торги с октября 2014 года уже проводятся на СПбМТСБ и являются примером совпадения интересов всех участников рынка. «Газпром» изначально отнесся к этой идее прохладно, однако позже понял, что биржевые торги являются единственной возможностью вывода части объемов из-под регулирования ФАС. По данным за 2017 год компания полностью выбрала полагающийся объем в 17 млрд кубометров поставив его на 5-10% ниже регулируемых цен. Не исключено, что в монополии продажу газа через биржу видят в качестве открытого права демпинговать на внутреннем рынке. Пока еще торги на СПбМТСБ считают недостаточно ликвидными: ценовые показатели не отражают реального баланса спроса и предложения. Впрочем, торги уже отражают сезонную волатильность газовых цен, что является хорошим знаком для формирования независимых биржевых индикаторов.

Другим нововведением стало предложение ввести на внутренний рынок по аналогии с энергетической отраслью гарантирующего поставщика, статус которого может получить «Газпром» либо независимый производитель газа. На европейском рынке гаранта нередко называют «поставщиком последней надежды», чьи функции заключаются в обслуживании низкомаржинальных потребителей, а также населения в случае банкротства уже имеющегося поставщика. В российских условиях гарантирующий поставщик представляется как временная переходная структура на пути к дальнейшей либерализации рынка. В данном сценарии предполагается, что бремя гарантирующего поставщика должно быть распределено между всеми участниками газового рынка в зависимости от их доли и объемов будущего доступа к экспортной трубе. Наградой для поставщика станет эксклюзивное право поставок газа в регион по долгосрочным контрактам.

Третий сценарий

Предлагаемый ФАС и СПбМТСБ, этот сценарий содержит частичное дерегулирование оптовых цен на газ в пилотных регионах. Вариант наиболее полно отражает интересы независимых поставщиков, поскольку ориентируется на полную либерализацию цен в дальнейшем, а также требует единого транспортного тарифа.  Кроме того, в сценарий внесена возможность повышения минимального порога биржевых продаж и ввода таких торговых инструментов, как «на день вперед» и фьючерсы.

Четвертый сценарий

Отражает интересы «Газпрома», поскольку сохраняет  вертикальную интеграцию, предполагает долгожданное повышение тарифа на транспортировку газа и сохраняет монополию на экспорт трубопроводного газа. Сценарий также допускает введение гарантирующего поставщика и постепенное дерегулирование оптовых цен в пилотных регионах. Кроме того, вариант предполагает справедливый баланс соцобязательств с независимыми производителями газа пропорциональный объемам добычи газа.

Все четыре сценария с разной степенью интенсивности отстаивают различные группы интересов, среди которых государству приходится сохранять экономический баланс между «Газпромом» и частными компаниями не нарушая рыночный каркас.

Что мешает либерализации?

В то же время есть целый ряд факторов, которые сдерживают либерализацию рынка. Несмотря на жалобы частных газодобывающих компаний на низкие внутрироссийские цены, отрасль не может пожаловаться на дефицит инвестиций. Расширяется торговля газом на бирже, частично демонополизирован экспорт СПГ, а объемы продаж за рубеж голубого топлива находятся у рекордных значений. В таких условиях либерализация оптовых цен содержит небеспочвенную опасность роста тарифов со всеми вытекающими последствиями, что нежелательно с социальной и экономической точек зрения. Такой вывод содержит доклад «Основные элементы и возможные сценарии дерегулирования цен на газ в России и реформирования газового рынка» Центра энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО.

Кроме того, не доказано, что снижение довлеющего над «Газпромом» размера НДПИ будет компенсировано бюджету другими фискальными поступлениями. Инициатива реформирования железных дорог и РАО «ЕЭС России» в начале 2000-х годов принадлежала самим монополиям и исходила изнутри. С «Газпромом» этот номер не пройдет, говорят эксперты.

Транспортировка по ГТС «Газпрома» (включая отбор из ПХГ, млрд куб. м)

Источники: «Газпром»

Рынок ЕАЭС: субсидия +

Вопрос о возможности выделения газпромовской ЕСГ в отдельную независимую структуру неожиданно приобрел новый импульс в условиях все более тесной консолидации на пространстве стран-участниц Евразийского экономического союза. Каким образом обеспечить доступ к ПГХ газовым компаниям из ЕАЭС, если даже нынешние условия вызывают критику, прежде всего российских независимых производителей газа? Можно ли в рамках общего рынка ЕАЭС транспортировать газ в соседнее государство? Неожиданно проблема либерализации внутреннего рынка газа в России получила распространение сразу на пять государств.

Глава коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Тигран Саркисян ранее констатировал, что страны ЕАЭС пока не могут урегулировать «чувствительный вопрос, касающийся определения цены на транзит газа». Этот вопрос он назвал принципиальным. Замглавы ФАС России Анатолий Голомолзин рассказал, что разрешить противоречия предполагается в три этапа. Первый планируется завершить до 1 января 2021 года созданием методической основы формирования общего рынка газа Союза. На второй этап дается ровно год. За это время на территории Союза должна появиться одна или нескольких товарных бирж, на которых могут осуществляться биржевые торги газом. Третий этап завершится 1 января 2025 года созданием экономических условий для функционирования общего рынка газа ЕАЭС.

Затрудняет моделирование то, что национальные рынки газа стран-участниц ЕАЭС находятся на разных этапах своего развития и отличаются региональными особенностями. К примеру, газовый рынок Беларуси традиционно находится под государственным планированием. Казахстанская модель характеризуется монополией, управляемой посредством национального оператора. Киргизия и Армения только формируют собственные газовые рынки. Российский рынок является смешанным монопольно-независимым рыночным механизмом с присутствием сырьевой биржи. Но все перечисленные модели объединяет высокая вовлеченность государства, которое жестко контролирует конкуренцию за добычу и продажу сырья.

Вход на рынок любого из государств защищен высокими барьерами и надежно охраняет собственные методологии расчета цен на газ, которые, в свою очередь, сильно зависят от социальных и политических целей руководства государства. На практике это означает, что все без исключения газовые цены стран ЕАЭС субсидируются. Что же произойдет с субсидированием после того, как заработает общий газовый рынок? Ответа пока нет. Таким образом, форсирование создания общего газового рынка обнажило давно назревшие проблемы и желание подтолкнуть «Газпром» к реформам. Решать его в масштабах пространства ЕАЭС не решив в границах собственного государства, не получится.

Борис Порфирьев: «Россия может не войти в пятерку ведущих экономик мира»

Борис Порфирьев,

Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, академик РАН 

В спектре стратегических проблем развития российского общества центральное место занимают проблемы качества и уровня жизни людей. Необходимым условием их решения является устойчивый рост доходов граждан и максимальное сокращение уровня бедности.

Интегральным показателем роста доходов выступают темпы увеличения ВВП, который представляет собой не что иное, как сумму доходов, полученных за обществом за указанный период. Поэтому перспективы экономического роста, темпы роста ВВП в значительной степени (хотя и не полностью!) предопределяют прогресс в решении задач повышения качества и уровня жизни людей, а, следовательно, и всего комплекса проблем современного российского общества.

В свою очередь, перспективы экономического роста в существенной мере определяются текущими состоянием экономики и качеством экономической политики. Нынешнюю ситуацию следует квалифицировать как затяжную стагнацию: рост ВВП в среднем за 2013-2018 гг. – всего на 0,4%, промышленности – на 0,6%; сокращение инвестиций, розничного товарооборота, экспорта и импорта. Главное, снижение реальных доходов населения, в том числе среднего класса (с 2014 года) – при том что количество трудоспособного населения сократилось почти на 5 млн. человек.

Такая ситуация с точки зрения будущей динамики экономического роста, по крайней мере в краткосрочной перспективе, особенно неблагоприятна, так как выход из стагнации намного сложнее и протяженнее во времени, чем из кризиса. При сохранении таких трендов, прежде всего сохраняющихся скромных темпов роста инвестиций в основной и в человеческий капитал, по прогнозам ИНП РАН, темпы роста ВВП в 2019-2024 годах не превысят в среднем в год 2%; в долгосрочной перспективе (до 2040 года) – уровня 2,3%. В результате Россия к 2024 г. может не только не войти в пятерку ведущих экономик мира, но и опуститься на седьмое место; не обеспечить устойчивого и ощутимого роста располагаемых денежных доходов граждан и существенного ускорения снижения уровня бедности. Иными словами, не обеспечить качественных изменений к лучшему ситуации ни с доходами, ни с модернизацией экономики, предусмотренных президентскими посланием и майским Указом Президента России 2018 года, выполнение которых требует до 2024 годов темпов роста ВВП в 3,7%.

В то же время, перспективы роста, имея в виду не только динамику, но и качественные изменения, у российской экономики, несомненно, есть. По расчетам ИНП РАН, потенциал роста ВВП в период 2019-2025 гг. составляет в среднем в год до 4%.

Солидный резерв экономического роста кроется в инвестициях в кардинальное технологическое перевооружение производства, среди которых особо выделим вложения, во-первых, в модернизацию обрабатывающих производств. Указанные инвестиции позволят существенно повысить производительность труда занятых на этих производствах, среди которых работники с низким уровнем квалификации – и соответственно интенсивности труда – составляют примерно пятую часть, или в среднем в полтора раза больше, чем в странах Европы. Качественные изменения в использовании трудовых ресурсов позволят существенно смягчить отрицательное влияние на динамику ВВП демографического фактора.

Во-вторых, инвестиции в модернизацию ТЭК, значимость которого для устойчивого развития российской экономики трудно переоценить: с одной стороны, как источника доходов от экспорта углеводородов, с другой стороны – как крупнейшего потребителя высокотехнологичной продукции отечественного производства и одного из ключевых источников финансирования модернизации производства и импортозамещения в широком спектре секторов экономики. По оценкам ИНП РАН, снижение зависимости от импорта благодаря реализации инвестиционных программ нефтегазового комплекса способно увеличить темпы роста ВВП в 2020-2024 гг. не менее, чем на 0,2 п.п. а рост добычи и экспорта энергоресурсов – добавить к указанному росту еще 0,8 п.п., тем самым обеспечив дополнительный вклад ТЭК до 1 п.п. роста ВВП в год в период до 2030 года.

Выходя за рамки темы инвестиций, подчеркнем роль финансовых ресурсов как важнейшей частью потенциала экономического роста на перспективу. Уникальность текущей ситуации заключается в отсутствии на макроэкономическом уровне сколь-нибудь значимого дефицита таких ресурсов, которые включают, прежде всего, активы банков (более 90 трлн. руб.), позволяющие увеличить инвестиционные кредиты госбанков в 3-5 раз. Кроме того, имеется порядка 500 млрд. долл. золотовалютных резервов, порядка 40 трлн. руб. сбережения населения и ряд других источников, которых вполне достаточно для ускорения и поддержания устойчивого экономического роста. Для доступности этих ресурсов для бизнеса необходимо продолжить снижение ключевой ставки ЦБ с сегодняшнего уровня 6,5% до, очевидно, 4%. Для эффективного использования этих ресурсов бизнесом нужно сместить акцент в кредитовании от экономических агентов к их инвестиционным проектам, используя институт проектного финансирования.

Крупные инвестиционные проекты в среднесрочной перспективе, очевидно, должны составить пул федеральных проектов, в свою очередь являющихся ключевыми компонентами национальных проектов, которые нужно четко и своевременно выполнять, но эффективность осуществления которых в 2019 году оставляет желать много лучшего. В то же время, необходимо иметь в виду, что сами национальные проекты не являются самодостаточными для полноценной реализации потенциала экономического роста. По расчетам ИНП РАН, даже их исполнение в полном объеме к 2024 году может обеспечить не более 0,8% вклада в темп роста ВВП.

Этого, конечно, недостаточно – требуются эффективные меры регулярной экономической политики, включая бюджетно-налоговую и денежно-кредитную сферы, а также – подчеркнем особо – ее пространственную составляющую. Реализация перечисленных ранее приоритетов в области модернизации машиностроительных производств инвестиционного характера, повышения эффективности экспорта, развития производственной инфраструктуры и строительства жилья будет связана с формированием точек роста в среднесрочной перспективе, прежде всего, в традиционных промышленных регионах (Поволжье, на Урале и в Сибири). Без реализации там крупных инвестиционных проектов обеспечить темпы роста ВВП выше 2% в год вряд ли возможно. Кроме того, с точки зрения интересов устойчивого экономического роста, приоритетами инвестирования являются крупные инфраструктурные проекты, повышающие связанность экономического пространства страны, снижающие издержки производителей и реализуемые в рамках комплексного плана развития магистральной инфраструктуры, предусмотренного майским (2018 года) Указом Президента России.

Реализация указанного потенциала экономического роста сопряжена с рядом существенных ограничений и рисков, в том числе, в сфере экономической политики. Ограничения внутреннего характера связаны, в первую очередь, с тормозящим экономическую динамику и структурно-технологическую модернизацию эффектом избыточно жесткой денежно-кредитной и бюджетной политики (включая бюджетное правило и таргетирование инфляции). Ограничения и риски внешнего характера связаны, прежде всего, с финансовыми и технологическими санкциями западных государств, кумулятивный негативный эффект которых может с наибольшей силой проявиться в середине 2020-х годов; а также растущей неопределенностью развития мировой экономики в обозримом будущем. Последнее качественно увеличивает ценность управления риском и прогнозирования как инструментов экономической политики в средне- и долгосрочной перспективе.

Что касается управления рисками средне- и  долгосрочного экономического развития – усиливается требование к экономической политике по комплексному учету и оценке рисков, а также разработке эффективных мер по снижению (смягчению) указанных и иных ограничений и рисков экономического роста, включая отказ от ошибочных решений. Последнее никоим образом не означает уклонения от принятия решений под предлогом связанного с ним риска ошибки – характерного для многих лиц, ответственных за текущую экономическую политику на федеральном и региональном уровнях, которые с готовностью перекладывают ответственность на руководителя государства. Риск бездействия, особенно в условиях стагнации, превосходит риск ошибочного решения, который можно и нужно минимизировать путем комплексной экспертизы проекта (закона, инвестиций и т.д.). И требование законодателя, и содержание процесса (имея в виду его междисциплинарный характер) предусматривают ключевую роль в организации и проведении такой экспертизы Российской Академии наук, располагающей необходимой базой знаний, спектром и уровнем подготовки специалистов, включая экономистов.

России вполне по силам переломить тенденцию стагнации и выйти к 2024 году на устойчивый экономический рост темпом порядка 4%,что, в свою очередь, обеспечит существенное улучшение качества жизни населения. Согласно расчетам ИНП РАН, по сравнению с 2018 годом располагаемые денежные доходы увеличатся в 2025 году в 1,3 раза, в 2030 году – в полтора раза; доля расходов на продовольствие в структуре доходов домохозяйств сократится, соответственно, до 24% и до 20% против 28,3% в 2018 году; обеспеченность жильем возрастет, соответственно, до 30 кв. м и до 33 кв. м на человека против 25,2 кв. м. Реализация этих перспектив динамичного и устойчивого экономического роста связана с эффективным использованием имеющегося потенциала производственных мощностей, трудовых и финансовых ресурсов, с одной стороны, и смягчением или сведением к минимуму текущих ограничений внутреннего и внешнего характера и рисков будущего развития, с другой стороны. Это, в свою очередь, требует перехода от текущей политики макрофинансовой стабилизации, ориентированной на экономику благосостояния (wealth being) страны, к политике экономического роста и модернизации народного хозяйства, целью которой является реальное благополучие (well-being) ее граждан.

Бизнес по-восточному. Исламская экономика активно развивается в России

Экономики исламских стран растут быстрее глобальной. Сейчас объемы мирового исламского финансового рынка, по различным оценкам, варьируются в диапазоне 2-2,5 триллиона долларов с прогнозируемым ростом в 7,3% в год до 2022 года. По оценкам экспертов, объем активов исламской экономики уже в ближайшие годы обещает вырасти до семи триллионов долларов. И Россия как многоконфессиональная страна вполне может претендовать на значительную их часть.

Твердые традиции

«Исламская экономика – относительно молодой сегмент рынка – уже заняла свою исключительную нишу в глобальной экономической системе. Весь мир заметил, насколько устойчивым показал себя этот сегмент во время недавних финансовых спадов и как быстро он развивался по сравнению с традиционными экономическими рынками в течение двух последних десятилетий, — отмечает глобальный вице-председатель по рынкам EY Джей Ниббе. — Сегодня нет никаких сомнений в том, что на ближайшие годы исламская экономика останется очень привлекательным сегментом, учитывая растущее мировое мусульманское население с меняющимися предпочтениями, которое выбирает товары, соответствующие принципам здорового образа жизни, этики и устойчивого развития».

При этом величина исламской экономики зависит от того, какие именно сегменты включать в это понятие – в среднем оценки уже сейчас находятся в диапазоне 4-4,5 триллиона долларов.

«Величину исламской экономики в России оценить гораздо сложнее в силу территориальной неравномерности ее распределения и фрагментированности, – говорит Зарина Саидова, ведущий аналитик отдела информации и анализа мировых рынков Управления брокерских услуг на международных рынках «Финам». – В России развитие исламских финансов долгое время сдерживалось целым рядом факторов – отсутствием необходимых условий нормативной и регулятивной базы, недостаточной осведомленностью населения о сущности методов исламского финансирования. В последние годы по мере развития соцсетей информация об исламских финансах стала более доступной и доходчивой для населения, и наметились некоторые подвижки, однако среди немусульманского населения пока не отмечается общего понимания идеи». А ведь исламские финансы по сути являются этичной концепцией финансовых операций и актуальны не только для мусульман, но и для многих социально ответственных людей.

Халяльный Сбер

Сбербанк уже готовит к реализации первый инвестиционный проект, финансируемый через сукук (исламские облигации — прим. ред.). Об этом на Volga Investment Summit & World Halal Day, прошедшем в Самаре, сообщил советник заместителя председателя правления Сбербанка Гурбан-Заде Бехнам Байзад Оглы. По его словам, сейчас банк работает над проектом в Башкортостане, а если опыт будет успешным, может быть масштабирован и на другие регионы России.

По мнению руководителя лаборатории Евразийских исследований Московской школы управления «Сколково» Гаухар Нургалиевой, сукук может стать альтернативой китайским инвестициям при реализации инфраструктурных проектов. Она напомнила, что в мире сегодня насчитывается 86 миллионов русскоговорящих, в основном они сосредоточены в странах СНГ, Закавказье и Центральной Азии. При этом мусульмане составляют свыше трети евразийского населения. «Среди стран Евразии по развитию исламского финансирования лидирует Казахстан, там уже есть законодательство, которое позволяет исламским банкам работать на территории страны», — отметила Гаухар Нургалиева.

Казахстан разработал законодательство, регулирующее исламское финансирование, еще в 2009 году. По данным на 2018 год, рынок исламского финансирования в стране составляет менее процента всех банковских активов, но к 2025 году он может составить уже 5–10% от всех банковских активов. «Трудно переоценить масштабы и важность исламской экономики в современном обществе, учитывая роль мусульманского населения в мире, меняющийся характер потребительских предпочтений в пользу более здоровых, безопасных и экологически чистых продуктов и развитие деловой практики, приверженной этическим принципам и партнерским отношениям», — считает Кайрат Келимбетов, управляющий Международного финансового центра «Астана».

Традиционные отрасли

Исламская экономика включает в себя не только исламские финансы, но и скромную моду, халяльный пищепром, туризм, фармацевтику и косметику. Более того, производство пищевой продукции, организация отдыха и туризма прямо влияет на смежные сектора: транспорт, промышленность и т.д.

В Евразии с точки зрения развития общей исламской экономической экосистемы лидируют Азербайджан, Казахстан и Кыргызстан, однако Россия входит в топ-5 лучших экспортеров в страны Организации исламского сотрудничества (ОИС, объединяет 80% мусульманского населения мира) и является ведущим экспортером продовольствия в эти страны. В сегменте халяльного пищепрома ее опередил Азербайджан благодаря постоянной работе в области соответствующих стандартов и сертификации. В большинстве стран региона учреждены либо собственные халяль-стандарты и сертификационные органы, либо налажено партнерство с международными лидерами в этой сфере.

Несмотря на то, что халяль-сертификация в Евразии добровольна, она обязательным требованием со стороны стран-покупателей, поэтому большинство экспортеров имеют почти все соответствующие сертификаты. Международная ассоциация исламского бизнеса выступает за создание в России госстандарта, соответствующего канонам халяльной индустрии. Однако пока на законодательном уровне таких дискуссий не ведется.

Демографические прогнозы показывают, что к 2050 году число потребителей-мусульман достигнет одной трети мирового населения. А значит, объем глобального рынка халяльной продукции, который по данным Thomson Reuters на 2017 год оценивается в 1,3 триллиона долларов, вырастет кратно. «Развитию халяльного рынка способствует относительно благоприятная демографическая обстановка в традиционно мусульманских регионах страны и растущий интерес населения к «здоровым» и «экологичным» продуктам, с которыми ассоциируется понятие халяля наряду с его религиозной составляющей», — подчеркивает Зарина Саидова.

Автор: Елена Березина

Корпорации занялись селекцией

В России – новое «поветрие». Крупнейшие компании едва ли не поголовно стали создавать корпоративные бизнес-акселераторы. Пять-семь лет назад с той же настойчивостью появлялись бизнес-инкубаторы и индустриальные парки, большинство из которых не просуществовали до сегодняшнего дня. Акселераторы нужны компаниям, чтобы развивать новые направления бизнеса или внедрять новые бизнес-процессы, позволяющие минимизировать издержки.

Зачем крупным компаниям акселераторы?

— Изначально акселераторы формировались для насыщения «воронки» инвестиционных фондов, в рамках которой наращивались продажи и капитализация стартап-проектов с последующим выходом. Сейчас инструмент акселерации активно используют корпорации, работающие в разных отраслях экономики, для развития новых направлений и запуска новых продуктов на базе имеющегося производства, — говорит директор корпоративного акселератора GenerationS Екатерина Петрова.

К примеру, согласно стратегии развития ГК Росатом, к 2030 году выручка от новых бизнесов должна составлять 30 процентов от общей выручки. Чтобы «выращивать» эти новые бизнесы внутри компании, в структуре топливного дивизиона госкорпорации – АО ТВЭЛ – в 2018 году и был создан акселератор.

— Без акселератора у фонда или корпорации есть две главные проблемы: конечность «воронки» зрелых проектов и высокие риски работы с незрелыми проектами. Кроме того, без акселератора корпорация тратит 5-7 лет на разработку нового продукта, а с ним, при условии существования развитой инфраструктуры реализации проектов и венчурного финансирования, этот срок можно сократить в два раза, — говорит директор бизнес-акселератора АО ТВЭЛ Станислав Кречетов.

По тому же пути пошла «Северсталь». В этом году компания вместе с Global Venture Alliance и НИТУ «МИСиС» запустила промышленный акселератор для проектов в металлургической отрасли. Он привлекает внешние и внутренние проекты. Внешним поиском компания рассчитывает собрать 150 проектов, из них отобрать 50 в программу акселерации и внедрить на производстве от трёх до десяти решений до конца 2019 года. Через внутренний акселератор «Северсталь» планирует привлечь до 25 проектов и до пяти из них внедрить на предприятиях.

Государство как акселератор

Государственные структуры тоже включились в процесс создания акселераторов. Так, в сентябре 2019 года Минэкономразватия РФ, РВК и Высшая школа экономики запустили экспортную акселерационную программу для 15 компаний, вошедших в проект «Поддержка частных высокотехнологических компаний-лидеров». В конечном счете, они должны будут составить стратегию глобально-ориентированных технологических проектов компаний. Лучшие проекты смогут попасть в число проектов Национальной технологической инициативы и получить господдержку до 500 миллионов рублей.

Государственная транспортная лизинговая компания совместно с GenerationS запустила акселератор для проектов в транспортной отрасли. Компания планирует привлечь в акселератор команды, чьи разработки могут быть применены в проектировании, производстве и эксплуатации воздушного, водного, железнодорожного и наземного транспорта. Стартапы будут искать не только в России, но и в странах ЕАЭС, Персидского залива, Юго-Восточной Азии, а также в Сингапуре и Израиле. Лучшие команды, опять же, смогут участвовать в Национальной технологической инициативе и получить господдержку для дальнейшего продвижения и развития на различных рынках.

Департамент предпринимательства города Москвы в сентябре запустил акселератор социальных проектов – двухмесячную программу ускоренного развития бизнеса для тех, кто недавно запустил социальный бизнес и испытывает проблемы с привлечением клиентов. Поучаствовать в нем могут зарегистрированные в столице компании, которым профессиональные трекеры помогут найти новые «точки роста» их социального бизнеса.

Кто ищет акселератов?

Интересно, что на рынке уже появились игроки, предлагающие корпорациям помощь в сопровождении акселерационных программ, так что им уже не обязательно набирать свой штат специалистов для обеспечения работы акселератора. Такие услуги, к примеру, предлагает уже названная компания GenerationS, входящая в структуру Российской венчурной компании (РВК), а также Сколково, ФРИИ, КРОК.

Так, GenerationS уже запустила акселераторы для ВТБ, Airbus, Unilever, Michelin, «Алроса», «Илим». ФРИИ провел полтора десятка корпоративных акселераторов и запустил около сотни пилотных проектов с компаниями «Камаз», «Сбербанк», «Билайн», «Леруа Мерлен» и другими. Фонд «Сколково» организовал корпоративный акселератор с международной биофармацевтической компанией AstraZeneca для проектов в области онкологии, сердечно-сосудистых и аутоиммунных заболеваний, а совместно с системным интегратором «АйТеко» был создан акселератор для высокотехнологичных проектов в сфере ритейла и финансового сектора.

— На рынке появляются разные игроки, специализирующиеся на конкретной отрасли или уровне проектов. Например, ФРИИ специализируется на ИТ-проектах; Fintech Lab – на банковских и страховых продуктах; Рыбаков Фонд – на социальных проектах и т.д., — говорит Екатерина Петрова.

Насколько полезны акселераторы?

По словам Екатерины Петровой, в мире пока нет единой методики, дающей возможность оценить вклад акселераторов в развитие предпринимательства и, в конечном счете, в ВВП страны.

Корпоративные акселерационные программы в сумме получили инвестиции в 206,7 миллиона долларов в 11 305 стартапов.

Дальше всех в оценке влияния работы акселераторов на экономику страны продвинулась Австралия: там в структуре правительства существует департамент промышленности, инноваций и науки, который ставит задачи инновационного развития. Он же частично курирует и деятельность акселераторов, которым установлены КПЭ на создание рабочих мест и увеличение финансирования корпоративных исследовательских и стартап-проектов. Отслеживается как динамика роста этих показателей в отдельности, так и их влияние на ВВП.

Стартапам выгодно сотрудничать с корпоративными акселераторами по нескольким причинам. Во-первых, в процессе обучения они получают доступ ко всем ресурсам корпорации. Во-вторых, у корпораций, как правило, есть возможность привлечь для обучения лучших менторов. В-третьих, у молодых предпринимателей появляется шанс выгодно продать свою бизнес-идею самой корпорации и не заботиться о самостоятельном выживании компании в будущем.

 — Стартапы идут в корпоративный акселератор, чтобы достучаться до потребителя в крупной корпорации и протестировать продукт. Это выгодно для них тем, что они получают быстрый доступ к заказчику внутри большой структуры и договариваются о запуске пилотного проекта.

Если пилотный проект доказывает эффективность, происходит полноценное внедрение сервиса или технологии в бизнес корпорации (роллаут), — говорит директор департамента корпоративных программ ФРИИ Ирина Тарасова.

Смогут ли акселераторы стать самостоятельным, приносящим прибыль бизнесом? Возможно, но еще не скоро.

— Способ заработка бизнес-акселератора заключается в инвестировании в определенные стартапы. Это заработок, который начинает приносить дивиденды в долгосрочной перспективе, поэтому о быстром развитии говорить не приходится. Но лет через пять многое изменится, то, что покупается сейчас, при должных обстоятельствах начнет давать хорошую прибыль, поэтому акселераторы будут только развиваться, — считает директор центра исследований и экспертиз Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве РФ Венера Шайдуллина.

Экосистемы будущего

По мнению Екатерины Петровой, акселерационные программы продолжат развиваться, и следующей ступенью после корпоративного акселератора станет создание комплексных экосистем, где потребуется партнерство нескольких корпораций и научных лабораторий, университетов и исследовательских центров.

Автор: Надежда Толстоухова

Корпорация «Америка»

США уже вовсю готовятся к президентским выборам 2020 года. Одобрение американцами действий нынешнего президента Дональда Трампа – около 42%. Сам он, как всегда, доволен собой на все 100%. Недавно в Twitter президент заявил, что экономика США сейчас в лучшем состоянии, чем когда бы то ни было. А деньги «текут рекой» в «драгоценный» американский доллар.

Пошлины росту не помеха

В ноябре в США прошли промежуточные выборы: американцы выбирали 35 сенаторов, губернаторов 36 штатов и всех 435 членов Палаты представителей Конгресса. Действующий президент Дональд Трамп уверен в себе и намерен баллотироваться на следующий срок в 2020 году – несмотря на то, что в сентябре Палата представителей начала процедуру импичмента.

Палата расследует действия главы Белого дома, которые, как отмечается, демонстрируют, что он «предал должность президента и национальную безопасность». Основанием для инициации процедуры импичмента стал разговор Трампа с президентом Украины Владимиром Зеленским, в ходе которого глава Белого дома якобы требовал начать расследование против Хантера Байдена – сына кандидата в президенты США Джо Байдена. Демократы назвали это «нарушение целостности выборов».

Тем временем сам Дональд Трамп продолжает общаться с миром через свой Twitter, где недавно заявил, что экономика США находится в прекрасном состоянии, инфляция – на «низком уровне», а оптимизм бизнеса выше, чем когда бы то ни было. Главу Белого дома мало волнуют и обвинения в протекционизме: по его словам, США были построены «благодаря пошлинам», а в будущем пошлины приведут к «великим торговым сделкам». В Конгрессе оценивали прибыль от введенных пошлин в 2018 году в 7,5 миллиардов долларов, в том числе 1,4 миллиарда от пошлин на сталь и алюминий.

Правила бизнеса

Глава Белого дома, похоже, продолжает относиться к экономике страны как к очередному своему бизнесу. Газета Washington Post посчитала, что за три летних месяца президент Трамп в той или иной форме 40 раз выступил с утверждением о беспрецедентно прекрасном положении дел в экономике США.

«Экономика США находится в довольно хорошем состоянии, поэтому у нас нет особых причин беспокоиться о крупнейшей экономике мира», – отмечала в сентябре экс-глава Международного валютного фонда и будущий председатель Европейского центрального банка Кристин Лагард. В то же время, по ее словам, препятствия свободной торговле являются самой серьезной угрозой для общемировой экономики. По прогнозам Европейского центрального банка, торговые пошлины, которые симметрично ввели друг против друга США и Китай, приведут к замедлению темпов роста мировой экономики. В следующем году показатель упадет на 0,8 процента.

«Дональд Трамп драматично развернул руль американской экономики от открытости, которая раньше рассматривалась как залог американского лидерства, а сегодня расценивается как угроза. Отчетливый курс на диктующую роль США – вот, что, на мой взгляд, сегодня вызывает основную тревогу», – отмечал на международном семинаре Вольного экономического общества в марте вице-президент ВЭО России, президент ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Александр Дынкин.

Десять лет наверх

К началу этого года США занимали первое место по доле в мировой экономике с показателем 24,3 процента. По паритету покупательской способности страна занимает второе место после Китая с показателем 15-16%. Доля доллара в международных (золотовалютных) резервах намного выше – по оценкам МВФ, около 63 процентов. В долларах проходит около 40 процентов всех транзакций через международную межбанковскую систему SWIFT.

«Положение дел в экономике США действительно неплохое, – полагает  старший научный сотрудник ИМЭМО РАН, к.э.н. Оксана Богаевская. – Экономика растет уже более десяти лет, и это самый продолжительный период экономического роста за всю историю страны. Уровень безработицы больше года не превышает 4%, а в сентябре 2019 года достиг минимального значения за 50 лет – 3,5%. Инфляция остается на низком уровне, не превышая целевого уровня Федеральной резервной службы (ФРС) в 2%. Растут реальные доходы: с 2014 года увеличивается медианный доход домохозяйств, а начиная с 2016 года уже третий год подряд этот показатель каждый год превышает свои абсолютно максимальные значения за всю историю.  В 2018 году медианный годовой доход американской семьи составил 63,2 тысячи долларов».

Так что заявления Дональда Трампа основаны на реальных фактах, указывает Богаевская. Однако, во-первых, по ее словам, в американской экономике есть и много проблем, а во-вторых, не все экономические успехи являются исключительно заслугой действующего президента. Многие из них обусловлены как фазой экономического цикла, так и действиями предыдущей администрации.

К непосредственным заслугам администрации Трампа в экономической сфере, по мнению Оксаны Богаевской, можно отнести проведение налоговой реформы, последовательные шаги по дерегулированию экономики и проведение дружественной бизнесу экономической политики. Налоговая реформа, особенно снижение налога на корпоративную прибыль, будет иметь долгосрочные положительные последствия для американской экономики, повышая ее международную конкурентоспособность и привлекая инвестиции на территорию США.

«Американская экономика чувствовала себя последние годы лучше, чем в других развитых странах, – соглашается аналитик ИК «Фридом Финанс» Евгений Миронюк. – Это нашло отражение в относительной стабильности роста фондового рынка. Индекс доллара растет с апреля 2018 года. Негативные настроения на рынке выразились в низком показателе индекса производственной активности PMI от Института управления поставками. Этот производственный индекс снизился в сентябре до 47,8 пункта, до самого низкого с июня 2009 года значения. Представитель Института управления поставками подчеркнул, что торговое противостояние с Китаем оказывает негативное влияние на американское производство. Динамика всех трех основных индексов США в целом схожая, Nasdaq традиционно показывает большую волатильность».

США vs. Китай

На негативное влияние торговой войны с Китаем на американскую экономику обращают внимание экономисты по всему миру. Так, Goldman Sachs предрек США рецессию из-за этого противостояния. По мнению экономистов банка, ждать разрешения торгового спора между Вашингтоном и Пекином до новых выборов в США не стоит. «Мы ожидаем вступления в силу тарифов на оставшиеся ввозимые товары из Китая на 300 миллиардов долларов», — приводит агентство Reuters сообщение банка, разосланное клиентам.

Глава Счетной палаты Алексей Кудрин в интервью телеканалу «Россия 1» заявил, что Вашингтон в ближайшие десятилетия будет вести себя более эгоистично в вопросах мировой экономики. «Новая сфера войны — это экономика. В конечном счете это все равно приведет к тому, что США ослабнут, но в ближайшие 40 лет США будут все-таки доминировать», — сказал он.

И ограничительные пошлины на китайские товары, и выход США из международного торгового соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (одно из первых распоряжений Дональда Трампа на посту президента) – все это призвано было стимулировать производство на территории США. «Но пока лишь отдельные отрасли стали бенифициарами деглобализации, – указал Евгений Миронюк. – В целом же это нанесло удар по производству, в том числе и в США, из-за нарушения сложившихся производственных цепочек и изменению ценообразования».

По словам эксперта, хороший потенциал роста на американском рынке сейчас в защитных секторах, к которым относятся коммунальный, добыча металлов, электроэнергетика. Внутренний потребительский спрос демонстрирует существенный рост в последние годы, и это будет сказываться на бумагах ритейлеров, пассажирских компаний, сектора общественного питания.

«Если смотреть на объективные экономические показатели, то главными проблемами США сейчас являются низкий уровень инвестиций и падение промышленного производства, которое наблюдается в первых двух кварталах 2019 года, – говорит Оксана Богаевская. – И это несмотря на снижение ставок и проведенную налоговую реформу. Скорее всего, причиной такого положения дел является торговое противостояние США с Китаем и обострение торговых отношений с другими странами. Введение пошлин приводит к снижению ожиданий и доверия американского бизнеса, разрыву цепочек поставок, росту неопределенности и нестабильности на рынках, что уже сейчас отражается на показателях промышленного производства и инвестициях.  Однако, и проблема огромного внешнеторгового дефицита США c Китаем (420 миллиардов долларов в 2018 году), являющаяся причиной торгового конфликта, пока еще далека от разрешения. Еще одной проблемой является увеличивающийся дефицит федерального бюджета, чему способствовала как налоговая реформа, так и значительное увеличение расходов в 2018-2019 годах».

Доллар рухнет?

«Его величество доллар вот-вот рухнет, – ожидает главный экономист и директор по инвестициям Saxo Bank Стин Якобсен, чьи слова приводятся в прогнозе на IV квартал 2019 года по глобальным рынкам. – 2019 год, по всей видимости, запомнится как начало конца крупнейшего в истории монетарного эксперимента, с которого началась глобальная рецессия, несмотря на самые низкие в истории номинальные и реальные процентные ставки. Монетарная политика достигла конца очень долгого пути и оказалась несостоятельной. В глобальном контексте провальной монетарной политики и изнурительного продвижения к фискальной политике у мировой экономики остается только одно средство: снижение цены самих глобальных денег, то есть американского доллара».

По мнению экономистов Saxo Bank, в случае вмешательства в ситуацию с долларом Дональд Трамп может ввести в действие закон 1934 года о золотовалютном резерве, который дает Белому дому широкие полномочия по регулированию национальной валюты – например, через продажу долларов для покупки иностранной валюты. ФРС также может включить печатный станок.

В начале октября Трамп обвинил ФРС в удорожании доллара и том, что он стал неконкурентоспособным по отношению к другим валютам. «Как я и предполагал, (глава Федрезерва – ред.) Джей Пауэлл и Федеральная резервная система позволили доллару стать настолько сильным по отношению ко всем другим валютам, что наши производители испытывают на себе негативное влияние. Ставка слишком высока! Они злейшие враги сами себе, хотя понятия об этом не имеют. Как жаль!», — написал Трамп, как всегда, в своем Twitter. В январе на Экономическом форуме в Давосе министр финансов США Cтивен Мнучин заявил, что «слабый доллар – это хорошо для американской экономики».

«Доллар является мировой резервной валютой, и альтернативы ему в обозримом будущем не видно, – отметила Оксана Богаевская. – Что касается высказывания министра финансов, то тут есть два аспекта. Это заявление было сделано им в контексте задачи США по уменьшению торгового дефицита.  Действительно, ослабление доллара способствует к росту экспорта, поэтому в этом утверждении нет ничего неправильного. Однако такого рода высказывания не очень уместны для министра финансов США. Для мировой экономики, финансовых, валютных и товарных рынков важна долгосрочная  стабильность доллара, и от министра финансов США ждут гарантий ее поддержания, а не конъюнктурных высказываний в стиле экономического аналитика».

По словам эксперта, одна из проблем нынешней американской администрации состоит в том, что публичные высказывания должностных лиц, включая президента, бывают необдуманными и довольно топорными, что может оказывать негативное влияние на результаты проводимой политики. Например, можно наблюдать поток критики со стороны президента в адрес главы ФРС, что является совершенно беспрецедентным, учитывая независимый статус центрального банка, и негативно отражается на стабильности финансовых рынков.

1...120121122...181Страница 121 из 181
© Журнал "Вольная экономика", Общероссийская общественная организация "Вольное экономическое общество России"