Абел Агагбегян
Академик РАН
«Одна из функций налоговой системы – стимулирующая. Понятно, что если вы поручаете сделать налоговую систему фискальному ведомству, то какое тут будет стимулирование? Это все равно, что уголовный кодекс попросить сделать милицию. Ни в одной стране Минфин никогда не разрабатывал налоговую систему. Налоговая система – это основа экономики страны, и ее должна разрабатывать, как разрабатывает уголовный кодекс, общественность»
В результате кризиса 2008–2009 года условия нашего социально-экономического развития коренным образом изменились, и мы перестали развиваться за счет повышения цен на нефть, как развивались десятилетие до этого, когда цена на нефть выросла, как вы знаете, в 8 раз с 1998 по 2008 год. А налоговая система осталась ориентированной на старые условия, и поэтому в современных условиях она несостоятельна, с моей точки зрения, и не выполняет ни одной функции, которые должна выполнять налоговая система. Налоговая система прежде всего выполняет известную фискальную функцию, она должна обеспечивать бюджет. У нас растет ВВП, а сумма налогов сокращается. С 2012 года она сокращается. В 2012 году расходы были – 18,4 трлн рублей в ценах 2016 года, а в 2016 году – 16,4. Между тем за эти годы валовый продукт не снизился. До 2020 года бюджет в рублях не растет, а с учетом инфляции он сокращается, а валовый продукт вырастет процента на 4 минимум до 2020 года. А что значит сокращается бюджет? Он тянет экономику вниз. Таким образом, налоги даже не выполняют фискальную функцию. И понятно, почему. Нельзя сделать сбалансированной налоговую систему, где 40% налогов – с одного продукта, с нефти. Тогда вы полностью зависите в бюджете от того, куда цена на нефть идет. Это первая функция, которая не исполняется.
Вторая функция налоговой системы – стимулирующая. Понятно, что если вы поручаете сделать налоговую систему фискальному ведомству, то какое тут будет стимулирование? Это все равно, что уголовный кодекс попросить сделать милицию. Ни в одной стране Минфин никогда не разрабатывал налоговую систему. Налоговая система – это основа экономики страны, и ее должна разрабатывать, как разрабатывает уголовный кодекс, общественность, разные представители разных течений, специалисты из разных областей. И налоговая система – это очень важная вещь, она должна разрабатываться какой-то общегосударственной комиссией.
Итак, стимулирование. Вы помните, что до 2002 года включительно, если вы выбирали оплату налога с прибыли, то эта прибыль не налогооблагалась. Потом мы ввели налогообложение прибыли. Какое тут стимулирование? В 2002 году прибыль выросла, инвестиции выросли до 17,4 с 10% в 2001 году, в 2002 мы это изменили – получили 2,8%. И резко сократилась прибыль. Почему она сократилась – понятно: она ушла в тень. Инвестиции – это главный фактор экономического роста. Инвестиции невозможно увеличивать, если государство берет с сумм, из которых осуществляются инвестиции, налог. Оно тем самым показывает мнение государства: не инвестируй. И мы довели долю инвестиций валового внутреннего продукта сейчас до самого низкого уровня в мире – 17 %. В развитых странах – 20%. При 20-процентных инвестициях и при доле вложений в человеческий капитал, в экономику знаний, в главную его составную часть 30%, они развиваются в полтора-два раза быстрее нас. Как должна развиваться страна, у которой доля инвестиций 17%, а доля вложений в человеческий капитал – 13%? Не 30, а 13! Ясно, что при таких параметрах, если цена на нефть не будет расти, то мы будем развиваться с нулевым ростом. Какой может быть рост при таких показателях?
Если мы хотим развиваться, то два главных источника развития – это вложение в инвестиции в основной капитал и вложение средств в человеческий капитал. В этом состоит 80% всех источников развития. И если мы сейчас не введем стимулы для инвестиций, то какой может быть форсированный рост?
Представьте, что вы вкладываете деньги в техническое освоение действующего производства. Вы должны выкопать старые станки, реорганизовать цех, купить новые, установить. Но вы должны также и платить зарплату. Значит, те детали, которые делаются на этих станках, нужно перебросить на какой-то другой завод. А у вас денег и так нет, вы же покупаете оборудование и устанавливаете его. Нет, так с вас берут в этот период еще и налог. О чем это говорит? Государство не хочет, чтобы предприятия осваивались технологически. Вы строите новые мощности высокотехнологических отраслей, дайте их построить, потом берите налог, дайте технологически обновиться, тогда я буду в этом как-то заинтересован. Нет, мы возьмем налог и с этого. И так – повсеместно. Никакой стимулирующей роли налоговая система не играет.
Мы немножко облегчили налогообложение с информационных технологий, и тут же в годы рецессии экспорт информационных технологий из России вырос в два раза, с 3,5 млрд. долларов, сейчас – 7,6. Но что такое 7,6 млрд? Я был в городе Дальнем (Далянь) недавно, в Китае. Это центр областного подчинения. Это даже не центр области. Там находится одна зона развития из трех, ее построили за 8 лет. Она дает экспорт интернет-услуг и софта на 10 миллиардов долларов. Больше, чем вся великая Россия, где математика выше развита. И они хотят у нас учиться. Вы себе не представляете, они предлагают нам зарплату 500 000 в месяц в рублях, только приезжай, научи и получи. Мы не умеем коммерциализировать. А почему мы не умеем коммерциализировать? Потому что ни льгот, ни условий для этого, естественно, нет.
35% у нас составляет налоговая нагрузка. В США она – 29%. Выше нагрузка только в Италии, Германии и Франции, в трех странах, но им не нужно ускоренно развиваться. А мы же хотим их когда-то догонять, поэтому нам нужна нагрузка как у развивающихся стран. А в развивающихся странах она – 25–30%.
Поэтому нам нужно коренное изменение налоговой системы, и налоговая система должна играть распределительную роль. Она должна сокращать разрыв между бедными и богатыми. У нас этот разрыв сейчас – 15,7, в Европе – от 8 до 10, в странах социал-демократической ориентации – 6, в Японии – 5.
