Никита Масленников,
руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития
То, что, мне кажется, совершенно ясно: у нас возникли существенные риски разрыва логики экономической политики. Можно всегда спорить, правильно ли были запущены в 2014 году таргетирование инфляции и плавающий курс. Но затем он плавно перерос, естественно, в бюджетную консолидацию, она дает сразу зоны неэффективности государственных расходов, а это, как любит выражаться наш главнокомандующий, — адреса, пароли, явки структурных реформ.
Сформировалась, в принципе, некая структурная повестка: долю государства надо чуть-чуть снижать, конкуренцию широко и везде, где только возможно, вводить, человеческий капитал, естественно, укреплять, проводить структурные маневры в госрасходах и так далее и тому подобное. И где-то в середине года, после того как раздался мощный такой, опять зажигающий призыв по национальным проектам, все это встало. И здесь то, что мы можем сломать всю структурную повестку, для меня, например, четко прослеживается в судьбе так называемой пенсионной реформы. Возраст повысили, но, извините, пенсионный капитал запустить как-то забыли. И поэтому сегодняшние сетования по поводу долгосрочных инвестиций, длинных денег (а пенсионная модель, в принципе, может давать эффект за 5–7 лет примерно в размере дополнительно 12 триллионов рублей), это все осталось даже без обсуждения правительства в кабинете.
Вот это — ресурс роста, он отсутствует. Вот это вот разлом логики экономической политики в целом, то есть всей вот этой синергии монетарной, налоговой, бюджетной и, собственно, структурных реформ, вот это главный риск следующего года.
