Николай Похиленко,
научный руководитель Института геологии и минералогии имени В.С. Соболева СО РАН, заместитель председателя Сибирского отделения РАН, академик РАН
– Поговорим о проблемах и перспективах развития сырьевой базы стратегических видов твердых полезных ископаемых Центральной и Восточной Сибири. Понятно, что в условиях Арктики можно успешно вести те проекты, которые дадут серьезную экономическую отдачу, и достаточно быстро. Вы знаете, для этого нужны крупные месторождения высоколиквидных видов сырья, и они там обнаружены и должны обладать характеристиками, которые приняты международной системой оценки качества запасов сырья. Какова роль минерально-сырьевого комплекса Арктики в экономике страны? Если речь идет о валютных поступлениях, то это больше 80%, в условиях санкций, наверно, будет близко к 100%. Это больше 50% бюджетных поступлений, 30-70% ВРП, по разным оценкам, и вклад в ВВП больше 20%. Минерально-сырьевой комплекс обеспечивает минерально-сырьевую безопасность, для внутреннего потребления, что сейчас, в условиях санкций, особенно важно, и экспортный потенциал, энергетическую независимость и геополитические интересы страны.
Какие у нас есть проблемы развития сырьевой базы твердых полезных ископаемых в Сибири и в Арктике? Последние тридцать лет фактически не велись работы прогнозно-поискового характера, включая региональные геологические исследования. Раньше этим занималась Геологическая служба Министерства геологии СССР. Сегодня объем этих работ составляет в лучшем случае 5% от советского времени. В системе Министерства геологии СССР на территории России работало около 800 тысяч специалистов, а в регионах Арктики – 14 экспедиций и 10,5 тысяч специалистов. Сейчас там меньше 200 специалистов, они сидят в Магадане, и объем работ, который они могут делать, ничтожен.
Резкое сокращение государственного фонда рентабельных участков для предоставления в пользование очевидно. Тридцать лет происходила последовательная деградация ведения таких работ, становилось все меньше и меньше перспективных, подготовленных для экономического освоения участков.
Свою роль играют инфраструктурные ограничения новых открытий в неосвоенных районах наряду с отсутствием кадров, которые могли бы вести эти работы. Потому что тридцатилетие деградации геологической службы обусловило очень серьезный отток специалистов, начиная с 90-х гг. Для того чтобы вести такие работы, нужны специалисты, которые имеют опыт не менее 10-15 лет в полевых условиях, в геологической съемке, геологическом картировании, проведении геологоразведочных работ и опыт открытий месторождений. Сегодня поскольку произошло драматическое сокращение этих работ, молодежь не шла в эту отрасль. Получая соответствующее образование в вузах, они были заинтересованы в позициях в добывающих компаниях.
Если взять все геологоразведочные работы по твердым полезным ископаемым за 100%, то геологические службы частных горнорудных компаний ведут работы, которые составляют 80%. Но это оценка и разведка объектов, уже существующих, с минимальными рисками неподтверждения геолого-экономических характеристик. А небольшие и средние компании, которые получают лицензии по заявительному принципу, ведут очень мало таких работ – 3,5% от 100%. Предприятия государственной собственности – это региональные геологические исследования, поисково-оценочные работы по государственным программам, те работы, которые ведет холдинг «Росгеология» и отраслевые геологические институты, – это 11-12%. Научно-исследовательские институты РАН ведут до 3-5% работ по госзаданиям.
Нам потребуются технологии чистой энергетики, о которых много говорится. Соответственно, будет расти спрос на те или иные виды полезных ископаемых, редких металлов. Например, спрос на литий вырастет в 2040 году более, чем на 90%. На кобальт – на 70%. Производство электрических автомобилей к 2040 году достигнет 72 миллионов, оно увеличится в 25 раз. Карьерная, горнодобывающая, подземная техника – все это будет на электричестве. Нам потребуются медь, литий, кобальт. В связи с растущими потребностями чистой энергетики, начиная с 2026 года, по всем этим видам сырья будет резкий дефицит. Естественно, в условиях дефицита продавать нам эти металлы никто не будет. Особенно литий. Медь у нас есть своя, кобальт – в какой-то мере. Надо обращать внимание на развитие добывающей промышленности по этим видам металлов. Особенно по литию.
Обеспечение экономики страны редкими и редкоземельными металлами носит критический характер для национальной безопасности. Многие технологии невозможны без масштабного потребления редкоземельных металлов. Мы их производим очень мало. То, чего не хватает, докупаем в Китае. Но уже начиная с 2026-2027 года будет дефицит этих компонентов на мировом рынке, и, естественно, тот же наш братский Китай вряд ли нам их продаст. Надо организовывать собственное производство.
по материалам Арктического академического форума на тему «Развитие научных исследований и экономика Арктики» (4 марта 2022 года)
