Олег Смолин,
первый заместитель председателя Комитета по науке и высшему образованию Государственной Думы ФС РФ, член Президиума ВЭО России
– Мы вступили в новый период истории, по меньшей мере — нашей страны, а может быть и не только. В полном объеме содержание этого периода мы сейчас оценить не можем. Как говаривал Гегель, «сова Минервы вылетает к ночи», то есть суть процесса понимаешь, когда он уже либо завершен, либо, по крайней мере, прошел значительную свою часть. Но мы осознаем, что это будет период высокой нестабильности. Совершенно понятно, что новая геополитическая и геоэкономическая ситуация требует и новой экономической политики: новой, наверное, для российского правительства, но вряд ли для Вольного экономического общества России. Напоминаю, идея новой индустриализации продвигается здесь уже, собьюсь со счета, сколько лет.
Эта идея поддерживается и Союзом промышленников и предпринимателей, и, по крайней мере, тремя фракциями в Государственной думе. Причем я хочу подчеркнуть, что речь идет не об импортозамещении, а именно о новой индустриализации, поскольку:
а) мы понимаем, что импортозамещение часто сводилось к тому, чтобы заместить импорт из одних стран импортом из других,
б) сейчас АвтоВАЗ поднимает вопрос о том, чтобы вернуться к выпуску «Жигулей» 7-й модели, — это импортозамещение, даже индустриализация, но не новая.
К сожалению, ситуация показала, что за 8 лет после Крыма даже импортозамещение производилось весьма и весьма не лучшим образом. На всякий случай напомню, что сейчас, скажем, Россия, по официальным данным, металлорежущих станков производит 5,5% от советского периода, тракторов — менее 1,5% и т.д. Опыт последних лет показывает, что более или менее успешно развивались те отрасли, которые поддерживались государством. Это IT-технологии, это военно-промышленный комплекс, это сельское хозяйство, на которое в 2015 году — не было бы счастья, да несчастье помогло — добавили 70 миллиардов рублей. Правда, в 2022 году в бюджете, видимо, решив, что всё уже хорошо, отняли 54 миллиарда.
Все мы понимаем, что проводить новую индустриализацию предстоит при резко осложнившихся условиях, поскольку половину резервов Центрального банка мы потеряли. Не буду оригинальным. Представители политической оппозиции много-много раз говорили Эльвире Набиуллиной: как можно хранить национальные резервы на территории и в валюте тех, кого наши военные называют потенциальным противником? Это тайна, что называется, покрытая мраком.
Так вот, новая индустриализация, как известно, предполагает интеграцию науки, образования и производства. Позволю себе сформулировать несколько задач, которые, как мне кажется, стоят перед нами в этих областях.
Первое. Я полагаю, что нам в срочном порядке необходимо определить приоритетные направления и создать научно-технологические проекты меньшего масштаба, но по типу тех, как был создан атомный проект. Здесь уже говорили, в каких областях надо было бы это сделать. В частности, конечно, это информационные технологии, искусственный интеллект, авиастроение и целый ряд других. Пользуясь случаем, хочу заметить: здесь обсуждалась тема новых городов в Сибири. Коллеги, я из сибирского города Омска. У нас, между прочим, вполне приличный оборонно-промышленный комплекс, но у нас колоссальная утечка умов из города, у нас горе от ума. Мы занимаем место в районе 30-го — по уровню благосостояния, ближе к 40-му — по долголетию, но входили в пятерку по образованию. Это не значит, что наши вузы такие же, как МГУ. В данном случае измерялась вовлеченность людей в образовательные процессы. И вот люди, получающие образование, хотят, естественно, жить достойно и массами уезжают из города Омска. Так, может быть, всё-таки мы не будем уподобляться герою той самой притчи, отцу многодетного семейства, который глядя, как его дети возятся в луже, думал: «То ли этих отмыть, то ли произвести на свет новых?» Давайте будем развивать существующие центры в Сибири. Их достаточно. Может быть, потом мы можем строить новое. Потому что кем будем населять? Колхозы-то создадим, а где колхозников взять? Мне кажется, что пока эта идея, мягко говоря, неактуальна. Я солидарен с тем, что сегодня здесь говорилось.
Вторая позиция — конечно, это кадры, которые, как известно, решают всё. Увы, мы переживаем кадровый кризис и в сфере образования, и в сфере науки.
Начну с науки. По данным Российской академии наук, в 2014 году из России уехали, по-моему, около 14 тысяч ученых. По последним данным, которые опубликовала академия, — 70 тысяч. Совершенно очевидно, что с такой ситуацией мы не сможем обеспечить научный прорыв.
Что касается образования: по данным ОНФ, 44% опрошенных учителей заявили, что в школах не хватает математиков, 39% — учителей иностранного языка, 30% — учителей литературы и т.д.
Как работают школы? Очень просто. Например, в моем родном городе Омске средний учитель ведет 32 урока. Для понимания, кто не работал в школе, на каждый урок по-хорошему надо потратить дополнительно полтора часа, чтобы к нему подготовиться, соответствующую документацию заполнить, письменные работы проверить, воспитательной работой заниматься и т.д. 32 множим на 2,5 — соответственно, получается 80. Это значит, либо ты не живешь, либо ты вольно или невольно не отдаешь детям то, что должен давать. Совершенно очевидно, что мы должны исполнить как минимум указы президента за 2012 год при условии, что учитель, вузовский профессор, научный сотрудник будет работать на одну ставку. Что касается, кстати, ученых, то у нас даже единой статистики нет. Росстат говорит, что зарплата ученых — 104 тысячи рублей, а тот же самый статистический сборник того же Росстата говорит — 84 тысячи. Таково качество статистики, которой мы реально пользуемся, уважаемые коллеги.
Когда же мы говорим о заработной плате, скажем, вузовских преподавателей, то официальные данные дают 105, по-моему, тысяч рублей, а данные Общероссийского народного фронта (правда, за 2017 год) — 26,5 тысячи рублей. Понятно, что истина посередине. Когда я спрашивал ректоров аграрных вузов, собравшихся в Государственной думе, кто ближе к истине, они дружно отвечали: «Народный фронт». Коллеги, с такой кадровой политикой мы не обеспечим научно-образовательного прорыва, без которого невозможна новая индустриализация.
Третья позиция — это бюджетный набор студентов, их статус и распределение направлений подготовки. Мы прекрасно понимаем, что в тех странах, которые преодолели кризис, увеличился набор студентов, потому что это лучший способ потратить время, который можно придумать, потому что кризисы рано или поздно кончаются, а квалифицированные кадры совершенно необходимы. Но я бы обратил ваше внимание на то, что надо определить приоритетные направления. Здесь уже приводили данные по поводу того, сколько специалистов в области IT-технологий из страны уехало и сколько еще может уехать. Я боюсь, что, если мы будем просто увеличивать бюджетные места, мы можем не восполнить эти потери. Я выскажу, может быть, непопулярную вещь: расширять в таких областях систему образовательного кредитования. Если человек начинает работать в своей стране, в течение, скажем, трех лет списывать кредит полностью. Если он начинает работать в своей стране в фирме другой организации — немножко другие условия. Если он уезжает из страны — третьи условия погашения кредита. Причем студенты должны заранее знать про эти условия.
Четвертая позиция — переориентация системы образования на нужды модернизации своей страны и новой индустриализации. Коллеги, если вы сравните последний советский учебный план с современным учебным планом, вы увидите резкое сокращение количества времени на математику, физику, химию, биологию, то есть на то, что готовит инженеров, ученых, врачей и т.д., сокращение времени на то, что обеспечивает гражданскую идентичность, — я имею в виду русский язык, литературу, историю, географию. Резко увеличились только иностранный язык и обществознание, которое теперь преподают с шестого класса, видимо, в целях внедрения новой идеологии. По крайней мере, я смотрю учебник «Обществознание» восьмого класса — там изучают социальную стратификацию, которую обычно изучали в вузе или, по крайней мере, в одиннадцатом классе. Зачем — не знаю. Лучше бы великую русскую литературу, потому что современные дети очень мало, к сожалению, читают. Результаты — мы получаем однобоких специалистов. Мой товарищ по Российской академии образования Евгений Ямбург приводил пример, как к нему пришел современный молодой учитель информатики со всеми современными компетенциями. Тот его спросил: «Что вы знаете о Чехове?» и услышал в ответ: «О Чехове? Я слышал о нем много хорошего». Я думаю, что нам нужно, естественно, переориентировать учебный план на воспитание гражданина, с одной стороны, и на подготовку специалистов, которые нам потребуются.
В этом же плане я рассматриваю проблему Болонского процесса. Вы знаете, Виктор Антонович Садовничий не раз высказывался, что мы сделали ошибку, а я голосовал и предлагал альтернативные законы, которые предполагали, что в Болонском процессе можно участвовать на добровольной основе, а не на принудительной, как это стало, к сожалению, с 2011 года.
И последнее, уважаемые коллеги. Это, конечно, дебюрократизация управления наукой и образованием. Мы были категорическими противниками Федерального закона No253 о так называемой реорганизации академии наук, которая превратила ее в клуб ученых. Вы будете смеяться: академия наук не является научной организацией, то есть она не может иметь научных сотрудников. И что бы ни пытались сделать по этому поводу, сделать до сих пор не удается. Параллельно на два порядка, по оценкам Валерия Черишнева, академика, экс-председателя Комитета по науке, вырос бумагооборот и т.д. Совершенно ясно, что мы должны от этого отказаться. Да, наверное, когда ученые управляли академией, были недостатки. Когда ей управляют чиновники, их стало многократно больше. Частный случай — это история с публикациями, когда мы нашу интеллектуальную собственность передаем в чужие руки и за это еще платим большие деньги. По оценкам некоторых экспертов, затраты российских организаций и научных вузов, преподавателей и ученых на публикации в иностранных базах — порядка 4 миллиардов долларов.
Заканчиваю, уважаемые коллеги. В заключение я позволю себе напомнить фразу Фредерика Жолио-Кюри: «Наука необходима народу. Страна, которая ее не развивает, неизбежно превращается в колонию».
По материалам VII Санкт-Петербургского экономического конгресса (СПЭК-2022) на тему: «Новое индустриальное общество второго поколения (НИО.2): проблемы, факторы и перспективы развития в современной геоэкономической реальности», 31 марта – 1 апреля 2022 г.
