Вторник, 24 сентября, 2024
ВЭО России

Главный экономист ВЭБ.РФ предложил отказаться от таргетирования инфляции

Отказаться от политики инфляционного таргетирования в пользу политики, нацеленной на поддержание стабильности рубля, роста производства и показателей занятости, предложил главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач, выступая на Московском академическом экономическом форуме.

По его словам, «шараханье» курса между значениями в 120 и 60 рублей за доллар — «это не то, что экономике нужно». Для бизнеса нужен относительно стабильный курс: по оценкам ВЭБа, он может находиться в пределах «70 с лишним — 80 рублей за доллар».

«Это по-любому означает отказ от той формы политики таргетирования инфляции, которой мы придерживались последние годы», – считает Андрей Клепач.

По его мнению, Банку России следует придерживаться многофакторной политики, учитывающей и стабильность курса, и рост экономики, и занятость.

В качестве примера центрального банка, реализующего многофакторную политику, главный экономист ВЭБа назвал Федеральную резервную систему США. «У них даже официально это есть: это не просто инфляция и поддержание определенного таргета, а инфляция с точки зрения того, как это влияет на производство, на занятость, – отметил Клепач. – То, что мы и ЦБ традиционно упускали».

Центробанку РФ в текущих обстоятельствах удалось принять необходимые меры для стабилизации курса рубля, признал Клепач. Но главной из этих мер он считает не повышение процентной ставки, а ограничения на покупку валюты физлицами и другие операции.

Что касается повышения ключевой ставки, то это, по словам представителя ВЭБа, практически остановило кредитование экономики. «Только сейчас, после принятия решений о субсидиях по процентным ставкам системообразующим предприятиям, это [кредитование экономики] начинает хоть как-то работать», – сказал он.

В ВЭБ.РФ оценили возможное падение доходов россиян

Доходы россиян могут упасть по итогам года на 9,2%, если ограничится принятым Правительством пакетом мер поддержки, рассказал главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач, выступая на Московском академическом экономическом форуме. Прогноз Минэкономразвития более оптимистичный. По оценке ведомства, снижение реальных доходов россиян в 2022 году составит 6,8%.

«Он {принятый пакет мер} тоже значим. По нашей оценке, уже одобренные или запущенные Правительством меры поддержки, уменьшают спад ВВП на 1,6%, а падение реальных доходов – на 1,9%. Но это, в первую очередь, поддержка семей с детьми, повышение прожиточного минимума, МРОТ, дополнительная индексация пенсий. Это мало что дает основной части работающих – то есть учителям, врачам, ученым, тем же военнослужащим», – пояснил экономист.

Эксперты ВЭБ.РФ предлагают «заложить более существенную траекторию повышения пенсий, проиндексировать заработную плату бюджетникам и военнослужащим, рассказал Андрей Клепач.

По словам экономиста, эти меры позволят к 2024 году «полностью или даже с выигрышем компенсировать тот провал {по доходам населения}, который мы получаем в этом году».

Параметры индексации пенсий и социальных пособий, о необходимости которой говорил президент РФ Владимир Путин на заседании Совета законодателей 27 апреля, еще прорабатываются. Об этом сообщил пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков.

Первые цифровые финансовые активы могут появиться в России до конца года

Выпуск на российских блокчейн-платформах первых цифровых финансовых активов (ЦФА) можно ожидать до конца года, заявил глава комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков, выступая на Московском академическом экономическом форуме.

«Три платформы по выпуску цифровых финансовых активов уже зарегистрированы. Это «Норильский никель» через свою компанию (прим. – Atomyze), «Трансмашхолдинг» и «Сбербанк». На подходе еще две платформы. Мы рассчитываем, что уже в этом году первые цифровые финансовые активы будут выпускаться и станут основой для финансовых взаиморасчетов в блокчейне», – отметил Анатолий Аксаков.

ЦФА планируется использовать не только для финансовых взаиморасчетов, но и для учета экономических взаимоотношений с партнерами и дочерними компаниями.

«Одна из названных компаний регистрировала платформу как раз для того, чтобы видеть все экономические взаимоотношения с партнерами, со своими подразделениями, в том числе за рубежом. Это в определенном смысле альтернатива тем финансовым взаиморасчетам, которые сегодня существуют на основе доллара, евро или других валют», – пояснил председатель Комитета Государственной Думы по финансовому рынку.

 Депутат также рассказал на Московском академическом экономическом форуме, что подготовлен законопроект по криптовалютам. «Законопроект еще не поступил в Госдуму. Мы его ожидаем в ближайшее время. Правительство за легализацию и довольно жесткое регулирование этого рынка. Насчет майнинга договорились о том, что его нужно легализовать и регулировать, в том числе для того, чтобы регулировать энергопотребление», – уточнил Анатолий Аксаков.

Ученые предложили создать в России двухконтурную валютно-финансовую систему

В условиях глобальных трансформаций российские ученые ведут разработку новых финансовых инструментов и технологий. Так, научным сообществом предложен проект по созданию в России двухконтурной валютно-финансовой системы.

«Проект, разработанный группой исследователей Научно-исследовательского института «Инновационные финансовые инструменты и технологии» РЭУ им. Плеханова, предусматривает обеспечение национальной валюты за счёт использования наряду с золотом особой группы товаров, обладающих одновременно товарными и денежными свойствами, или так называемыми дуальными товарами. Это товары, цены которых на больших промежутках времени имеют устойчивое относительное отклонение от цены монетарного золота. Речь может идти о пшенице, серебре, олове, меди, титане, драгоценных и недрагоценных металлах, угле, уране, хлопьях, электроэнергии, нефтепродуктах, сжиженном газе, минеральных удобрениях и стандартизированной воде», – рассказал первый заместитель председателя Комитета по бюджету и финансовым рынкам Совета Федерации ФС РФ, вице-президент ВЭО России Сергей Рябухин, выступая на Московском академическом экономическом форуме.

Ранее пресс-секретарь Президент России Дмитрий Песков отметил, что проект создания в РФ двухконтурной валютно-финансовой системы сейчас находится в стадии обсуждения, а секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев подчеркнул, что для суверенизации любой национальной финансовой системы ее платежные средства должны обладать внутренней ценностью и ценовой устойчивостью, не привязываясь к доллару.

ООН сомневается в возможности ликвидировать голод к 2030 году

Цель устойчивого развития по ликвидации голода к 2030 года – недостижима, констатировал глава Московского офиса Продовольственной и сельскохозяйственной Организации Объединённых Наций (ФАО) Олег Кобяков, выступая на Московском академическом экономическом форуме.

«Ситуация с голодом в мире обострилась. В 2020 году число людей, лишённых достаточного питания, достигло 811 млн, то есть пандемия ковида отбросила в зону голода за неполные 18 месяцев почти 120 млн людей. Это почти десятая часть населения планеты. Исходя из этой цифры, ликвидация голода к 2030 году потребует неимоверных усилий, и, трезво говоря, эта цель становится нереалистичной», – отметил эксперт.

В новом докладе ФАО среди основных причин продовольственных кризисов называются геополитические конфликты. Согласно ФАО, в 2021 году они стали основным фактором голода для 139 млн человек в 24 странах. Это на 40 млн человек больше, чем в 2020 году.

«Трагическая связь между конфликтами и масштабами голода очевидна и вызывает большую тревогу. Несмотря на то, что международное сообщество приняло масштабные меры, чтобы предотвратить массовый голод, смягчить его последствия, объём средств, которые выделяются правительствами на эти цели, всё ещё не соответствует растущим потребностям», – пояснил Олег Кобяков.

В 2021 году экстремальные погодные условия забросили в зону голода более 23 млн человек. А экономические кризисы – ещё 30 млн человек. 193 млн в 50 странах столкнулись с проблемой острого отсутствия продовольственной безопасности. Самое тяжелое положение в Йемене, Мадагаскаре, Эфиопии и Южном Судане, рассказал эксперт.

Эксперты ФАО предлагают создать механизм финансирования импорта продовольствия, чтобы помочь бедным странам, в том числе Киргизии, Узбекистану и Таджикистану, справиться с резким ростом цен. Среди других рекомендаций участникам рынка – воздержаться от политизированных конъюнктурных мер и экспортных ограничений, которые могут усугубить рост цен на продовольствие и подорвать доверие к мировым рынкам, диверсифицировать источники поставок.

Глобальный рынок СПГ ожидает рекордный дефицит

Зимой глобальный рынок сжиженного природного газа (СПГ) может столкнуться с рекордным дефицитом поставок, пишет Bloomberg.

«В глобальном газовом комплексе нет избыточных мощностей, в результате чего Европа и Азия находятся в состоянии «перетягивания каната» за имеющиеся запасы», — констатирует ведущий специалист по глобальной газовой стратегии и специальный советник S&P Global Commodity Insights Майкл Стоппард.

До 2024 года основные объемы новых производственных мощностей СПГ должны были вводиться в России, однако введенные 11 апреля санкции Евросоюза на поставку оборудования, вероятнее всего, приведут к срыву графика ввода строящихся заводов «Арктик СПГ 2» и «Балтийский СПГ», отметил главный директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов, выступая на Московском академическом экономическом форуме.

Если из-за европейских санкций проекты «Арктик СПГ-2» и «Балтийский СПГ» не будут введены в срок, дефицит на рынке СПГ усугубится, и ближайшие 2-4 года (пока не появятся новые проекты, которые постепенно снизят напряженность на рынке) будут очень тяжелыми для мирового газопотребления, отметил эксперт.

По прогнозам независимой компании по энергетическим исследованиям Rystad Energy, спрос на СПГ составит 436 млн тонн в 2022 году, а предложение — всего 410 млн тонн. Аналитики отмечают, что увеличение спроса ускорило строительство новых мощностей по сжижению природного газа, но их ввод в эксплуатацию ожидается только после 2024 года.

Ученые предложили создать в России стратегический нефтяной резерв

В условиях санкционных ограничений экспорт российской нефти может снизится на 75–100 млн тонн в год. Безусловно, будут прилагаться усилия по перенаправлению поставок, поиску новых покупателей, но полностью переориентировать такой объем экспорта у России вряд ли получится. А это приведет к сокращению добычи нефти в стране.

С учетом технологических особенностей добычи нефти России необходимо по максимуму сохранять возможности ее продажи, в том числе на экспортных рынках, полагает главный директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов.

«Если мы останавливаем добычу за счет закрытия действующих скважин, то в силу технологических особенностей ее добычи происходит заводнение этих скважин, и мы не можем их снова раскачать или открыть кран для увеличения добычи, когда на рынке возникнет соответствующий спрос. Именно поэтому сегодня продажа российской нефти за рубежом, пусть и с дисконтом, – это наименьшее из зол, чем если бы просто мы сокращали добычу», – пояснил эксперт, выступая на Московском академическом экономическом форуме.

В этой связи ученый предложил вернуться к идее создания в стране стратегического нефтяного резерва, который бы мог позволить России (как в 2020 году, так и сейчас) минимизировать потери отрасли от перебоев с поставками на внешние рынки.

«В России может быть создана система подземных хранилищ нефти, например, в кавернах соленосных бассейнов в Центральном и Северо-Кавказском федеральных округах, а также в Калининградской и Астраханской областях, общим объемом до 120 млн куб. м, что соответствует возможности хранения до 100 млн тонн нефти. Причем срок реализации первой очереди такого проекта с возможностью хранения до 25 миллионов тонн нефти составляет от 3 до 5 лет при относительно скромных капиталовложениях», – рассказал Алексей Громов.

В 2020 году Институт энергетики и финансов совместно с Российским газовым обществом предложил создать в России систему подземных хранилищ нефти, однако Минэнерго России отказалось от рассмотрения этой идеи, посчитав, что сроки ее реализации не позволяют решить проблему текущего момента, связанного с кризисом спроса из-за пандемии коронавируса.

Как санкции изменят нефтяную отрасль России

Страны Евросоюза обсуждают шестой пакет антироссийских санкций, главным ограничением в котором должно стать нефтяное эмбарго. Речь идет фактически о запрете на покупки российской нефти в объёме более 100 млн тонн. Учитывая, что общий объём экспорта сырой нефти в так называемые «недружественные страны» составляет порядка 220 млн тонн, а именно на них в первую очередь ориентирована структура российского нефтяного экспорта (60%), – это серьезный вызов.

Выступая на Московском академическом экономическом форуме, директор по энергетике Института энергетики и финансов Алексей Громов отметил, что России придется искать новых покупателей и формировать новые логистические цепочки для перенаправления российской нефти на мировые рынки, и этот процесс будет сопряжен с существенными сложностями.

«Перенаправление поставок российской нефти из Европы в страны Азиатско-Тихоокеанского региона технически возможно, но это приведёт к удвоению среднего времени доставки нефтеналивных грузов примерно вдвое – с 15 до 29 дней, увеличивает расходы на транспортировку, на потребность в танкерном флоте. На фоне дисконтов это, естественно, меньшая доходность российского нефтяного экспорта», – рассказал эксперт.

Что касается новых покупателей, российская нефть хорошо подходит для нефтеперерабатывающих заводов Китая и способна вытеснить до 149 млн т/год нефти, импортируемой Китаем из других стран. Этому может способствовать дисконт на российскую нефть (до $30/барр.). Однако Россия уже является крупнейшим поставщиком нефти в Китай, а китайские государственные нефтяные компании придерживается политики диверсификации импортеров.

«В этой связи мы не должны испытывать иллюзий, что Китай сможет полностью заместить поставки нефти, если будет введено нефтяное эмбарго со стороны ЕС», – пояснил Алексей Громов.

Доля России в импорте нефти Индии невелика – 4,5 млн тонн, или 2,1%, в 2021 году, поскольку Индии логистически дешевле получать нефть с Ближнего Востока. Но существенный дисконт на российскую нефть может сделать импорт выгодным для индийских компаний. В марте Россия уже экспортировала в Индию 360 тыс. барр./сут., что почти в четыре раза больше, чем в 2021 году.

«Индия готова брать до 15 млн тонн дополнительно российской нефти. Китай, возможно, купит порядка 5-6 дополнительных млн тонн в течение 2022 года. В дальнейшем возможен рост поставок во Вьетнам, Таиланд и другие страны Азии», – полагает Алексей Громов.

Чтобы решить в долгосрочной перспективе проблему переориентации поставок на другие экспортные рынки, в первую очередь на рынки Азии, России необходимо расширять возможности магистрального нефтепровода (МНП) Восточная Сибирь – Тихий Океан (ВСТО), особенно в плане портовой инфраструктуры и, соответственно, мощностей по перевалке нефтеналивных грузов, в том числе на железной дороге, заключил эксперт.

Экономисты назвали главные риски для аграрного сектора России

Включение российского АПК в глобальные рынки продовольствия, сельскохозяйственного сырья и ресурсов несет существенные риски для развития отечественного аграрного сектора, отметил директор Всероссийского института аграрных проблем и информатики имени А.А. Никонова, академик РАН Александр Петриков, выступая на четвертом Московском академическом экономическом форуме.

«С одной стороны, это позволило нам воспользоваться преимуществами мирового разделения труда, повысить технологический уровень отрасли и увеличить экспорт. С другой – снизило устойчивость аграрной системы, увеличило риски потерь от волатильности мировых цен, сбоев логистики, политических конфликтов», – пояснил ученый.

Среди других рисков Александр Петриков назвал недостаточное развитие отечественной сельскохозяйственной науки. За 2005-2020 гг. стоимость заключенных соглашений по импорту аграрных технологий в 8 раз превысила стоимость соглашений по экспорту.

По словам ученого, развитию отрасли препятствуют ее несбалансированная структура – средний и малый агробизнес недостаточно развиты, в то время как холдинги-латифундии контролируют сотни тысяч гектаров земли, монополизируя земельный и агропродовольственный рынок.

Не очень эффективна, с точки зрения Александра Петрикова, и политика развития сельских территорий – несельскохозяйственная занятость на селе стимулируется слабо, сокращается сеть учреждений социальной сферы, недостаточно финансирование местного самоуправления. В результате сельские жители переезжают в города, а в сельских районах растет число домохозяйств с заброшенными земельными участками и пустующими домами, о чем свидетельствуют данные последних Всероссийских сельскохозяйственных переписей.

«Наличие перечисленных рисков требует значительных изменений в стратегии развития сельского хозяйства и связанных с ним отраслей. Речь идет об усилении комплексности развития, обеспечивающей не только рост производства экспорта, но и формирование внутренних условий этого роста, а также решение экологических и социальных проблем», – полагает ученый.

Александр Сергеев: нас толкают в старый технологический уклад

Александр Сергеев,

сопредседатель МАЭФ, президент Российской академии наук, академик РАН, доктор физико-математических наук, профессор

– Мы находимся в условиях гибридной войны, в которой экономическая компонента играет существенную роль. Обсуждая развитие нашей экономики, взаимодействие её со всем миром, мы должны понимать, что могущественные силы на так называемом коллективном Западе приняли курс на существенное давление на нашу экономику, если не сказать, на удушение нашей экономики. Это и война в финансовом секторе, и торговая война, и война с нашим производственным сектором, и технологическая война. И всё это произошло очень быстро, требует быстрых решений от нас, от нашего правительства. И здесь роль ведущих учёных экономистов должна быть очень большой.

Мы видим, какие гигантские усилия наше правительство предпринимает для того, чтобы смягчить санкционную экономическую войну. Наша экономика демонстрирует устойчивость, которую наши соперники не ожидали. Важный вопрос, хватит ли нам этой устойчивости, потому что мы видим, что санкции – это надолго, сумеем ли мы сохранить эту устойчивость для перехода, по существу, в новый режим функционирования нашей экономики. Главная задача – обеспечить переход в новый режим функционирования нашей экономики при минимальных потерях и в производственном секторе, и в занятости, и в социальной сфере. Мы понимаем, что предприятия должны функционировать, люди – работать, социальная сфера –обеспечивать удовлетворение нужд, должна быть обеспечена продовольственная безопасность, и всё это – важнейшие задачи, которые легли сейчас на плечи правительства и руководства страны.

У экономической науки сейчас особое значение. Решения должны, по существу, браться с колёс, и для этого – быстро рассчитываться различные варианты в условиях огромной неопределённости.

Мы понимаем насколько глубоко экономика России была встроена в мировую экономику, и насколько болезненными оказываются эти производственные, экономические, финансовые разрывы. Мы помним прекрасно потери, которые страна понесла в начале 90-х гг. XX века от разрыва экономических связей, как тяжело и как долго потом пришлось в новых условиях восстанавливать эти связи. И мы должны обязательно использовать тот опыт, который у нас есть, для того, чтобы не допустить такого падения экономики, которое было в 90-х гг. Мы, безусловно, должны находить и новые цепочки поставщиков, и потребителей нашей продукции, модернизировать логистические связи. Необходимо как можно скорее и эффективнее решить задачи импортозамещения.

Огромная задача – это вопрос борьбы с технологическим занавесом. Понятно, что это стратегический замысел наших соперников. Потому что современный мир движется вперёд путём развития технологий, и ограничение технологического развития – это тормоз для развития страны в целом.

Фактически нас толкают на не то что на стагнацию в области современных технологий, а  на движение назад – в старый технологический уклад. Мы должны выстраивать отношения между реальным сектором экономики и наукой для того, чтобы поддержать наш технологический уровень. Надо признать, что в ряде случаев, придётся немного откатиться назад в части технологий, но, может быть, этот шаг позволит сделать быстрые шаги вперёд.

Я просто хочу привести пример – это вопросы, связанные с импортозамещением медицинской техники. По передовой медицинской технике (речь идёт, скажем, о различной технике визуализации, томографов, радиационной терапии, лучевой диагностики) мы в основном оснащены установками, которые пришли из-за рубежа. Так получилось, что это были передовые разработки, и мы все с вами хотели диагностироваться и лечиться на лучшем оборудовании, которое есть в мире. В результате зависимость очень существенная, которая является предметом беспокойства, потому что при отказе в каких-то компонентах, в запчастях, при отказе в дальнейшем использовании софта мы можем оказаться в ситуации, когда значительная часть нашего медицинского оборудования выйдет из строя. Здесь надо как можно быстрее обеспечить импортозамещение. Но те разработки, которые у нас есть уступают самому передовому уровню, и ведутся дискуссии, а что нам делать, – продолжать опираться на поставки, может быть, со стороны поставщиков из других стран или решить проблему по созданию российской медицинской техники. У нас есть хорошие разработки, которые годами не внедрялись именно потому, что не было интереса у нашего реального сектора экономики при свободном доступе оборудования из-за рубежа. Мы предлагаем сейчас целый ряд таких разработок, которые могли бы обеспечить нашу медицину современными техническими средствами. Но мы не сможем, как Siemens или Philips, производить то, что нам нужно, скажем, в области томографов. С другой стороны, пусть это будет с отставанием на несколько лет, но, в конце концов, надо научиться это делать самим, может быть, действительно пройдя путь не самых передовых технологических решений для того, чтобы следующими шагами продвигаться вперёд и обеспечить паритет.

Здесь важно сказать обязательно о роли науки. Опускается и занавес в области науки. Я не говорю сейчас о взаимодействии учёных с учёными, лабораторий с лабораториями. Институционально мы видим, что накладываются существенные ограничения на развитие нашей науки – и через ограничение участвовать в совместных экспериментах, печататься. Это ограничение, которое было введено, по иностранным базам данных, статей, которые мы делаем – казалось бы, ну что такого? Ну не будет известно о наших работах. Но для учёных это абсолютно недопустимо. Ведь научный мир развивается посредством обмена информации. Если ограничивают твоё присутствие в информационном поле и говорят тебе: «Нет, тебя как бы не видно, тебя больше нет», – то это крайне опасно. И здесь мы должны и работать, и обращаться к нашим коллегам и в финансирующих агентствах, и в министерствах, в академиях наук с тем, чтобы эту ситуацию обязательно изменить.

Мы с вами прекрасно видим то, какие усилия предпринимаются в Соединённых Штатах Америки не только по ограничению международного сотрудничества в науке, но и просто по зазыву российских учёных. Мы видим распоряжения, которые идут со стороны администрации Соединённых Штатов, со стороны Президента, которые готовы сейчас с распростёртыми объятиями принимать российских учёных в критических направлениях, которые должны обеспечить наше технологическое развитие. Это научно-технологический занавес, который пытаются опустить над нашей страной. Мы должны этому противостоять, содействовать развитию международного научного сотрудничества. Те контакты, которые у нас есть на высшем институциональном уровне, а также те контакты, которые есть и продолжают быть и на институциональном уровне с рядом стран, дружественных нам стран, нужно всячески развивать.

Коротко о том, что предпринимает Российская академия наук в условиях новой экономической реальности. Прежде всего, мы понимаем, что прикладные задачи должны занимать всё больше и больше места в деятельности наших академических институтов. Это вопросы, связанные с корректировкой государственного задания. В какой-то мере мы говорим, что академические институты должны взять на себя роль отраслевой науки. И в этом смысле надо дать возможность академическим институтам заниматься без ограничений прикладными исследованиями, а может быть, даже и хозяйственной деятельностью.

Второе обстоятельство – необходимо чётко определить приоритеты. И такие приоритеты в шести направлениях были сформулированы совместно нами и Министерством промышленности и торговли. Это направления: медицинская техника, фармацевтика, второе – это современная химия, третье – биотехнологии, четвёртое – микроэлектроника, пятое – лазерные и оптические технологии, шестое – станкостроение. И по этим шести направлениям созданы совместные рабочие группы. Мы определяем, каким образом максимально быстро и эффективно наука может откликнуться на решение задач импортонезависимости и как максимально быстро те разработки, которые у нас есть, перевести в наши продукты. Мы регулярно информируем правительство об этой работе и представляем наши рекомендации в правительство.

Я говорил о задачах для экономической науки, о задачах для естественных наук, для медицинских наук. А как обстоит дело с задачами для общественно-гуманитарного сектора наук. Мы входим в другое мироустройство. Это процессы цивилизационного масштаба, которые будут приводить к другому распределению и сфер влияния в мире, и сфер сотрудничества. И вопросы, связанные с такими социальными, гуманитарными взаимоотношениями, с поиском нашего места в мире, – они сейчас очень остры. Для наших общественных, гуманитарных наук сейчас пришло время активной работы, чтобы обеспечить достойное место нашей стране в будущем мире.

По материалам IV Московского академического экономического форума, 16 мая 2022 г.

1...495051...181Страница 50 из 181
© Журнал "Вольная экономика", Общероссийская общественная организация "Вольное экономическое общество России"