Суббота, 28 сентября, 2024
ВЭО России

Профессор Дэвид Котц: «В современном капиталистическом обществе мы не готовы к реакции на пандемии»

Дэвид Котц, почетный профессор Бруклинского колледжа Нью-Йоркского университета

Уроки, которые нам эта пандемия преподносит, довольно горькие. Пандемия коронавируса – новейшая из ряда вирусных пандемий, которые мы наблюдали за последние 20 лет. И далеко не последняя. Необходимо учитывать периодичность их появления.

Я хотел бы выдвинуть три важных тезиса.

Во-первых, в современном капиталистическом обществе пандемии более вероятны, а мы все менее подготовлены для оперативной реакции на них.

Второе, рыночные сигналы становятся неэффективными с точки зрения промышленного развития.

Третье, необходимо реформирование торговой и финансовой системы, которая сформировалась в последнее время.

Перехожу к первому тезису. Хотел бы отметить, что пандемия, свидетелями которой мы становимся сейчас,  является результатом перехода инфекции от животного к человеку. Истоки этой проблемы находятся вроде бы вне общества. Это, казалось бы, классический внешний шок, как например, землетрясение или извержение вулкана. Однако, в отличие от вулканов и землетрясений здесь важен антропогенный фактор. Важно отметить также то, что экономическая система сама влияет на склонность, на вероятность появления очередной вспышки пандемии. Современный неолиберальный капитализм, как я уже отметил, повышает вероятность происхождения таких пандемий.

На это есть несколько причин. Промышленное ведение сельского хозяйства вызывает ослабление иммунитета у животных. Это прямая дорога к переходу инфекции к человеку. Второе, в лесной промышленности работников кормят мясом диких животных, просто потому что дешевле. В-третьих, чрезмерная вылов рыбы, истощающий ресурсы водоемов, приводит к созданию рынка мяса диких животных, которые не считались съедобными, для бедных слоев населения. И, наконец, глобализация цепочек стоимости, распространения международных поездок обеспечивает быстрое распространение заболевания по всему миру.

В то же время политика жесткой экономии привела к нехватке ресурсов в определенных сферах. Например, в сфере здравоохранения. Важным фактором оказалось искажение стимулов для получения прибыли компаний. У фармы, например, просто не было мотивации для разработки вакцины, пока пандемия не достигла своего пика. Неопределенность в отношениях масштаба и длительности пандемии, а также требования сделать вакцинацию бесплатной, ограничивают доходность компаний, что невозможно в неолиберальной парадигме.

Теперь мы переходим к рыночным сигналам и промышленному развитию. Уже упоминалось, что промышленное развитие не может полагаться на рыночные сигналы. Они ненадежны. Дело в том, что цель промышленной политики заключается в том, чтобы развивать менее развитые отрасли промышленности, в то время как рынок сам по себе поощряет инвестиции в уже развитые отрасли и компании, которые предоставляют большую доходность, большую отдачу от инвестированного капитала. Здесь необходимо обратить внимание на взаимозависимость различных отраслей. Если страдает одна, то, скорее всего, будут страдать и другие. Поэтому программы жесткой экономии, которые видели своей целью радикальное снижение издержек, сыграли злую шутку с нашей экономической системой. И сделали нас более уязвимыми перед кризисом.

Мы знаем, что многие развивались, опираясь на технологию, just-in-time – «точно в срок», которая помогала снизить издержки. Делали они это благодаря снижению запасов. Но именно это снижение запасов сделало производителей весьма уязвимыми перед такими факторами, как внезапный кризис, внезапное увеличение спроса на определенные товары, товары первой необходимости или медицинские товары. Или в условиях ограничения доступа к сырью. Поэтому, когда произошла вспышка инфекции, не было возможности переориентироваться на производство товаров первой необходимости именно из-за этой нехватки запасов. И еще раз повторюсь – это связывается с программой жесткой экономии, которая является составной частью современного неолиберального капитализма.

И здесь, вероятно, самое время вернуться к вопросу планирования в условиях командной экономики. В СССР было централизованное планирование, и имела место максимизация выпуска в условиях существующих трудовых ресурсов, сырья, материалов, капитала. Это – так называемое напряженное планирование, или жесткое планирование. Одним из последствий этого напряженного планирования было то, что нехватка определенных групп товаров охватывала все хозяйство. Неоклассики, конечно, говорили, что это проблема имманентна командно-административной системе. И что рынок является идеальным инструментом для того, чтобы экономические стимулы исправили ситуацию. Но как ни странно, в настоящее время мы наблюдаем те же самые проблемы, но уже не в условиях командно-административной системы, а в рамках капитализма. Только вместо напряженного планирования во главе угла у нас стоит рост производительности, рост эффективности в ущерб гибкому реагированию.

В 1942 году, когда для США началась Вторая мировая война, интересно, что США перешли от системы полностью свободного рынка к регулированию. И именно благодаря этому смогли избежать серьезных экономических последствий. В настоящих условиях США оказались неспособны нарастить производство товаров и услуг первой необходимости. Например, тестов для обнаружения коронавируса. Одна лаборатория в Калифорнии пыталась переориентироваться на производство таких тестов, но она не смогла выйти на рынок в принципе, потому что были использованы такие эксклюзивные контракты, по которым компании могли покупать эти тесты лишь у определенных производителей. То есть, они были готовы действовать гибко и реагировать на сложившиеся условия, однако возможности в текущих условиях им предоставлено не было. Поэтому необходимо избежать таких ситуаций в будущем. Ведь это – важнейшая сфера здравоохранения.

Здесь я бы хотел бы отметить, что планирование является важным элементом, который мог бы позволить гибко реагировать на такие кризисные ситуации. Например, в Китае мы наблюдали значительный резкий рост тестов на коронавирус. И таким образом, государство быстро смогло выйти из кризисной ситуации.

И я перехожу к третьему тезису – о глобальной торговой и финансовой системе. Мы знаем, что в условиях капитализма оказывается серьезное давление на компании для того, чтобы основным критерием успешности в современном мире была прибыль в краткосрочной перспективе.

Однако ведь мы должны понимать, что рассчитывать необходимо на долгосрочную перспективу, планировать экономическое развитие в долгосрочной перспективе. Если мы действительно хотим этого, необходимо регулировать торговлю и передвижение капитала. После пандемии позиции сторонников реформирования экономической системы заметно укрепятся.

Из выступления на международной конференции Института нового индустриального развития им. С.Ю.Витте 

Зачем российским компаниям абсорбция?


Исследователи из НИУ ВШЭ выяснили, что бизнес, который использует в работе действующих ученых, успешнее и легче выходит на экспортные рынки. Это по-научному называется «абсорбционная способность компании».

Одна из авторов исследования, ведущий научный сотрудник Центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ, Анна Федюнина отмечает, что «люди из академии отличаются особым бэкграундом. У них развито критическое мышление, есть опыт совмещения различных обязанностей, а значит — способность лучше планировать долгосрочные проекты в условиях неопределенности. В академической среде постоянно обучаются, усваивают большое количество информации, умеют опираться на теоретические знания, которые менеджеры обычно используют меньше. В совокупности всё это ведет к тому, что учёные иначе решают проблемы и воспринимают поступающую информацию».

Исследовали малый и средний бизнес с выручкой до 2 млрд рублей и числом сотрудников до 250 человек. Как отмечают эксперты, которые работали над проектом, «абсорбционная способность» больше всего ценится на международных рынках. Установлено, что наиболее успешные экспортеры — фирмы с наиболее высокой производительностью и стремящиеся к инновациям, в том числе через абсорбцию — впитывание — научных исследований.

По данным исследования, есть ряд быстрорастущих компаний, ежегодно растут на 20–30%, хотя динамика в их отрасли довольно низкая. И это связано во многом с умением переваривать научные данные.

Проанализировав данные по экспортерам России, эксперты установили, что более половины таких компаний — публикуются, то есть, имеют в своем штате академических ученых. Более того, даже к простейшим инновациям такие компании более способны. Например, легкий переход на дистанционную работу произошел там, где высока доля сотрудников с академическими степенями — в консалтинге, науке и искусстве, юриспруденции, архитектуре, инжиниринге, финансах, компьютерных науках и математике.

Экономисты НИУ ВШЭ выяснили, где и сколько в России пьют

В целом уровень алкоголизации населения снижается, но очень велик разброс по регионам — от 1,1 до 21 литра чистого спирта на взрослого человека. Причем в этих цифрах — огромное количество нелегального алкоголя. Если брать в среднем по стране, то 9 л в пересчете на чистый спирт — легальный, и 6 л — незарегистрированный. Тут, впрочем, также разброс по регионам: от почти 0 в Москве, Московской области и Санкт-Петербурге до 21,2 литров на Чукотке.

В целом по стране пить стали меньше. Во многом это удалось сделать (как когда-то в Ирландии и Британии) путем «перевода» предпочтений пьющих на пиво и вино. Так, в середине 90-х 81,4% потребления составляла водка, то в 2018 ее доля сократилась до 36 с половиной процентов, а пиво составило более 43, вино — более 20%.

Очевидно, что меньше всего пьют в южных республиках с мусульманским большинством, больше всего — на Севере Европейской части России. Но в «благополучных» столицах и их областях не раз фиксировались очень высокие уровни потребления легального алкоголя.

Вот еще некоторые выводы исследования:

увеличение часов продажи не влияет на потребление легального алкоголя, а уменьшение ведет к тому, что пьют больше фальсификата и суррогатов;

молодежь пьет меньше и предпочитает пиво или вино;

рост городского населения на 1% увеличивает легальное «потребление» на 2%;

климат практически не влияет на то, сколько пьют; 

уровень безработицы не влияет на потребление;

в регионах, где пьют больше крепкого, пьют больше и незарегистрированного алкоголя.

Как Китаю удалось так быстро выйти из коронакризиса?

«ВЭ» собрал мнения специалистов по Китаю о том, какая, на их взгляд, особенность экономики Китая позволила минимизировать последствия пандемии?

Заведующий сектором экономики и политики Китая Института мировой экономики и международных отношений РАН (ИМЭМО РАН) Сергей Луконин предложил довольно простое объяснение быстрому восстановлению китайской экономики: «За счет того, что пандемия в Китае началась раньше, соответственно, и заканчивается раньше. Дополнительно были запущены программы стимулирования экономического роста».

Его коллега, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН Александр Салицкий обратил внимание на то, что правительственные меры поддержки в Китае направлены в основном на малый бизнес и наименее обеспеченные слои населения. Среди таких мер – налоговые каникулы, отсрочки в погашении кредитов, субсидии нуждающимся, либерализация мелкой уличной торговли и т.д.

Китайское правительство приняло масштабный пакет антикризисных мер, его общий объем – около 6 трлн юаней (6% от ВВП за 2019 год). На сессии Всекитайского собрания народных представителей Ли Кэцян выделил основные направления антикризисной борьбы: обеспечение стабильности цепочек производства и поставок, занятости и базового уровня благосостояния населения, деятельности рыночных субъектов, энергетической и продовольственной безопасности. Ради этих целей было принято решение увеличить объем дефицита бюджета на 1 триллион юаней по сравнению с прошлым годом. Доля бюджетного дефицита составит 3,6% ВВП. Еще на 1 триллион юаней будут выпущены целевые облигации.

Выделенные на антикризисные меры средства власти передадут в местные бюджеты, а те в свою очередь направят их на сокращение налогов (в этом году Китай планирует снизить налоговую нагрузку на бизнес на 2,5 триллиона юаней), снижение арендной платы и процентных ставок для бизнеса, стимулирование потребления, а также поддержку занятости. В этом году Китай планирует создать более 9 миллионов новых рабочих мест. А уровень безработицы, по словам Ли Кэцяна, не превысит 6%.

Сегодня более 90% рабочих мест в стране обеспечивает малый и средний бизнес. Поэтому значительная часть мер поддержки направлена на него. В частности, отсрочка по погашению кредитов и выплате процентов для малого и среднего бизнеса продлена до марта 2021 года. А крупным банкам поставлена задача нарастить темпы роста кредитования малых предприятий до 40%. В 2019 году, по словам Ли Кэцяна, в Китае ежедневно регистрировалось до 10 тысяч компаний. Антикризисный пакет, как ожидается, позволит сохранить высокий показатель и в этом году.

Устойчивость китайской экономики обеспечивают не только антикризисные меры. «Китай стремится снизить высокий уровень долларизации своих внешнеэкономических сделок и медленно расширяет использование юаня в международных расчетах с другими странами, – отметила профессор кафедры мировой экономики РЭУ им Г.В. Плеханова Светлана Иванова. – На случай радикальной трансформации мировой валютно-финансовой системы КНР наращивает добычу и импорт физического золота. Ликвидность золотых активов только увеличивается».

Также, по ее словам, Китай целенаправленно добивается достижения самообеспечения основными продуктами питания. Продовольственная безопасность в части зерновых, особенно риса, давно достигнута. А вот развитие животноводства во многом зависит от импортных, в основном американских, кормов.

«Кроме того, Китай стремится развивать внутренний рынок при сохранении положительным сальдо торгового баланса во внешней торговле. В мае 2020 года профицит в торговле с США вырос до 27,9 миллиарда долларов (при 22,8 миллиарда – в апреле)», – указала Светлана Иванова.

Из экономического календаря. 4 августа 1662 года: Медный бунт

4 августа 1662 года, 358 лет назад, начался Медный бунт

Шла война с Речью Посполитой за территории, захваченные во время Смутного Времени, которая затем перетекла в русско-шведскую войну,  и как во время большинства войн России начался внутренний экономический кризис. Военные кампании шли одна за одной каждый год. В казне не хватало серебра, и царь Алексей Михайлович повелел чеканить медные деньги, которые бы ходили по номиналу серебряных. Естественным образом они начали вскоре понижаться в цене, и в 1959 г. серебряный рубль стоил уже 10 медных, цены взлетели, ратные люди не могли пользоваться медью во время походов, фальшивые медные деньги чеканились сплошь и рядом.

Как пишет Соловьев, «стали присматривать за денежными мастерами, серебряниками, котельниками, оловянишниками, и увидали, что люди эти, жившие прежде небогато, при медных деньгах поставили себе дворы каменные и деревянные, платье себе и женам поделали по боярскому обычаю, в рядах всякие товары, сосуды серебряные и съестные запасы начали покупать дорогою ценою, не жалея денег. Причина такого быстрого обогащения объяснилась, когда у них стали вынимать воровские деньги и чеканы. Преступников казнили смертию, отсекали у них руки и прибивали у денежных дворов на стенах, домы, имения брали в казну. Но жестокости не помогли при неодолимой прелести быстрого обогащения; воры продолжали свое дело, тем более что богатые из них откупались от беды, давая большие взятки тестю царскому – Илье Даниловичу Милославскому да думному дворянину Матюшкину, за которым была родная тетка царя по матери; в городах воры откупались, давая взятки воеводам и приказным людям».

В конце июля (4 августа по новому стилю) 1662 г.люди в Москве взбунтовались и пошли толпой к царской резиденции в Коломенском, царь вышел к людям, которые не били челом, а довольно грубо держали царя за пуговицы кафтана и требовали изменников, из-за которых возникла невыносимая для простых людей ситуация. У царя в Коломенском ждали несколько тысяч верных войск, и когда он дал знак, началось избиение толпы.

Есть свидетельства очевидца о подавлении бунту: «Лета 7170-го июля в 25 день божиим попущением и за наше согрешение в великом и в преименитом во царствующем граде Москве счинися таковое великое страшное дело: в поле под Коломенском государеве селе посекли москвичь черных сотен и иных всяких чинов людей сот з девять и более свои же московски люди, стрельцы Стремяново приказу и государевы всякие чины за то, что стали было бить челом государю на бояр. Да того ж месяца июля в 26 день повесили пятьдесят человек в том же челобитье всяких чинов людей».

За этим последовали пытки и казни, несколько тысяч человек были сосланы в Сибирь, тысячи — наказаны отсечением рук и ног.

После бунта были предприняты несколько безуспешных попыток восстановить экономическое положение, и в итоге в 1663 году царь издал указ, восстанавливающий серебряное денежное обращение. За медный рубль казна платила лишь 2 медных деньги. Реформа провалилась и закончилась дефолтом.

Десятки процентов ВВП мира созданы фондовыми пузырями

Эксперты Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, лаборатории «Проект MAX» МГУ и Центра развития потребительского рынка МШУ «Сколково» оценили влияние фондовых пузырей на мировую экономику.

По их мнению, в рыночной экономике вся система зиждется на рыночных пузырях, иллюзиях и обманах. А реальное состояние экономики как раз отличается от виртуального, которое мы видим, как раз на сумму этих пузырей. И нужно понять масштабы накопленных искажений.

Эксперты считают, что в ходе нынешнего кризиса значительная часть пузырей лопнет, и если попробовать исключить дутую часть из ВВП прошлых лет, можно с какой-то долей точности понять, сколько и кем не фиктивного, а реального ВВП было создано.

По мнению авторов аналитической записки, Андрея Блохина, главного научного сотрудника ИНП РАН; Владимира Вертоградова, руководителя лаборатории «Проект МАХ» экономического факультета МГУ и Ильи Ломакина-Румянцева, директора Центра развития потребительского рынка МШУ «Сколково», исключить из ВВП придется не единицы, а десятки процентов мирового ВВП. Впрочем, проверить точность оценок можно будет на практике только через несколько лет.

Потребительская уверенность россиян упала на треть за квартал

В аналитической бумаге Центра конъюнктурных исследований НИУ ВШЭ характеризуется потребительская активность и настроения россиян во втором квартале этого года — на который пришлись основные тяготы пандемии. Произошел резкий и быстрый обвал, которого не было никогда. Индекс потребительской уверенности по отношению к тому же периоду 2019 года рухнул на 30 процентов.

Эксперты говорят, что падение это нельзя назвать беспрецедентным, такое бывало и раньше, но скорость падения — рекордная. Раньше эффект был скорее накопительным, индекс терял по 14-15 процентов в несколько заходов, теперь — лавинообразный процесс.

Собственно, потребительская уверенность напрямую влияет и на потребительское поведение людей, при такой уверенности едва ли кто-то будет много потреблять.

Как росли цены на продукты в последние две недели июля.

Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования — один из наиболее авторитетных источников разного рода аналитических, в том числе и статистических, обзоров в России, оценил темпы роста потребительских цен за последние две недели июля.

По его данным за две недели инфляция составила всего 0.1%; по итогам июля она может достичь 0.4-0.5%, а в общей сложности составить 3,4 — 3,6% по году, что ниже целевого уровня Банка России, 4.0%.

Основной фактор замедления динамики цен сейчас – сезонное падение на плодоовощную продукцию.

-1.6% за две недели; при этом цены на морковь и яблоки, наоборот, растут с высоким темпом: +4.5% и +2.3% за две недели, соответственно.

С другой стороны, видимо, уже начали работать сезонные факторы удорожания сахара-песка (+2.1% за две недели).

Даже большее значение имеют удорожание широкого спектра «мучных» продуктов (печенье: +0.7%, мука пшеничная: +0.6%, хлеб: +0.3% за две недели), что, возможно, становится началом волны ускоренного удорожания, связанного со скачком цен в мукомольно-крупяной промышленности, обу.

Аналогично, возможно, начался рост цен на ряд видов мяса и мясопродукты — свинина: +1.4%, консервы мясные: +0.5%, баранина: +0.3%, сосиски, сардельки: +0.2%; (впрочем, на другие виды мясопродуктов, включая говядину и мясо кур, пока никакого скачка цен нет), также обусловленный фактором роста издержек.

Эксперт: «Серьезных, мощных источников роста сейчас на просматривается»

Владимир Сальников, руководитель лаборатории Института прогнозирования РАН

Мы, с одной стороны, под двойным шоком — вируса и нефтяных цен, в то же время оперативные данные показывают нам, что этот шок привел к гораздо меньшему спаду, чем в предшествующие кризисы. Ну, например, промышленность снизилась на 10% по сравнению с тем же периодом прошлого года, а в кризисы 1998 и 2008-2009 гг. у нас был минус 15-17%, таким образом сейчас спад в полтора раза слабее, чем тогда. Причины такой ситуации — по сути, две стороны одной медали: мы выстроили сырьевую экономику с очень короткими цепочками, и поэтому оказались устойчивы, так как основной удар пришелся на сектор услуг и на длинные цепочки добавленной стоимости.

К большому сожалению, медианные ожидания экспертов находятся на уровне 2, в лучшем случае 3-х процентов роста в год. Конечно же, это очень низкий рост — полу рост полу стагнация. Проблема, конечно, в том, что серьезных, значимых, мощных источников роста сейчас не просматривается. При этом кризис, во-первых, конечно же, еще сильнее затормозил развитие. А во-вторых показал в очередной раз не самую высокую эффективность государственного управления, причем именно в смысле стимулирования развития. С точки зрения максимального консервирования ситуации, тогда, действительно, все очень хорошо получается. Тем не менее, шанс на ускорение роста есть, но сможет ли экономическая политика быть такой — это вопрос.

На мой взгляд, рост мог бы быть возможен при искусном сочетании трех элементов: первое — сверхстимулирование роста производительности, эффективности, второе — эффективная реаллокация высвобождающихся ресурсов, третий очень важный момент — мягкие бюджетные ограничения. И полезная опция — максимальное мультиплицирование возможного роста спроса.

Замечу, что сейчас такой момент, когда важно не что мы делаем, сколько важно как мы это делаем. И вот тут как раз цифровые технологии позволяют, как мне кажется, совершить нам прорывы в очень многих сегментах — и с точки зрения эффективности, и реаллокации и так далее.

Я приведу несколько примеров. У нас есть национальный проект «Повышение производительности труда». Там государство помогает предприятиям проводить программы повышения производительности, одновременно помогая трудоустраивать освобождающихся сотрудников в других секторах. Но масштабы процессов там весьма скромные, и это все упирается в проблему администрирования, потому что понятно, что предприятия всегда найдут возможность показать рост производительности и получить за это деньги. Чтобы этот процесс нормально администрировался, нужно объединение данных ФНС и Банка России. Я имею ввиду микроуровневые данные между компаниями и компаниями и работниками. Понятно, что это чувствительные данные и здесь пока межведомственные взаимодействия организовать не удалось. Тем не менее, если бы эти данные были, то процесс стимулирования производительности даже в рамках этого проекта можно было бы увеличить в 10 раз, минимум.

То же самое касается других институтов развития, которые работают, но работают с очень малыми ресурсами. Например, Фонд развития промышленности, который субсидирует инвестиционные проекты. Согласно оценкам всех экспертов, это очень эффективно работающий фонд, но масштаб ресурсов, которым он располагает — меньше 1 млрд евро.

Если мы говорим о поддержке в условиях кризиса, там тоже при всех словах о цифровизации эффективность мер не была повышена, хотя это было легко сделать при помощи новых технологий. Я приведу еще один пример. В российской экономике огромный потенциал повышения эффективности. Только на капитальный ремонт и текущее содержание автомобильных дорог мы расходуем около 2% ВВП. Это очень большая цифра. При этом известно, что качество оставляет желать лучшего. Новые технологии могли бы оценивать качество дорог в реальном времени. А как? Нужно смотреть не на среднюю скорость, а на максимальную среднюю скорость в условиях минимальной загруженности дороги, и тогда мы сможем увидеть, как качество дороги влияет на скорость. Можно использовать эти данные для оценки качества дороги и о скорости деградации дороги после ремонта. Чтобы и устанавливать критерии для участия в конкурсе на ремонт для компаний, и делать рейтинги дорожных компаний и т.д. и т.п. Запустить этот механизм можно было лет 5 назад. Данные такого рода собираются давным давно. Стоимость решения здесь составляет 1 промилле от возможной экономии.

Именно все эти проблемы являются сейчас ограничителями экономического роста, но с этим можно и нужно стараться что-то делать, опираясь на цифровизацию. Что внушает оптимизм — у нас ФНС — одна из самых продвинутых в этом смысле в мире. А бывший ее руководитель — сейчас премьер-министр. И Если эти компетенции будут использованы на то, чтобы помогать росту, а не собирать налоги, тогда мы, может быть, что-то еще увидим.

В США скончался экономист, предсказавший упадок доллара

Эммануэлю Фархи был всего 41. Смерть стала шоком для коллег и студентов.

Сфера его исследовательских интересов была необычайно обширна: проблемы конкуренции, международная макроэкономика, налоговые режимы, производительность. Мотивировала Фархи в работе попытка помочь мировым лидерам понять, как работает мировая экономика на самом деле. Со своим коллегой Хавье Габэ Фархи работал над тем, как изменить налогообложение во взаимосвязи с поведенческой экономикой, учитывая, что люди вовсе не так рациональны, как полагают экономисты. В частности, он говорил, что налоги на выбросы придуманы как способ заставить потребителей нести часть экологических расходов. Но раз эти расходы не мешают людям покупать новые огромные машины, то вместо налога в данном случае лучше сработали бы правовые ограничения. В исследовании с Дэвидом Бакаи из Калифорнийского университета он исследовал проблемы роста производительности и пришел к выводу, что многофакторная производительность не зависит от труда людей, необходимо смотреть, что происходит на уровне компаний, или все усилия будут тщетны.

Но главной, самой цитируемой и многообещающей работой Фархи стало исследование состояния международных финансов.

По мнению Фархи, поскольку другие мировые державы выходят на сцену, то и монетарная система должна быть реформирована. США уже не может быть гегемоном. Вопрос времени, когда Китай и ЕС серьезно пошатнут позиции доллара как международного средства расчетов. Это не вопрос пяти лет, это займет, возможно, десятилетие или больше, но это неизбежно.

1...969798...181Страница 97 из 181
© Журнал "Вольная экономика", Общероссийская общественная организация "Вольное экономическое общество России"