Владимир Сальников, руководитель лаборатории Института прогнозирования РАН
Мы, с одной стороны, под двойным шоком — вируса и нефтяных цен, в то же время оперативные данные показывают нам, что этот шок привел к гораздо меньшему спаду, чем в предшествующие кризисы. Ну, например, промышленность снизилась на 10% по сравнению с тем же периодом прошлого года, а в кризисы 1998 и 2008-2009 гг. у нас был минус 15-17%, таким образом сейчас спад в полтора раза слабее, чем тогда. Причины такой ситуации — по сути, две стороны одной медали: мы выстроили сырьевую экономику с очень короткими цепочками, и поэтому оказались устойчивы, так как основной удар пришелся на сектор услуг и на длинные цепочки добавленной стоимости.
К большому сожалению, медианные ожидания экспертов находятся на уровне 2, в лучшем случае 3-х процентов роста в год. Конечно же, это очень низкий рост — полу рост полу стагнация. Проблема, конечно, в том, что серьезных, значимых, мощных источников роста сейчас не просматривается. При этом кризис, во-первых, конечно же, еще сильнее затормозил развитие. А во-вторых показал в очередной раз не самую высокую эффективность государственного управления, причем именно в смысле стимулирования развития. С точки зрения максимального консервирования ситуации, тогда, действительно, все очень хорошо получается. Тем не менее, шанс на ускорение роста есть, но сможет ли экономическая политика быть такой — это вопрос.
На мой взгляд, рост мог бы быть возможен при искусном сочетании трех элементов: первое — сверхстимулирование роста производительности, эффективности, второе — эффективная реаллокация высвобождающихся ресурсов, третий очень важный момент — мягкие бюджетные ограничения. И полезная опция — максимальное мультиплицирование возможного роста спроса.
Замечу, что сейчас такой момент, когда важно не что мы делаем, сколько важно как мы это делаем. И вот тут как раз цифровые технологии позволяют, как мне кажется, совершить нам прорывы в очень многих сегментах — и с точки зрения эффективности, и реаллокации и так далее.
Я приведу несколько примеров. У нас есть национальный проект «Повышение производительности труда». Там государство помогает предприятиям проводить программы повышения производительности, одновременно помогая трудоустраивать освобождающихся сотрудников в других секторах. Но масштабы процессов там весьма скромные, и это все упирается в проблему администрирования, потому что понятно, что предприятия всегда найдут возможность показать рост производительности и получить за это деньги. Чтобы этот процесс нормально администрировался, нужно объединение данных ФНС и Банка России. Я имею ввиду микроуровневые данные между компаниями и компаниями и работниками. Понятно, что это чувствительные данные и здесь пока межведомственные взаимодействия организовать не удалось. Тем не менее, если бы эти данные были, то процесс стимулирования производительности даже в рамках этого проекта можно было бы увеличить в 10 раз, минимум.
То же самое касается других институтов развития, которые работают, но работают с очень малыми ресурсами. Например, Фонд развития промышленности, который субсидирует инвестиционные проекты. Согласно оценкам всех экспертов, это очень эффективно работающий фонд, но масштаб ресурсов, которым он располагает — меньше 1 млрд евро.
Если мы говорим о поддержке в условиях кризиса, там тоже при всех словах о цифровизации эффективность мер не была повышена, хотя это было легко сделать при помощи новых технологий. Я приведу еще один пример. В российской экономике огромный потенциал повышения эффективности. Только на капитальный ремонт и текущее содержание автомобильных дорог мы расходуем около 2% ВВП. Это очень большая цифра. При этом известно, что качество оставляет желать лучшего. Новые технологии могли бы оценивать качество дорог в реальном времени. А как? Нужно смотреть не на среднюю скорость, а на максимальную среднюю скорость в условиях минимальной загруженности дороги, и тогда мы сможем увидеть, как качество дороги влияет на скорость. Можно использовать эти данные для оценки качества дороги и о скорости деградации дороги после ремонта. Чтобы и устанавливать критерии для участия в конкурсе на ремонт для компаний, и делать рейтинги дорожных компаний и т.д. и т.п. Запустить этот механизм можно было лет 5 назад. Данные такого рода собираются давным давно. Стоимость решения здесь составляет 1 промилле от возможной экономии.
Именно все эти проблемы являются сейчас ограничителями экономического роста, но с этим можно и нужно стараться что-то делать, опираясь на цифровизацию. Что внушает оптимизм — у нас ФНС — одна из самых продвинутых в этом смысле в мире. А бывший ее руководитель — сейчас премьер-министр. И Если эти компетенции будут использованы на то, чтобы помогать росту, а не собирать налоги, тогда мы, может быть, что-то еще увидим.
