Долгосрочное планирование в текущих реалиях несет высокие риски

Ситуация, в которой находится Российская Федерация, действительно крайне тяжелая. Наверно, если обращаться к историческим аналогиям, подобного у нас не было, с1920-1930 годов. Отсюда возникает много национальных идей о том, что надо внедрять второй Госплан, Госплан 2.0 или что-то подобное.

Сергей Кислицын,
руководитель Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Примакова РАН

— Я не припомню примеров, чтобы какая-либо капиталистическая страна пришла к состоянию директивного планирования эволюционным путем. Все подобные режимы утверждались именно революционным путем, переворотом, переделом собственности, перераспределением активов и так далее. Есть примеры того, как плановые экономики вынуждены были встраиваться в рынок, но не наоборот.

Планирование в США и других странах

Развитые капиталистические страны, Соединенные Штаты в первую очередь, наоборот, во время кризисов перемещались в сторону выработки системы стратегического планирования. В Штатах это были 1980-е годы, после тяжелых 1970-х и первых лет 1980 годов. Постепенно внедрялась законодательная база, но по-прежнему в Соединенных Штатах не создана система стратегического планирования в прямом понимании. Нет, например, стратегии социально-экономического развития, и ее создание просто не предполагается.

В то же время федеральное правительство регулирует деятельность государственной экономики за счет косвенных средств и инструментов. Они выражены, в частности, в Акте о модернизации закона о работе правительства и ее результатах 2010 года. Там есть плановая составляющая — обязанность государственных органов готовить три типа документов: стратегические планы, прикладные планы для реализации стратегических планов и отчетные документы. Там устанавливается цикл 4 года, и все эти государственные органы ориентируются на стратегию национальной безопасности, которая обновляется с каждой новой президентской администрацией (в идеале, но это не всегда происходит после каждых президентских выборов). На этом держится система стратегического планирования Соединенных Штатов. Естественно, она регулируется бюджетом, меняются какие-то соотношения средств.

При этом американская система планирования в этом виде не вмешивается в деятельность каких-то отдельных агентов американской экономики и работала нормально до последнего времени. Но затем возник интересный парадокс, вызванный американо-китайской стратегической конкуренцией. Соединённые Штаты, в отличие от Китая, не могут финансировать крупные зарубежные инфраструктурные проекты, просто федеральный бюджет никогда это не может включить в себя, Конгресс никогда не разрешит делать подобные вещи, и в этом смысле США начинают уступать в этой своей внешнеэкономической активности Китайской народной республике.

Китай — это как раз экономика, эволюционировавшая слева направо, которая при этом сохраняет гигантский, значительный государственный сектор, государственное влияние. Государство имеет возможность контролировать средства, способно продвигать такие проекты, как «Пояс — путь», который развивается в Центральной Азии, в Африке, и в Латинской Америке, где баланс сил постепенно смещается в сторону Китая от Соединённых Штатов. Это неожиданное системное противоречие для американской экономики и ее планирования, которое, я думаю, не закладывалась и не рассматривалась в 1980-е, 1990-е и в нулевые годы.

Опыт Франции, про который тоже много говорят в последнее время, — негативное планирование после Второй Мировой войны, когда произошла национализация отдельных отраслей во Франции. Как раз самый быстрый в истории страны экономический рост 1950–1970 годов связан с государственным планированием. Тут все-таки надо отметить, что Франция ориентировалась на план Маршала, который дал возможность получить стране 2,5 млрд долларов, плюс Франция не находилась под санкциями, — она активно участвовала в мировой экономике, получала инвестиции. В нашем случае мы так делать не можем, поскольку находимся под санкциями. Китай, Индия и другие наши партнеры всё-таки вынуждены с этим считаться, опасаясь вторичных санкций. 

Системы стратегического планирования во всех странах, где они существовали или существуют, построены по принципу пирамиды. Есть какая-то верхняя регулирующая часть, и дальше выстраиваются стратегии. В связи с этим хочется отметить несколько моментов с точки зрения организации процесса работы, которые кажутся мне ключевыми проблемными точками в нашей системе страгпланирования по сравнению с тем, как она работает в зарубежных странах.

Проблемы стратегического планирования в РФ

Первое, это несогласованность ряда документов. Попытка повысить их согласованность, их взаимозависимость не приводит к быстрому решению. Стратегии приняты, программы действуют, соответственно, поменять их сходу не получится. Это длинный горизонт времени, среднесрочная перспектива как минимум. Второе — это бюрократическая проблема, когда происходит планирование ради планирования. И обе эти проблемы — во многом проблемы контроля за работой системы стратегического планирования и, самое главное, комплексного анализа проблем, которые возникают, сбоев в работе системы.

Я полагаю, что здесь даже могут возникать какие-то проблемы, которые были описаны венгерским экономистом Яношем Корнаи, например мягкие бюджетные ограничения с сохранением нерентабельных производств просто из-за того, что есть план.

Соответственно, комплексный анализ проблем здесь крайне необходим.

И есть еще проблема чрезмерного планирования, когда мы начинаем планировать то, что планирования не требует и может развиваться самостоятельно, и это тоже серьезная проблема.

Ситуация, в которой находится Российская Федерация, действительно крайне тяжелая. Наверно, если обращаться к историческим аналогиям, подобного у нас не было, с1920-1930 годов. Отсюда возникает много национальных идей о том, что надо внедрять второй Госплан, Госплан 2.0 или что-то подобное.

Я хочу обратить внимание, даже если абстрактно принять решение что-то подобное делать, на скорость запуска подобных проектов. Например, в Советском Союзе с момента создания Госплана до запуска первой пятилетки прошло 7 лет. Китайская народная республика при поддержке уже советских специалистов планирования готовила план 4 года, если я не ошибаюсь, с 1949-го по 1953 год. То же самое, 4 года это заняло во Франции. Соответственно, в текущей ситуации, когда у нас происходит перестройка наших внешнеэкономических связей, трансформируется в целом международная система, мы выходим за горизонт 2025 года при любых попытках как-то изменить систему и как-то ее трансформировать.

Но если вспомнить прогнозы марта, например, этого года, где спад ВВП предполагался на уровне 10-значных цифр, а инфляция предполагалась невысокая, за несколько месяцев экономика адаптировалась. Цифры, конечно, не прекрасные, но тем не менее. Соответственно, принимать какие-то резкие решения в данный момент, обгоняя среднесрочный горизонт — это крайне серьёзный риск.

Но повышение координации, а планирование подразумевает именно координацию, создание координирующего центра может быть полезно. Но опять же, если подобное решение будет принято, оно может вызвать серьезную бюрократическую борьбу внутри госаппарата и государственного управления в случае запуска подобных программ и попытки форсированного развития. 

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь