Ученые объяснили, как связаны расходы на образование и рост ВВП

25.08.2021

Предполагается, что образование должно повышать доходы и людей, и организаций, в которых они работают, а в результате — способствовать росту ВВП. Однако эмпирические исследования не всегда подтверждают эту гипотезу. Исследователи из НИУ ВШЭ решили на основе большого объема данных проверить, оправдываются ли расходы на образование в кратко- и долгосрочной перспективе. Результаты исследования опубликованы в журнале «Вопросы статистики».

Экономисты использовали данные Всемирного банка для 32 развитых стран — членов Организации экономического сотрудничества и развития (США, Великобритания, Германия, Япония, Австралия и другие) и 59 развивающихся, не входящих в эту организацию (среди них — Россия, Аргентина, Индия) и применили математические модели, чтобы проверить, насколько сильно ВВП страны зависит от расходов на образование.

Расчеты показали, что для первой группы стран (членов ОЭСР) существует положительная связь между ВВП и затратами на все ступени образования, причем эта связь сильнее в долгосрочной перспективе (пять-десять лет) для расходов на среднее и профессиональное образование. Экономисты полагают, что зависимость здесь действует в обратную сторону — государства инвестируют в образование, потому что богаты и могут себе это позволить, однако можно проследить и влияние этих вложений на ВВП, с задержкой в 5-10 лет.

Наименьший эффект дают расходы на начальное образование. Это можно объяснить тем, что в развитых странах практически все население имеет начальное образование и отдача на него невелика, ведь современные рынки труда требуют более сложных знаний и навыков.

В странах из второй группы связь ВВП и затрат на образование в краткосрочной перспективе практически не заметна, значительный (и положительный) отсроченный эффект можно проследить лишь в случае расходов на начальное образование. А между ВВП и затратами на среднее и профессиональное образование наблюдается отрицательная связь, то есть в развивающихся странах большие вложения в эти ступени образования пока не оправдывают себя и способствуют замедлению роста ВВП. Такая ситуация складывается в государствах, где люди могут получить высшее образование, но соответствующих ему рабочих мест пока недостаточно. В результате специалисты часто уезжают в более развитые страны, и расходы на обучение не приводят к росту экономики.

«Конечно, нужно понимать, что и внутри ОЭСР, и за пределами этой организации страны различаются и по уровню ВВП, и по инвестициям в образование. Поэтому выводы скорее относятся к «средней» стране в каждой группе, но не обязательно в равной мере ко всем. Россия во второй группе явно не средняя — по уровню ВВП она вполне сопоставима с менее развитыми в группе ОЭСР, а по уровню образования даже обгоняет многие из них», — пояснила соавтор работы, профессор факультета экономических наук ВШЭ Марина Колосницына.

Авторы работы подчеркивают, что, хотя расходы на образование в большинстве случаев положительно влияют на экономические показатели страны, правительствам следует учитывать уровень развития экономики, выбирая конкретные направления инвестиций с учетом требований национальных рынков труда.

«Инвестиции в образование в развивающихся странах должны быть поэтапными: прежде всего, нужно обеспечить начальное образование всего населения, и лишь на этой основе выстраивать программы профессионального образования, соответствующие уровню развития экономики и технологий. Тогда государственные расходы будут способствовать росту ВВП, как это происходит в развитых странах», — подвела итог Марина Колосницына.

Маткапитал не поможет повысить рождаемость в России

24.08.2021

Согласно статистике, суммарный коэффициент рождаемости в последние годы снижается и даже по самым оптимистичным прогнозам не достигнет в ближайшие десятилетия уровня простого воспроизводства населения.

Чаще всего, судя по данным опроса, выполненного Фондом «Общественное мнение» по заказу Агентства стратегических инициатив, от рождения детей россиян останавливает недостаточная финансовая обеспеченность, отсутствие стабильных источников дохода, жилья, материальные трудности, отмечает демограф Ирина Осипова в статье «Репродуктивные установки россиян и отношение к государственным мерам поддержки рождаемости», опубликованной в журнале «Демографическое обозрение».

Опираясь на результаты опроса об отношении к материнскому капиталу за первого ребенка, так и на «ретроспективные» ответы респондентов с детьми о том, повлияла ли существующая на тот момент государственная поддержка на их решение завести ребенка, автор делает вывод, что демографическая политика в нынешней преимущественно монетарной форме вряд ли повлияет на рождаемость.

Введение материнского капитала после рождения первого ребенка по большей части воспринимается населением как материальная помощь, а не демографическая мера, потенциально повышающая рождаемость. Большинство респондентов считают, что она либо никак не скажется на рождаемости (27%), либо повысит ее не очень значительно (24%). Выбравшие эти позиции верят, что люди рожают не из-за денег. К тому же выплата разовая и не в очень большом размере, а растить детей дорого, полагают россияне.

Лишь 29% опрошенных сказали, что введение материнского капитала за первого ребенка повлияло бы на их намерения, если бы они задумывались об этом. Любопытно, что мужчины в среднем чаще склонны учитывать эту меру, чем женщины.

«Это может объясняться разным подходом к решению завести ребенка. Женщина, поскольку на ней до сих пор больше ответственности в отношении воспитания детей, принимая решение завести ребенка, учитывает не только финансовую стабильность и материальные возможности, но и оценивает свою готовность выпасть на время с рынка труда, поменять привычный образ жизни, приоритеты, – поясняет Ирина Осипова. – Тогда как образ жизни мужчины с появлением ребенка меняется менее разительно, а потому сдерживающих факторов у них зачастую меньше».

Это не значит, что государство не должно поддерживать родителей, однако его помощь не должна ограничиваться финансовой, полагает демограф.

Так, молодые женщины заинтересованы в обеспечении гибкого графика работы для матерей, а молодые мужчины – в помощи в получении образования для молодых родителей.

Если говорить о еще не принятых, но рассматриваемых на момент опроса мерах, самой востребованной является увеличение размеров ежемесячных пособий по уходу за ребенком: о необходимости введения этой меры заявили 61% опрошенных.

На втором месте – продление действия программы материнского капитала до конца 2028 г. (38%). На третьем – снижение ставок по ипотеке для семей с детьми (34%).

Такие меры, как развитие системы государственных финансовых (страховых) гарантий для семьи с детьми, программы содействия занятости отцов (8%), помощь в оплате услуг для сертифицированных нянь (5%) не нашли большого отклика у населения.

Исследование МГУ: как Интернет влияет на здоровье россиян

24.08.2021

Сотрудники кафедры народонаселения экономического факультета МГУ Ирина Калабахина и Антон Колотуша выяснили, как частота использования Интернета сказывается на состоянии здоровья россиян и их самосохранительном поведении. Результаты опубликованы в журнале «Демографическое обозрение» в статье «Является ли Интернет сберегающим фактором в здоровье России?».

Опираясь на данные последних трех волн (2014, 2016, 2018 г.) Комплексного обследования условий жизни населения, ученые построили модели бинарного пробита с использованием инструментальных переменных для определения влияния Интернета на здоровье и тобит-модели в первых разностях для оценки его влияния на объёмы потребления алкогольной и табачной продукции.

Тестировалась оптимистичная гипотеза, согласно которой, при прочих равных условиях, люди, которые чаще пользуются Интернетом, имеют более крепкое здоровье, меньше курят и употребляют алкоголя. И если для мужчин эта гипотеза подтвердилась, то женщины, которые проводят много времени в Интернете, напротив больше пьют и употребляют табачную продукцию.

«Возможно, это связано с тем, что данные по потреблению алкоголя и табака по женщинам менее достоверны, а возможно, с тем, что Интернет не является для женщин заменителем «водочного» досуга в отличие от мужчин. Стадия эмансипации женщин в современной России (приверженность мужскому поведению) тоже может влиять на положительную связь доступа к Интернету и потребление табака и слабого алкоголя», – поясняют авторы статьи.

«На основании полученного результата мы можем предполагать, что полезный эффект от использования Интернета перекрывает возможное его пагубное влияние на здоровье индивида (в том числе, связанное с ненормированным использованием электронных средств», – полагают ученые.

Из проведенного анализа делается вывод, что в России Интернет является скорее сберегающим здоровье фактором.

«Это означает, что расширение доступа к высокоскоростному Интернету может быть действенным инструментом укрепления здоровья жителей России», – отмечают исследователи.

Исследование ВШЭ: женщины в госзакупках уменьшат коррупцию

23.08.2021

Женщины, отвечающие за госзакупки, считают коррупцию проблемой в развитии этой сферы, в то время, как в отношении мужчин это не очевидно, выяснили ученые из Высшей школы экономики – Полина Деткова, Андрей Ткаченко и Андрей Яковлев.

Согласно данным их исследования, 21% мужчин-респондентов видят проблему в сфере госзакупок в неформальных связях, 18% — в коррупции среди заказчиков и 23% — в коррупции среди поставщиков. Для женщин эти цифры выше и различия статистически значимы — 27%, 32% и 46%, соответственно.

Это, по мнению учёных, говорит о том, что элементом антикоррупционной политики может стать создание возможностей карьерного продвижения для должностных лиц, которые ценят свой карьерный путь и менее склонны к риску. Однако это не так просто реализовать. «Как минимум, нужен набор специальных рекрутинговых тестов, которые пока не используются в развивающихся странах», — отмечают авторы.

При этом гендер может служить одним из факторов карьерного роста. Например, при прочих равных предпочтение может отдаваться кандидатам-женщинам. Признание нелегальных практик в качестве проблемы женщинами на высших должностях может быть предпосылкой для реализации антикоррупционной политики, следует из выводов исследования.

Зарубежные исследования подтверждают выводы ученых Высшей школы экономики. Причин гендерной разницы в склонности к коррупции и её восприятии может быть несколько. Так, например, считается, что женщины в целом менее склонны к риску, чем мужчины, поэтому их участие в противоправных действиях менее вероятно.

В одном из исследований также предположили, что женщинам могут меньше доверять, как партнёрам в коррупционных сделках. Кроме того, учёные обращают внимание на гендерные стереотипы — от женщин могут априори ожидать более ответственного и порядочного поведения, чем от мужчин, что может предотвращать их коррупционное поведение.

Восстановление российской экономики замедлилось

23.08.2021

Согласно краткосрочному прогнозу ИНП РАН, в 2021 году российская экономика вырастет на 5.2 % по отношению 2020 году. Этому способствуют улучшение ситуации на рынке труда, ускорение выпуска в строительстве и продолжающийся рост потребительского кредитования.

В то же время текущая оценка на 0.4 % меньше предыдущей. На снижении прогноза экономического роста отразились замедление производственной активности и потребительского спроса.

Среди факторов, оказывающих сдерживающее влияние на рост промышленного производства и потребления населения, называется удорожание сырья, ограничения, связанные с очередной волной пандемии, и исчерпание эффекта отложенного спроса на фоне ускорения инфляции.

«В ближайшее время к данным факторам могут добавиться сворачивание программы льготного ипотечного кредитования и ужесточение денежно-кредитной политики», – отмечается в краткосрочном прогнозе ИНП РАН.

По данным ИНП РАН, за первое полугодие 2021 года российская экономика выросла на 4,6 % относительно первого полугодия 2020 года и на 1,6 % – относительно января-июня 2019 года.

Сергей Бодрунов: России нужна «человекоориентированная» социальная модель развития

18.08.2021

Сергей Бодрунов,

президент Вольного экономического общества России, президент Международного Союза экономистов, директор Института нового индустриального развития имени С.Ю. Витте, д.э.н., профессор

– Для России, включенной в глобальные мировые геоэкономические и геополитические процессы, и на которую эти процессы оказывают обуславливающее ее развитие влияние, необходимы и целевые установки развития с учетом глобальных тенденций, и определение соответствующей стратегии, как и рациональных способов ее реализации.

Отметим, что практически весь постсоветский период наша страна развивалась без ясно обозначенной стратегии.

Думаю, это осознавалось. Делались, надо отдать должное, попытки такую глобальную стратегию выработать. Это происходило и в 2017 году, и в 2019-м. Но эти попытки, в силу сложности решения данной задачи в условиях современной динамической (и – ускоряющейся в своих изменениях, в этой динамике) социально-экономической системы, не были доведены до реального результата. Планировалось вернуться к этой работе позже, но – здесь будем объективны, вмешалась пандемия, и задача была отложена.

Однако теперь ситуация изменяется. Пандемия, смеем надеяться, под напором наших микробиологов и медиков, сознательных граждан постепенно отступает. Активно в России правительство. Восстанавливается, и неплохими темпами, экономика.

При этом к данному моменту принят ряд немаловажных для этой работы предваряющих решений. Президентом России установлены цели национального развития, из которых можно понять, что мы, в общем и целом, намерены строить социально-ориентированное общество с развитой экономикой нового технологического уклада. Есть многие подцели этих национальных целей. Есть национальные проекты. И – немало отраслевых, региональных и прочих стратегий, в которых более-менее ясно обозначены пучки и пласты проблем, подлежащих разрешению, которые можно было бы учесть в рамках разработки общегосударственной стратегии.

Назрела, таким образом, и острая необходимость, и возможность выработки нашей главной стратегии – стратегии развития страны.

И вот на этом я хочу сегодня, коллеги, остановиться подробнее во втором блоке доклада. Думаю, наш Форум – это то место, где озвучить и обсудить предлагаемые научным сообществом подходы особенно важно.

Правительство России по поручению президента сейчас работает над проектом Стратегия развития России. Горизонт Стратегии – 2035 год и, что называется, более отдаленная перспектива. Создано несколько рабочих групп, анализируются варианты, механизмы, ресурсы. Определяются контуры направлений, так сказать, главного удара. При этом важно, что тренд, намечающийся в целеполагании стратегии, весьма созвучен гуманистическим целям и подходам опережающего ноо-развития.

Следуя призыву президента России включиться в конструктивную дискуссию по этой важнейшей проблеме, эксперты ВЭО России в тесном взаимодействии с подразделениями РАН включились в эту работу, проведя сложные обсуждения и непростые консультации. Отталкиваясь от обозначенной Президентом системы национальных целей развития, отвечая на новые вызовы, фиксируя, что главная цель экономики – служить прогрессу человеческих качеств в парадигме «не человек («трудовой ресурс») для экономики, а экономика как средство развития человека» в принципиальной логике развёртывания по траектории: “прогресс технологий – знаниеемкое производство – развитие культуры, новых ценностей и общественных отношений – развитие личности“, ученые ориентируют на поддержку стратегией конкретных инициатив и проектов по ряду основных направлений.

Назову некоторые из них.

Первое – «человекоориентированная»социальная модель развития. Здесь – в главном – представляется необходимым достижение абсолютно конкретных целей. Сегодня, несмотря на относительно успешный выход наш из первого, шокового периода пандемии, мы должны учитывать накопленные нами проблемные зоны и негативные тенденции в социально-экономической сфере. Мы постоянно отстаем. К примеру, возьмем ВВП по номиналу: ВВП США в 2013 году был больше российского в 7,3 раза, ВВП КНР – в 4,2 раза, а по итогам года 2020-го США нас опережает уже 14 раз, а Китай – почти в 10 раз. По ВВП по ППС за тот же период мы ушли с пятой позиции в мире на 6-ю, с приличным отставанием от перешедшей на пятую позицию Германии. Или – по ВВП на душу населения (по номиналу) мы с 2013 года по 2020 год перешли с 51-го места в мире на 65-е, нас в прошлом году уже обогнали Китай и даже Малайзия, тогда как еще в 2013 году этот показатель у нас был выше китайского в 2,2 раза, а малайзийского – в полтора. В КНР продолжительность жизни достигла 77,4 года, у нас – в 2019‑м – 73,2 года, а сейчас вообще упала до 71,1 года, при том, что у наших китайских соседей, судя по поступающей аналитике, падения продолжительности жизни вообще не произошло. И разрыв в этих показателях растет, что тоже важно видеть. Поэтому для нас крайне необходимо не просто приращение численных показателей в экономике, а усиление одновременно социальной компоненты развития. Среди очевидных целей здесь – уменьшение малообеспеченного слоя населения и увеличение доли среднего класса. В числе мер должен быть не только сохранен достаточно обширный пакет традиционных, и даже – радикально усиленных мер по снижению бедности, поддержке малообеспеченных и нуждающихся страт и социальных групп, но, к примеру, в рамках нового общественного договора – императивная переориентация государства на «человека-клиента». В этом ключе стоит поддержать идеи введения на достаточно высоком уровне общероссийского стандарта услуг общественного и бюджетного сектора и оплаты труда, при значимом повышении доли затрат на оплату труда в национальном продукте, меры по снижению межрегиональной и межотраслевой дифференциации в оплате труда и внедрение системы социального казначейства, корректировка денежно-кредитной политики, меры налогового регулирования уровня материального неравенства граждан.
Второе направление – это переход от отставания к научно-технологическому прорывуи занятию лидирующих позиций в мировом инновационном и научно-техническом соперничестве. Целевой ориентир здесь – удвоение темпов технологического развития и вхождение к 2035 году не в десятку, как предполагалось ранее, а в пятерку мировых научно-технических лидеров по базовым направлениям 6-го технологического уклада; важнейшие инструменты в этом направлении – технологическое перевооружение индустриального сектора экономики и новая высокотехнологичная экономика, агрессивные вложения в инфраструктуру, цифровизация с упором на больши́е данные о гражданине (т.н. «цифропрофилирование» граждан) и т.д. Особое внимание необходимо уделить поддержке и повышению уровня финансирования фундаментальной науки, которая не только формирует научный каркас НТП, но и прямо дает весомый, хотя и не всегда адекватно высоко оцениваемый обществом, вклад в экономику и социальное самочувствие общества. Сейчас у нас траты на фундаментальные исследования не превышают 0,15% ВВП, тогда как у стран, с которыми конкурирует российская наука, как правило, они выше 2-х процентов ВВП. В то же время имплементация фундаментальных научных разработок – это основа развития современной экономики, ее отраслей, составляющая уже, собственно, суть описанных выше трансформаций общественного развития. Возьмите, к примеру, открытия в исследовании нано- и гетеро-структур, космоса, принципов движения, связи и телекоммуникаций, философско-социологическом осмыслении процессов развития – и вы увидите, что вот это – и есть современное общество, результат того, что дала наука в предыдущие десятилетия. Пандемия подтвердила, и жесточайшим образом, необходимость исследований в сферах биомикромира, химии и биохимии, генетики, антропологии, биоценозов, медицины. Или, к примеру, до поры до времени не столь явных по, назовем, сиюминутной компоненте, но важнейших для человека исследований в сфере магнитных бурь, приводящих к немалым проблемам для значительной части людей, геоиндуцированных токов, возбуждаемых в технологических системах при резких колебаниях геомагнитного поля, с их колоссальным и вполне ощутимым экономически влиянием на работу энергетических и транспортных систем. Примеры можно множить, в этих стенах их назовут сотни и тысячи. Необходимо признать – в стратегии развития России должна быть, несомненно, учтена и эта задача. Кроме того, важно усилить и образовательную, и инновационную составляющие нашего продвижения, в их интеграции с наукой.
Третье– экологически-ориентированное развитиеи создание каркаса экономики природосбережения. Нобелевский лауреат по экономике и медицине Конрад Лоренц предупреждает, что мы разучились правильно обходиться с живой природой, поскольку человеку проще в рамках своей деятельности иметь дело с техпроцессами и техустройствами, причиняя природе непоправимое зло. Это – не просто важное заявление; специалисты воспринимают такой подход как императив при определении стратегии деятельности. Для России это – также сверхактуальная проблема. При этом, однако, нам важно учитывать наши экологические возможности и особенности российской экономики. Представляется, что в качестве приоритета нам целесообразно обозначить не только сокращение т.н. «углеродного следа», но – комплексное использование природных ресурсов при принятии и реализации высоких норм природосбережения в рамках концепций «чистый воздух», «чистая вода», «рациональное лесопользование», решения проблемы промышленных и бытовых отходов и других, при поддержке внедрения экологически чистых технологий в традиционной для России энергетике.
Четвертое направление – новая модель пространственного развития, направленная на подъем срединной России и новый поворот на Восток и к Арктике. Следует безусловно поддержать идеи, связанные с развитием дорог, в том числе новых высокоскоростных трансроссийских хорд, новых веток северного широтного хода и многих других проектов в этой области – по мнению ученых, они привлекательны не только экономически, но и – имеют высокую стратегическую важность для повышения пространственной связности страны, и коррелируют с задачами развития социально-ориентированной экономики. Важен и еще один аспект этого блока проблем – создание новых уровней и механизмов территориального управления и финансирования регионального развития, постепенный пошаговый переход от нынешней практически полностью дотационной на нормальную систему финансирования – самоокупаемость, самофинансирование и – на этой основе! – самоуправление, формирование бюджетов развития регионов и территорий, перераспределение налогов и другие меры. Специалистами предлагаются меры по повышению комфортности среды обитания и жизнедеятельности людей – такие, как программы «умный город», «тридцатиминутный город», «инфраструктура села» и другие.
Наконец, Стратегия должна предусматривать развитие человека-гражданина, ответственной личности, человека высокой культуры и широкого кругозора, образованного и высокоморального, готового к солидарному решению общественных проблем. И это – не благое пожелание, а также – объективная необходимость. Уровень технологического развития современного общества таков, что без высокоответственного отношения к использованию его результатов человек может навлечь на себя неисчислимые проблемы, возможно, напрочь перечеркивающие любые экономические и социальные бенефиции от НТП и даже чреватые самоотрицанием человека. Необходима перенастройка человеческого сознания, повышение и уровня социализации общества, и уровня ответственности людей. Отсюда – особое внимание – институтам социального проектирования, образования, воспитания, в том числе – через повышение доступа населения, особенно молодежи, к артефактам подлинной культуры, объективной истории, знаниям в сфере общественных наук, с созданием и расширением соответствующей материальной и социальной инфраструктуры.

В целом Стратегия развития России, по мнению научно-экспертного сообщества, должна быть направлена на формирование привлекательной модели жизни своих граждан, на реализацию возможности (а она – есть!) сбалансированного, устойчивого развития, обеспечивающего гармонизацию целей существенного прогресса в экономике, связанного с переходом к новому состоянию общества, с одновременным ростом человеческого богатства и природосбережением.

По материалам пленарного заседания МАЭФ-2021 на тему: «Глобальная трансформация современного обществаи национальные цели развития России»

Сергей Глазьев: что мешает России сделать экономический рывок?

17.08.2021

Сергей Глазьев

Член Коллегии (министр) по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), вице-президент ВЭО России, академик РАН, д.э.н., профессор

– Доля России в мировой экономике устойчиво снижается. При всех разговорах об опережающем развитии и о том, что мы должны быть не ниже первой пятерки, мы движемся намного медленнее большинства успешно развивающихся стран, которые входят в двадцатку. Скоро, я думаю, к нам приблизится и Индонезия. И, к сожалению, судя по документам, которые мы видим в Правительстве и в Центральном банке, где реализуются инструменты экономического развития, перспектив переломить этот тренд нет. Это иллюстрация к тому, что наш вес падает в мировой экономике и в экономике стран ШОС, то есть в наиболее динамичном регионе мира, где сегодня формируется ядро нового мирохозяйственного уклада. Мы находимся на глубокой сырьевой периферии, куда опустились в старом мирохозяйственном укладе, центр которого был в Европе и в США. Мы стали сырьевым придатком и финансовым донором, а также инкубатором для выращивания умов и источником вывоза капитала. С точки зрения взаимоотношения с ядром нового мирохозяйственного уклада, где в настоящее время доминирует Китай, ситуация еще хуже. Наша структура экспорта в Китай хуже, чем общая структура экспорта, хотя еще лет 10 назад все было наоборот.

Могли бы мы развиваться, как Китай? Что нам мешало сделать такой же экономический рывок? Возьмем 1995-й год, когда в экономике уже сформировалась новая структура, осуществлен переход к рынку, шоковая терапия закончилась. Мы видим, что с 1995 года китайская экономика выросла почти в 8 раз. Мы росли примерно так же, как США, на периферии финансового центра которого мы оказались после шоковой терапии.

Главным фундаментальным инструментом финансирования экономического рывка являются инвестиции, а источником финансирования инвестиций являются кредиты. Вот вам пропорция этого экономического чуда: рост производства в 8 раз, рост накопления объема инвестиций в 13 раз, рост кредитования в 16 раз. Понятно, что это кредитование не с луны упало и не американцы принесли в клювике эти кредиты. Не будем принижать роль иностранных инвестиций, но они все-таки были использованы в основном как источник догоняющего развития и привлечения технологий. Львиная доля этих инвестиций – это внутренняя целевая кредитная эмиссия. Никаких сомнений в этом нет.

Мы уже давно предлагаем стратегию опережающего развития. Не буду на ней останавливаться. Могу сказать, что наши оценки говорят, что, реализуя такую смешанную стратегию опережающего роста нового технологического уклада, динамического наверстывания, наукоемкой промышленности, углубления переработки сырья, догоняющего развития в ряде отраслей машиностроения, стимулирования инновационной активности, мы можем выйти на те же темпы роста, которые наблюдаются в Китае и Индии — около 8% в год. Но темпы роста инвестиций должны быть в 2 раза больше по всем этим показателям. И мы должны наращивать инвестиции с темпом не менее 15–16%, а лучше 20% в год.

Разумеется, вся эта стратегия должна быть реализована в системе стратегического планирования, частью которой должна стать денежно-кредитная политика. Целевая организация кредита через механизмы частно-государственного партнерства, использование специнвестконтрактов и других форм взаимодействия государства и бизнеса – это та ткань индикативного планирования, которая вполне могла бы обеспечить нужный экономический рост. Ресурсы позволяют нам это сделать. У нас есть незагруженные мощности порядка 40%, машиностроение – около 50%, у нас имеется огромный рынок труда с учетом Средней Азии и Украины, у нас имеется невостребованный научно-технический потенциал, то есть все необходимые ресурсы. Но для того чтобы ресурсы работали, их нужно связать деньгами. Функция денег заключается в связывании имеющихся ресурсов в производственных процессах и инвестициях.

И реальный инструмент экономической политики – это денежная программа Центрального банка. У нас же Центральный банк является нетто-заемщиком в экономике и собирается таковым оставаться вплоть до конца планового периода, то есть до 2024 года. Центральный банк фактически держит деньги Правительства в резервных фондах, порядка 30 трлн руб. Эта цифра только растет, то есть мы не собираемся тратить наши резервы на инвестиции. Центральный банк изымает деньги у банковской системы, потому что ему кажется, что денег в экономике слишком много, поэтому он эмитирует облигации и принимает депозиты, он стал убыточной организацией. Наверно, наша страна — единственная из двадцатки, где Центральный банк приносит убытки, потому что он печатает деньги, списывая на убыток эти платежи, которые он по процентам в размере ключевой ставки выплачивает коммерческим банкам, чтобы они не инвестировали деньги, а хранили деньги на депозитах и в облигациях ЦБ.

Таким образом, если во всем мире мы наблюдаем пересмотр всех денежных программ в течение последних 10 лет в сторону расширения кредитования экономики, если объем денег в среднем в мировой экономике вырос в 4 раза, то у нас Центральный банк изъял 15 трлн из экономики и вообще не собирается их возвращать. Возникает вопрос: а к 2024 году откуда у нас возьмутся деньги на эти самые инвестиции, на модернизацию, на новые технологии? Совокупный ущерб от этой политики искусственного сокращения количества денег и лишения экономики кредита мы оцениваем в 27 трлн руб. Это расхождение с тем трендом, который у нас сложился до 2014 года, когда экономика развивалась более-менее успешно, и Центральный банк занимался кредитованием экономики, а рефинансирование коммерческих банков достигало 12 трлн рублей. Все это теперь изъято, инструменты рефинансирования свернуты, инвестиции кредитуются предприятиями исключительно за свой собственный счет, из своих собственных средств, и бюджет пытается переименовывать целевые программы в национальные проекты, делая вид, что из этого возникает новое качество развития. Без денег никакого развития не будет.

К сожалению, между стратегическими целями и ориентирами, которые мы можем реализовать исходя из имеющихся ресурсов, и реалиями, с которыми работают наши главные органы, управляющие движением денег, дистанция огромного размера. Точнее, мы просто движемся в противоположных направлениях.

По материалам пленарного заседания МАЭФ-2021 на тему: «Глобальная трансформация современного обществаи национальные цели развития России»

Абел Аганбегян: как «перепрыгнуть» от стагнации к экономическому росту

16.08.2021

Абел Аганбегян,

сопредседатель программного комитета МАЭФ, академик Российской академии наук, доктор экономических наук, профессор

Чтобы в 2021-2022 гг. обеспечить главное – не просто покончить с пандемией, а «перепрыгнуть» через стагнацию и перейти к устойчивому социально-экономическому росту, есть единственный, на наш взгляд, путь – переход к форсированному увеличению инвестиций в основной и человеческий капитал по 10-15% в год хотя бы на период до 2025 г.

Дело в том, что в индустриальной стране, какой является и Россия, социально-экономический рост возможен, если доля инвестиций в основной капитал в ВВП и доля вложения в сферу «экономика знаний» (НИОКР, образование, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии и здравоохранение) – главную составную часть человеческого капитала, превысит 20%. Если мы, к примеру, ограничимся ежегодным увеличением инвестиций в ближайшие годы по 5-6%, то при увеличении ВВП по 2-3% мы не сможем в ближайшие годы поднять удельный вес этих инвестиций до размеров, обеспечивающих необходимый прирост ВВП.

В приводимой таблице показана зависимость темпов прироста ВВП от доли инвестиций в основной капитал и доли сферы «экономики знаний» – главной составной части человеческого капитала в ВВП по различным странам.

Дополнительными драйверами социально-экономического роста является ввод жилья и развитие внешней торговли, подъем которых обладает мультипликативным эффектом, поскольку тянет за собой целую группу отраслей и сфер, позитивно влияющих на экономический рост. Ввод жилья, например, при увеличении по 10% в год вызывает прирост ВВП на 1,5-2%, так как требует серьезного развития инфраструктуры, производства стройматериалов, строительства коммуникаций для жилья, вызывает денежные потоки по приобретению жилья и оплате жилищно-коммунальных услуг, дополнительные расходы семей, получивших новое жилье, и т.п.

Серьезно влияет на экономический рост и внешняя торговля. Увеличивающийся импорт оборудования в Россию является необходимым условием технологического перевооружения многих отраслей, машины и оборудование для которых у нас пока не производятся или производятся в недостаточных размерах. Импорт многих компонентов, изделий, материалов тоже обеспечивает развитие ряда отраслей. А растущий экспорт стимулирует производство, привлекает финансы, заинтересовывает бизнес в экономическом росте.

Ввод жилья и развитие внешней торговли в конечном счете всё же зависят от инвестиций в основной и человеческий капитал, необходимый для развития любой отрасли народного хозяйства и особенно для форсированного жилищного строительства и развития, например, экспортных отраслей.

На что должны быть направлены инвестиции в основной и человеческий капитал? Главная его направленность – обеспечить технологический прорыв страны. Это, прежде всего, переход к массовому технологическому перевооружению большинства предприятий России, отстающих по технологическому уровню и стремящихся перейти на новые, более эффективные технологии. Для работы на новом оборудовании и новых машинах необходимы более квалифицированные кадры, которые поставляет сфера «экономика знаний».

Другое направление – ввод новых мощностей, прежде всего высокотехнологических производств.

Третье – формирование новой транспортно-логистической инфраструктуры, связанной со строительством скоростных двусторонних автострад, скоростных железных дорог, отсутствующей у нас развернутой сети региональных аэропортов и взлетно-посадочных полос, создание в транспортных узлах крупных логистических центров.

Предстоит повысить долю инвестиций, если мы хотим перейти к повышенным темпам ввода жилья. Сказанное относится и к внешней торговле.

Следовало бы выдвинуть задачу в ближайшие 5 лет подняться на технологический уровень, достигнутый постсоциалистическими странами Европы, новыми членами ЕС, а за 10-15 лет достигнуть технологического уровня развитых стран, например, Италии и Испании. Это позволит к 2030 г. поднять производительность труда в 2 раза, снизить энергоемкость производства в 1,5 раза, а материалоемкость на 30%.

Чтобы осуществить предлагаемый финансовый форсаж, прежде всего нужно сильно заинтересовать предприятия и организации страны вкладывать свои средства, силы, умение и знания в развитие собственной страны, а не откладывать заработанные деньги для покупки акций на зарубежных фондовых рынках и перевод денежных средств для безопасности бизнеса на зарубежные счета и в офшоры. Это ключевой момент, так как в настоящее время предприятия и организации страны вкладывают 60% инвестиций, а на долю консолидированного бюджета приходится около 15%.

Чтобы заинтересовать предприятия и организации страны, предлагается четыре меры:

— предоставление низкопроцентных долгосрочных инвестиционных кредитов, прежде всего для технологического развития и ввода новых мощностей. Техническое перевооружение действующих производств характеризуется окупаемостью в 5-7 лет, и здесь приемлемо привлечение инвестиционного кредита под 5% годовых. Ввод новых мощностей обычно требует 10-12 лет окупаемости. И здесь может заинтересовать инвестиционный кредит со ставкой 4%. По примеру Китая надо на кредитную основу переводить инфраструктурные транспортные проекты, в частности, скоростные дороги, где окупаемость 20-25 лет. И здесь уместен кредит в 2-3% годовых. Во многом получение профессионального образования резко облегчится, если предоставлять, как это принято в развитых странах, крупные долговременные кредиты по низкой, скажем, 3-процентной ставке. Это устранит в значительной мере нынешнее возрастающее социальное неравенство в получении полноценного образования выходцев из богатых и бедных семей. Для форсированного роста жилищного строительства здесь также необходим низкопроцентный кредит. Вдвойне он необходим для создания экспортных производств, прежде всего готовой высокотехнологической продукции с высокой добавленной стоимостью;

— освобождение от налога той части прибыли, из которой черпаются инвестиции, как это было до 2003 г. Это позволит увеличить инвестиции предприятий и организаций до 1 трлн руб.;

— сократить сроки амортизации как минимум в 1,5 раза, что увеличит фонд амортизации и позволить извлечь дополнительно ещё 1 трлн руб. инвестиций для предприятий и организаций;

— при технологическом перевооружении предприятий, которое может быть осуществлено в течение нескольких месяцев, целесообразно предоставлять налоговые каникулы, также как и при создании новых производственных мощностей в высокотехнологических отраслях производства. В этот трудный период при необходимости можно давать таможенные льготы, различные административные послабления и др.

Что касается главного пункта о низкопроцентных инвестиционных кредитах как главного источника форсированных инвестиций в основной и человеческий капитал, то в ближайшие несколько лет, пока ключевая ставка ЦБ останется повышенной, следовало бы возмещать банкам, предоставляющим долговременные кредиты, часть процентной ставки за счет бюджетных средств. Если ежегодно, к примеру, объем таких кредитов составит через 2-3 года 6 трлн руб., то чтобы возместить в среднем 4% ставки, в расчете на год нужно изыскать 250 млрд руб. Их нетрудно найти в федеральном и региональном бюджетах, где по статье «Национальная экономика» и ряду других статей безвозвратно финансируются окупаемые проекты стоимостью около 5 трлн руб. Их можно перевести на 3-процентный инвестиционный кредит, что высвободит более 4,5 трлн руб. бюджетных средств на другие цели. Лучше всего эти деньги направить на финансирование текущих затрат в сфере «экономика знаний» – на науку, образование и здравоохранение.

При этом в принципе нужно добиваться снижения инфляции и ключевой ставки Центрального банка, что может быть сделано, если разработать и осуществить с этой целью совместные меры ЦБ и правительства. Инфляцию и ключевую ставку при принятии энергичных мер можно было бы за 2 года снизить до 3% и на этой базе серьезно сократить процентные ставки банковской системы, особенно на инвестиционные долговременные цели.

Ключевой вопрос об источниках, которые смогут полностью покрыть трехлетний (2022-2025 гг.) форсированный рост инвестиций в основной и человеческий капитал по 10-15% в год. Ежегодно на это потребуется до 5 трлн руб. Эти средства прежде всего могут быть заимствованы на возмездных условиях в виде инвестиционных кредитов банковской системы. Сегодня банковская система страны предоставляет только 2 трлн инвестиционных кредитов в основном на трехлетний период, поскольку они предоставляют по повышенной ставке, например, по 7-8% годовых. Это составляет всего 8% всех инвестиций в основной капитал.

Развитые страны финансируют инвестиции за счет банковских инвестиционных кредитов на 30-50% от всех инвестиций, а развивающиеся страны во главе с Китаем – на 20-30%. Но у них, как известно, доля инвестиций в основной капитал в ВВП составляет не 17%, как в России, а в среднем 30-35%, а в Китае даже 46% ВВП. Поэтому они и развиваются по 4-6% в год, а не по 0,4%, как в период стагнации росла наша экономика. Надо повернуть Центральный банк и всю банковскую систему лицом к задачам социально-экономического развития страны как главной задаче. Именно этим в значительной мере занимаются банковские системы развитых стран мира, Китая и передовых развивающихся стран. Тогда в течение 2-3 лет доля инвестиционного кредита отечественных банков при содействии ЦБ может быть увеличена в 3 и более раза.

Вторым крупным источником инвестиционных средств может стать часть золотовалютных резервов. Из общей суммы этих резервов в размере 600 млрд долларов оставить 300 млрд в неприкосновенности для обеспечения нашей финансово-экономической системы. А остальные 300 млрд долларов использовать для перехода к устойчивому социально-экономическому развитию. 180 млрд долларов из этой суммы составляет Фонд национального благосостояния, которые, на наш взгляд, надо использовать по прямому назначению, в первую очередь, чтобы восстановить потерянный за годы стагнации и кризиса уровень доходов и потребления населения. Оставшиеся 120 млрд долларов вполне могут быть использованы на возвратной основе для инвестиций в основной и человеческий капитал. Ежегодно можно заимствовать по 15-20 млрд долларов из этой суммы с окупаемостью от 5 до 15 лет. Так что часть суммы, которая будет вложена в техническое перевооружение предприятий, уже через 5-7 лет возвратится, а это не менее трети всего объема. Так что до 2030 г. этой суммы вполне достаточно для ежегодного финансирования по 2-3 трлн руб. в год.

Третий крупнейший источник – возможные займы, прежде всего зарубежные, нашего государства. Его общие долги (внешний и внутренний) с 19% могли бы быть увеличены до 35% к 2025 г. и 50% к 2030 г., учитывая, что международный норматив безопасности внешнего долг, в том числе для стран ЕС, составляет 60%. Но многие ведущие страны мира, в том числе половина стран, входящих в G7, имеют долги, превышающие 100% ВВП, и успешно устойчиво развиваются. При этом имидж нашего государства как должника в международных кругах довольно высок, так как наша страна с 2000-х годов без отсрочек возвращала свой госдолг часто досрочно, с премией. Мы могли бы занимать крупные суммы у Китая, Саудовской Аравии, стран ОПЕК, у международных банков и финансовых организаций и у крупных мировых инвесторов с довольно низким процентом, по которому сегодня предоставляются займы, и на возвратной основе с жесткой окупаемостью предоставлять эти суммы для инвестирования в основной и человеческий капитал.

Были перечислены также дополнительные источники инвестиций за счет средств предприятий.

До 1 млрд руб. в год государство может заработать финансовых средств, если начнет массовую приватизацию части своих активов, которые не используются для решения государственных задач, а имеющие их предприятия и организации занимаются чистой коммерцией, а лучше сказать – самообогащением. К тому же, будучи приближенными к государству, они пытаются монополизировать свою область, подрывают конкуренцию, тормозят развитие. Такая приватизация, по нашему мнению, должна проводиться в ходе предлагаемой ниже реформы собственности.

Для финансирования жилищного строительства и производства легковых автомашин для населения могут использоваться займы из средств населения со стороны лиц, которые заинтересованы в приобретении жилья или автомобилей со скидками в цене и на льготных условиях. Взаимовыгодные условия для населения соответствующих предприятий, организаций и государства здесь легко найти.

Чтобы иметь больше средств для развития, целесообразно в период до 2030 г. перейти, как большинство стран, на дефицитный бюджетный режим в пределах 3% ВВП, который рекомендуется Евросоюзом. Дефицитный бюджет с позиции использования финансовых средств является весьма выгодным, поскольку является важной составной частью рынка ценных бумаг и воспроизводит «длинные» деньги. Он используется всеми странами. Приведем таблицу источников дополнительных финансовых средств для возобновления социально-экономического роста.

Если суммировать сказанное об источниках предлагаемого финансового форсажа, то их, как видно, более чем достаточно. При этом ежегодный рост инвестиций по 10-15% необходим нашей стране только на период до 2025 г., чтобы увеличить долю инвестиций в основной капитал и «экономику знаний» в ВВП до 25%, при которых обеспечивается устойчивый социально-экономический рост по 3-4% в год. В 2026-2030 гг. можно снизить темп прироста инвестиций в основной и человеческий капитал до 8-10% в год. Это обеспечит дальнейшее увеличение удельного веса этих инвестиций в ВВП до 30% к 2030 г. Столь высокая доля этих инвестиций закономерно, судя по опыту других стран, позволяет поднять устойчивый экономический рост, как минимум, до 5% в год.

Владимир Попов: в России нет биотехнологической промышленности

12.08.2021

Владимир Попов,

научный руководитель Федерального исследовательского центра «Фундаментальные основы биотехнологии» РАН, академик РАН, доктор химических наук, профессор

Биоэкономика – это экономика, в которой биотехнология обеспечивает значительную часть материального производства. Она основывается на использовании возобновляемых источников биомассы. Необходимо, чтобы биотехнологии проникли во все сферы экономики. Ее основные драйверы – это устойчивое развитие, изменение климата, энергонезависимость, глобальный подъем сельского хозяйства, повышение продуктивности производства.

С чем связан оптимизм по поводу биоэкономики? Буквально за последние 10–15 лет был совершен огромный скачок в развитии новых подходов науки о жизни. Вот некоторые из них: постоянное снижение стоимости секвенирования, синтеза и сборки геномов: мы научились читать книгу жизни довольно бегло. Мы умеем писать эту книгу жизни, то есть собирать геномы. Правда, делаем это медленно и с ошибками, но недавно появились современные системы редактирования, которые позволяют улучшить грамотность. Появилось такое направление, как метаболическая инженерия, когда вы можете перепрограммировать организм, его метаболические циклы и заставить его делать то, что он не делает в физиологических условиях. Например, синтезировать изопрен, допустим, или алкалоиды для синтеза лекарств; то есть создавать клеточные фабрики для синтеза конечных продуктов.

Большие надежды связаны с синтетической биологией, или по-иному ее называют «инженерная». Это внедрение цифры, конвергенция инженерной биологии и глубоких технологий машинного обучения и искусственного интеллекта. Поэтому сейчас то, что раньше казалось фантастикой – мясо из пробирки, искусственный фотосинтез или, допустим, получение пластиков из исходящих газов металлургических производств – все это стало реалиями жизни.

Биоэкономика уверенно шагает по планете. Например, в Китае биотехнологическое производство удваивается каждую пятилетку, но у них правильное плановое хозяйство. Лидером в биоэкономике являются Соединенные Штаты. Биоэкономика там оценивается в 1 трлн долларов и составляет 5% ВВП без мультипликаторов.

Биоэкономика нигде не возникает сама по себе. Это политический государственный проект. Во всех странах, которые успешно его развивают, существуют стратегические документы самого высокого уровня. Очень сильная законодательная поддержка.

Для развития биоэкономики на начальном этапе очень важны прямые и косвенные инвестиции, поддержка НИОКР. Китай каждый год обещает на 7% увеличивать затраты на свои НИОКРы от базы. И в качестве опережающего развития биотеха в Соединенных Штатах затраты на RNDв области биотеха в 10 раз больше, чем в среднем по экономике, и опережают цифру. И, конечно, очень важным инструментом являются госзакупки.

Какова ситуация в Российской Федерации? СССР занимал второе место в мире, контролировал 5–7% мирового рынка биотехнологий. В Российской Федерации это сотые доли процента. У нас проблемы с законодательством. Мы работаем под законом 1996 года. Он тормозит не только развитие отрасли, но и научно-исследовательские работы. Отрасли не было в течение 30 лет, острый дефицит кадров, ученых можно найти, технологов – практически нет. Стандартные вещи – это финансирование НИОКР и проблема с востребованностью инноваций в реальном секторе. Но есть и хорошие новости – это огромная потенциальная сырьевая база. У нас колоссальный избыток зерна, 30–50 млн тонн, по разным оценкам. У нас грандиозные отходы сельского хозяйства, лесного комплекса и ТБО, это где-то 500 млн тонн. У нас много пресной воды, что важно для биотехнологий, излишки пахотных земель, можно посеять все, что угодно. В последние годы инициирована программа по генетическим исследованиям, ФНТП по сельскому хозяйству.

Биотехнологии вместе с новыми аддитивными технологиями и с цифрой – это основа нового технологического уклада. Позволю себе заявить, что биотехнологической промышленности в Российской Федерации не существует. Отставание в этой области чревато проблемами национальной безопасности. Это и продовольственная безопасность, и лекарственная, и возвращающаяся новая инфекция, и потеря традиционных экспортных рынков в связи с переходом зеленой экономики в этот пресловутый Гринн Дил. Для нас важно построение элементов этой биоэкономики. Мы не должны слепо все копировать, что происходит в Европе, допустим. У нас своя специфика. Один размер страны чего стоит. И еще раз подчеркну: биоэкономика и биотех нигде не развивается и не развивался без господдержки. Это, повторюсь, опережающее финансирование НИОКРов в этой области, льготные госзакупки, прямые преференции, а главное, что должно обеспечить государство – это создание новых рынков. Примите завтра закон, запрещающий использование какого-нибудь пластика – и вы тут же получите рынок такого-то объема. Он, правда, будет замещен импортом, поскольку отечественного производства нет.

Нам необходим программный документ высокого уровня, определяющий развитие биотехнологии и биоэкономики в стране. Необходимо создание координационного органа в области биотехнологий, биоэкономики в целом, поскольку это горизонтальная история. Возможно, комиссия по научно-технологическому развитию страны может справиться с этим вопросом. Должны быть запущены крупные проекты в области биотеха с господдержкой по механизму частно-государственного партнерства. Возможно, это биотопливо, производство витаминов, аминокислот, оргкислот, биопластиков на основе нашей огромной сырьевой базы. Или, допустим, такой проект, как получение белка одноклеточных, растущих на природном газе. Технология была реализована еще в Советском Союзе. Экспортный потенциал – примерно 30 млрд долларов, это больше, чем наш оружейный экспорт. А переработать газа мы можем больше, чем сейчас экспортируем в Германию. Поэтому сейчас обсуждаются государственные проекты особого значения. Биотехнология может стать, очевидно, одним из таких. Я не знаю, насколько действительно зеленым, ярким будет это будущее, но то, что оно точно будет иметь зеленоватый оттенок – в этом я абсолютно уверен.

По материалам пленарного заседания МАЭФ-2021 на тему: «Глобальная трансформация современного обществаи национальные цели развития России»

ЦМАКП: зарплаты россиян растут

12.08.2021

Ситуация на рынке труда улучшается. Безработица вышла на уровень первого квартала прошлого года. Кроме того, число вакансий, размещенных в органах занятости, а их немного, превысило число официально зарегистрировавшихся безработных, отмечается в «Анализе макроэкономических тенденций», подготовленном экспертами ЦМАКП.

В ситуации намечающегося дефицита трудовых ресурсов, продолжается и прирост реальной заработной платы (февраль: +1.1%, март: +0.9%, апрель: +0.7%), подсчитали ученые.

Соответственно, поступательно растут и наблюдаемые виды доходов населения, констатируют эксперты ЦМАКП. Это находит подтверждение в данных Росстата.

Реальные располагаемые денежные доходы населения в России во втором квартале 2021 года выросли к тому же кварталу годовой давности на 6,8% после снижения на 3,7% в первой четверти года (пересмотрено с минус 3,6%), сообщил Росстат в ежемесячном докладе о социально-экономической ситуации в стране.

Показатель отражает доходы людей, остающиеся после уплаты обязательных взносов («располагаемые») и поправки на инфляцию («реальные»). Его рост во втором квартале широко ожидался, поскольку базой сравнения является второй квартал 2020 года, ставший низшей точкой падения доходов в первую волну пандемии.

Журнал Вольного экономического общества России