Аганбегян: «Нужно составить первый пятилетний план на 2021-25 годы»

Абел Аганбегян, академик РАН 

Я считаю, инициатива по выделению национальных проектов крайне важна, потому что она идет в русле главных улучшений в области управления – это его целенаправленность. Но те 13 национальных проектов, которые были разработаны, они наши насущные задачи не решали. По максимуму они увеличивали ежегодный рост экономики, цифру давал Институт прогнозирования – 0,6%. Но многие организации, которые считали национальные проекты, насколько они повлияют на темпы, давали 0,1–0,2% в год. Но, тем не менее, они крайне важны, с моей точки зрения, потому что это первый шаг к тому, чтобы нам перейти к народнохозяйственному планированию. Планирование должно органически включать в себя ряд национальных программ, ориентированных на достижение конкретных целей. Я лично сторонник возвращения к народнохозяйственному планированию и составлению первого пятилетнего плана на 2021–25 год. 

Национальные проекты нуждаются в коренном улучшении по двум направлениям. Первое направление – нужны новые национальные проекты в дополнение к тем, которые разработаны, потому что совокупность этих национальных проектов не обеспечивает главные цели нашего социального развития. Нам нужны национальные проекты прежде всего по технологическому прорыву, о котором в каждом выступлении говорит наш президент. У нас нет ни одного подобного, может быть, только цифровой проект, но технологический прорыв не сводится только к цифровой экономике, как все мы понимаем. Нам нужны проекты по массовому технологическому перевооружению действующего производства, которое у нас отстало, устарело. Износ основного капитала приближается к 50%. Срок службы средней машины, оборудования в России – 15 лет, в два раза больше, чем в развитых странах. 23% всех машин и оборудования России работают свыше сроков амортизации. Они вчера, позавчера должны были быть выкинуты и заменены новыми, но продолжают работать, больше стоят, естественно, чем работают, требуют огромных средств на обслуживание, ремонт и так далее. То есть прежде всего нужны проекты по техническому развитию действующего производства.

Скажем, КПД нашей энергетики в два раза меньше в сравнении с существующими парогазовыми установками: 32% КПД дают наши газовые электростанции, а парогазовые установки — 60–65%. Наши котельные – уровень феодального общества. Нам нужна коренная реконструкция машиностроения, и важно техническое перевооружение сделать на собственной базе, поэтому нам нужен взлет машиностроения, прежде всего инвестиционного.

Другая группа национальных проектов должна стимулировать развитие высокотехнологических отраслей. У нас нет проекта по электронике, а без электроники что мы можем сделать? Даже по атомной энергетике, ядерной, методы которой проникают всюду – и в медицину, и в другие сферы. Нет проектов по фармацевтике, по синтетической химии, которая заменяет цветные металлы. И так далее, и так далее, и так далее. То есть вот это вторая группа.

Есть у нас проекты по инфраструктуре, но они недостаточно целенаправленны. Нам нужен массовый переход к строительству двухсторонних автострад. Не одну автостраду, две автострады в национальном проекте, а десяток. Нам нужно перейти к массовому строительству скоростных железных дорог, а не мусолить одну скоростную железную дорогу – либо Москва – Петербург, либо Москва – Казань. Надо посмотреть, что делает Китай, опереться на его достижения, у него уже 30 тысяч километров этих дорог и так далее. И нам нужна вообще новая транспортно-логистическая инфраструктура. У нас вообще нет по логистике никакой целевой программы. То есть нужно это совместить.

Вот это первые направления, новые программы. И второе направление – это корректировка конкретных программ. Главная корректировка – это привлечение средств. Ведь те программы были сделаны, в основном, по линии федерального бюджета. Половина средств в этих программах – это средства федерального бюджета, четверть – регионального бюджета, и только четверть – частный капитал. А частные инвестиции – это 60% всех инвестиций. Шестьдесят! И такое пренебрежение частными инвестициями говорит о том, что эти проекты просто недостаточно радикальны, не охватывают широкий круг проблем, который надо решить, и просто не фундированы финансированием. Нам нужно создать условия для того, чтобы привлечь частный капитал.

Какие это условия? Первое, освободить от налога ту часть прибыли, откуда черпаются инвестиции. Это даст триллион. И заинтересованность вкладывать деньги, во всяком случае, в свое технологическое перевооружение.

Второе, нужно в полтора-два раза уменьшить амортизационный срок. Это увеличит фонд амортизации, оттуда можно еще триллион взять.

Третье, во время технического перевооружения или строительства новых высокотехнологических отраслей нужны налоговые каникулы в этот период, чтобы заинтересовать предприятия заниматься этим трудным делом, когда нужно как-то платить зарплату и одновременно нужно менять оборудование и так далее, что крайне трудно.

У нас нет программ по переходу к форсированным инвестициям, хотя бы по 10% в год рост инвестиций. Без этого социально-экономического роста не будет. Кто-то думает, что можно социально-экономический рост обеспечить при пятипроцентном росте инвестиций. У нас в 2018 году был пятипроцентный рост инвестиций. И что за этим последовало? За этим последовал провальный 2019 год. Ничего не дал. Посмотрите, какие инвестиции в Дальний Восток. Был год, когда на 27% увеличились инвестиции. И что? Он что, поднялся в экономическом росте ВВП? Ничуть нет. То есть это не так просто – разогнать инвестиции. От доли инвестиций в валовом продукте зависит экономический рост прямым образом. У нас сейчас доля собственно инвестиций в основной капитал – 17%. При такой доле инвестиций в основной капитал экономического роста в принципе быть не может. И пятипроцентный рост не увеличит эту долю заметно. Поэтому мы, скорее всего, перейдем к стагнации после подъема.

Поэтому нужно привлечь частный капитал. Сейчас в руках правительства Сбербанк, а Сбербанк имеет активы – 31 триллион, в полтора раза больше всего федерального бюджета. Это прямо говорит об ущербности национальных проектов, которые пытаются главным образом финансировать из этого крайне скудного источника. Без привлечения крупных банковских инвестиций ничего не выйдет.

То есть два предложения. Первое – новые проекты, второе – коренное, серьезное изменение действующих проектов.