Илья Воскобойников,
Директор Центра исследований производительности НИУ «Высшая школа экономики»
Санкции не влияют на долгосрочный рост. Существует очень обширная литература, посвященная влиянию санкций на экономический рост, по разным санкционным режимам. За период после окончания Второй мировой войны накоплены большие массивы данных. Мы в Высшей школе экономики делаем обзор по этим данным и призываем желающих с ним ознакомиться. Эти работы показывают, что в среднем санкции в долгосрочном периоде снижают темпы роста на 2%. Это очень много. Есть разные механизмы, их нужно обсуждать, но эмпирические основания для того, чтобы утверждать, что санкции влияют на рост, очень серьезны.
Главный источник роста производительности – совершенствование технологий. У нас под технологиями часто понимается способ производства чего-то. Но для экономиста технология – это не только способ производства, но еще и издержки производства конкретного продукта. Если говорить о технологиях как об издержках, как о затратах, то вложения в НИОКР имеют очень косвенное отношение к преодолению этой проблемы. Куда более серьезное отношение имеет движение относительных цен. Это быстрый фактор, который определяет динамику производительности не только в России, но и в мире.
То, что импортозамещение обеспечивает снижение издержек и повышает производительность, – неправда. Импортозамещение повышает издержки, потому что мы работаем на менее производительном оборудовании, мы используем промежуточные продукты менее качественные, чем могли бы использовать в условиях открытой экономики. Это не значит, что импортозамещением нельзя заниматься, но нужно осознавать, что импортозамещение – это повышение издержек.
Государство может повысить производительность, стимулируя предприятия инвестировать в НИОКР, в человеческий капитал? Не может. Если предприятие имеет возможность снижать издержки, оно будет их снижать. Если оно не имеет такой возможности, оно будет изыскивать другие пути.
Государство способно полностью устранить проблему отсутствия координации участников рынка? Не может. У нас есть сложности с созданием единой государственной политики.
Главная возможность сейчас – это устранение препятствий для развития тех отраслей, у которых есть гарантированный спрос. В первую очередь это отрасли, гарантированно имеющие конкурентные преимущества на международном рынке. Самый классический пример – это сельское хозяйство. Кроме того это отрасли, ориентированные на гарантированный внутренний спрос. Прежде всего речь идет о некоторых видах услуг, которые обязательно будут востребованы на внутреннем рынке.
Санкции ограничивают поступления в бюджет от сырьевого экспорта. Не сейчас, но вскоре мы с этим столкнемся. Конечно, это проблема. Но эта же проблема облегчает непопулярные решения в области экономической политики. Я говорю о диверсификации, про которую мы всегда говорили, но время от времени стыдливо забывали. Из литературы мы знаем, что диверсификация болезненна. Она в принципе предполагает некоторое снижение и производительности, и благосостояния в первые годы после своего начала. Но диверсификация положительно влияет на устойчивость роста в долгосрочном периоде. И в этом смысле санкции – хороший повод начать этим заниматься.
Оценки показывают, что производительность российской промышленности в шестидесятые годы была выше, чем производительность российской промышленности в семидесятые-восьмидесятые, когда мы активно стали импортировать природные ресурсы. Сейчас мы переключаемся опять в режим работы без этого импорта, и это создает некоторые возможности.
Главным показателем производительности является динамика совокупной факторной производительности. Она растет, когда реальные издержки производства падают – и наоборот, она падает, когда издержки растут. Последние три десятилетия характеризовались тем, что совокупная факторная производительность в самых разных странах проявляла в чем-то согласованную динамику. Она реагировала в большей мере на относительные цены.
Мой аргумент состоит в том, что дело не в затратах на НИОКР и не в развитии способов производства, хотя они тоже важны, а, конечно, в большей мере связано с конъюнктурой мирового рынка и с относительными ценами.
Я собрал 10 стран с переходной экономикой, которые все восьмидесятые годы так или иначе находились в схожей институциональной среде. Данные взяты из самых разных источников, это разные методологии, которые дают разные оценки, но, несмотря на это, мы видим, что большая часть стран замедлялась в переходный период. Это падение производительности, в меньшей степени связанное с деградацией способов производства и в большей степени связанное с перераспределением цен на факторы.
В восстановлении роста динамика у самых разных стран, включая Россию, схожая. Производительность везде росла. С разными темпами по разным оценкам, но росла. Наложились разные факторы: цифровизация, нефтяной бум, общий рост глобальной экономики, восстановительный рост.
В период глобального замедления производительности все 10 стран с переходной экономикой оказались в одной отрицательной зоне. Мы все вместе, а если смотреть шире, то все вместе с остальным миром снижаемся. Главный тезис: в условиях санкций не сами по себе затраты на НИОКР спасают, а спасает снижение издержек.
Теперь о диверсификации, которой в России нет. Доли крупных секторов российской экономики за последние 30 лет по количеству отработанных часов, по добавленной стоимости показывают, что доля расширенного добывающего комплекса в этот период – огромная, мы от него зависели. Из-за спецоперации эта доля, возможно, будет вынужденно снижаться, и получим ту самую диверсификацию.
Что развивать, если мы говорим о развитии технологий не столько в том смысле, на что потратить деньги, сколько в том, как потратить, чтобы издержки производства снижались, причем снижались не в конкретных отраслях, а по всей экономике? С точки зрения приоритетов я бы назвал:
- Сельское хозяйство, которое на самом деле является отраслью высокотехнологичной, если подумать о проблемах селекции и маркетинга (это то, в чем мы действительно отстаем).
- Энергоемкие производства. Нам не дают экспортировать энергоресурсы, но мы можем экспортировать энергоемкие продукты.
- Снижение издержек, связанное с плохой инфраструктурой, – правильные инвестиции в инфраструктуру снижают издержки у самых разных предприятий в самых разных отраслях и дают большой эффект от масштаба.
- Развитие услуг, ориентация на внутренний спрос.
- Внутренний туризм.
- Лизинг и те услуги, которые помогают производить с небольшими издержками в других отраслях.
- Транспортные и иные логистические услуги.
- Развитие технологий общего назначения. Сегодня из-за санкций наш доступ к этим технологиям ограничен.
- Интернет и полупроводники. Очевидно, эти узкие места должны быть расшиты, и любые усилия здесь могли бы быть эффективны.
И последний аргумент. Российская промышленность демонстрировала сравнительно высокие темпы совокупной факторной производительности в период с 1961 по 1973 год, заведомо более высокие, чем на протяжении дальнейшей истории. Это показывает, что и в отечественной экономике диверсификация может быть плодотворна.
